воздуха. Идти теперь было легче, Питт не собирался больше ползти. Он без
колебаний спешил вперед. Коридор сузился до одного метра, но потолок
находился высоко над его головой.
закончился; это был тупик. Он щелкнул зажигалкой и увидел свою ошибку. Поток
воздуха шел из небольшой трещины между скал. Внятный гудящий шум также
доносился из трещины. Это был звук электрического двигателя, скрытый где-то
за стеной, в недрах горы. Питт прислушивался какое-то время, но потом звук
прекратился.
попытайся в другом тоннеле. - Он развернулся и быстро добрался до
пересечения, в этот раз он пошел по тоннелю, прямо противоположному тому, по
которому он так осторожно полз.
камней его босые ноги закоченели. Он невольно предположил, сколько же
мужчин, а может, и женщин фон Тилль буквально бросил на съедение своей
собаке. Несмотря на прохладный воздух, пот градом стекал с него. Боль в
груди казалась отдаленной, слишком отдаленной, чтобы принадлежать ему. Он
чувствовал, как кровь смешивалась с каплями пота и стекала вниз по его
брюкам. Он продолжал идти и идти. В его мозгу промелькнула мысль присесть и
отдохнуть, но он отбросил, ее и ускорил шаг.
зажигалки обнаруживали новые ходы, которые вели в бесконечную пустоту и
тупики. Некоторые были завалены горной породой, закупоренные, возможно,
навсегда.
пользовался им как можно меньше, все больше и больше полагаясь на свои
исцарапанные и поврежденные пальцы. Прошел час, потом другой. Он продолжал
идти, волоча свое усталое и израненное тело, по древним коридорам.
каменной лестницы. Он ударился носом о край четвертой ступеньки, сильно
поранив переносицу. Кровь стекала по щекам, заливала губы. Все разом:
изнеможение, эмоциональное истощение, отчаяние - навалились на ею
истерзанное тело, и он безвольно растянулся на ступенях. Он лежал и слушал,
как кровь капала на ступеньку под его головой. Мягкое белое облако возникло
из черного мрака и нежно окутало его.
сознание. Медленно, очень медленно, как человек, поднимающий непомерную
тяжесть, он приподнял голову и плечи и начал судорожно ползти вверх по
лестнице. Он преодолевал с трудом каждую ступеньку, пока, наконец, не
добрался до верха.
Решетка была очень старой, местами разрушенной, но оставалась еще крепкой и
достаточно прочной, чтобы задержать слона.
кожу, вытеснив заплесневелый запах лабиринта. Он выглянул через прогалы в
ограде, и его дух воспрянул при виде звезд, сверкавших в небе. Там, в
извилистом лабиринте, он чувствовал себя как мертвец в гробу. Казалось,
прошла целая вечность с того момента, как он в последний раз видел внешний
мир. Он поднялся на ноги и потряс ограду. Она не шелохнулась. Щеколда на
массивной калитке была недавно наглухо приварена.
большое отверстие. Третий промежуток слева был самым большим - почти
двадцать сантиметров. Он аккуратно снял всю свою одежду и перебросил ее на
другую сторону барьера. Следующее, что он сделал, размазал липкую кровь но
телу вместе с потом и начал глубоко вдыхать, пока не заболели легкие. Затем,
просунув голову между решетками, он постарался протащить свои девяносто
килограммов во внешний мир. Куски ограды сыпались на его скользкую кожу и
прилипали к клейкой крови. Глухой стон боли вырвался у него, когда его
мошонка оцарапалась об острый край ограды. Он отчаянно уцепился за землю и
предпринял последний рывок. Его тело оказалось на свободе.
внимания на острую боль, он никак не мог поверить в успех. Он вырвался
наружу, но был ли он на свободе? Его глаза, уже привыкшие к темноте,
внимательно осмотрели все вокруг.
Внушительное сооружение отражало смутный неземной отблеск от белого света
звезд и луны; его поврежденный купол поднимался к затемненной горной
вершине. Архитектура была греческой, но массивность сооружения говорила о
римских строителях. Край круглой сцены был отделен от верхней границы театра
почти сорока рядами высоко поставленных скамеек. Весь амфитеатр был пуст, за
исключением невидимого полета ночных насекомых.
от его рубашки, он наложил тугую повязку на грудь.
силы. Он подвергался огромному риску там, в лабиринте, и, не имея путеводной
нити, как Тезей, смог преодолеть невероятные трудности и победить. Хохот
вырвался из его груди, громкое эхо донесло ею до последнего ряда амфитеатра
и вернуло назад. Боль и изнеможение были забыты, когда он представил себе
выражение лица фон Тилля при их следующей встрече.
отсутствующей публике. Он стоял, потрясенный этим мрачным и захватывающим
зрелищем. Не было ни ответа, ни аплодисментов, только тишина теплой ночи
Тасоса. В какое-то мгновение ему показалось, что он увидел призраки римских
зрителей, приветствующих его, но одетые в тогу фигуры безмолвно растворились
среди белого мрамора, оставив Питта без ответа на его одинокое приглашение.
чтобы определить свое местонахождение. Полярная звезда приветливо светла ему
и указывала на север. Глаза Питта напряженно исследовали всю поверхность
неба. Что-то было не так. Созвездие Тельца и Плеяды должны были находиться у
него над головой. Вместо этого они были далеко на востоке.
До рассвета оставалось всего один час и восемнадцать минут. Он каким-то
образом потерял почти пять часов. Что же произошло, спрашивал он себя, где
было потеряно время?
ступени.
в слабом свете увидел маленькую тропинку, которая вела вниз с горы. Он
побежал по ней, стремясь обогнать солнце.
8
дорогу - не в прямом смысле, а в колею из двух параллельных углублений на
поверхности земли. Колея извивалась, спускаясь вниз, изобиловала крутыми
поворотами и изгибами. Питт шел быстрой походкой, его сердце бешено стучало
от напряжения. Он был ранен, не сильно, но он потерял много крови. Любой
врач, которому довелось бы обследовать его, немедленно уложил бы его в
госпиталь.
беззащитных ученых и команды Первой Попытки, подвергающихся атаке Альбатроса
с бреющего полета, мелькали перед глазами Питта. Он мог представить со всеми
подробностями, как пули вонзались в их тела, оставляя большие кровавые лужи
на белой поверхности океанографического судна. Кровавая бойня будет
закончена прежде, чем новые реактивные перехватчики на Брейди Филд смогут
вступить в сражение, если только пополнение самолетов прибыло до рассвета с
базы в Северной Африке. Эти и другие видения заставили Питта приложить
максимум усилий, превышающих обычные его возможности.
оставил колею, осторожно обошел вокруг толстого ствола дерева, пытаясь
подобраться поближе к неожиданному препятствию. Затем он приподнялся и
выглянул из-за упавшего трухлявого ствола. Даже при тусклом свете было
невозможно ошибиться. Питт увидел силуэт хорошо откормленного ишака, который
был привязан к одинокому валуну. Оставленное без присмотра маленькое
животное повернуло ухо в сторону Питта и закричало нежно, почти трогательно.
нищим не приходится выбирать. - Он отвязал длинную веревку от камня и быстро
соорудил грубую уздечку. Он нетерпеливо пристроил ее на морду осла, затем,
сел на него верхом.
подпрыгивал, толкал осла. Ничего, даже ни одного звука. Длинные ослиные уши
были прижаты, а их упрямый обладатель отказывался шевельнуться.
попробовать, подумал он. Может, этот немой ишак назван именем греческого
бога или героя.
Показалось, что осел повернулся к камню. Неожиданно Питта осенила одна идея.
Он наклонился и похлопал по животу осла. Тот был совершенно пуст.
наклонившись к ушам осла. - Давай, прекрасная Афродита, выберемся отсюда.
глазами.
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Сертаков Виталий