Чтение 17–й страницы книги ~Экстренный случай~

Родители до сих пор считают Карен маленькой девочкой, и она была убеждена,
что они не верят в ее способность усваивать знания. Она была... как бы это
сказать? Немного дерзкой, что ли.

- А до прошлой субботы? Когда вы виделись последний раз?

- Не знаю. Вероятно, в конце августа.

- Значит, в субботу произошло своего рода воссоединение семьи?

- Да, - подтвердил Уильям. - Я всегда радовался встречам с сестрой. Она
была настоящим живчиком и обладала способностями мима. Умела сыграть
профессора или влюбленного юношу так, что вы покатывались со смеху. Это
умение и помогло ей заполучить машину.

- Машину?

- В субботу вечером мы ужинали всей семьей - Карен, я, Ив и дядя Питер.

- Ив?

- Моя мачеха, - объяснил Уильям. - Мы зовем ее Ив.

- Значит, вас было пятеро.

- Четверо.

- А ваш отец?

- Он работал, - Уильям произнес это таким деловитым тоном, что я
предпочел воздержаться от расспросов.

- Карен понадобилась машина, - продолжал он, - а Ив ей отказала: не
хотела, чтобы Карен каталась ночи напролет. Тогда она обратилась к дядюшке
Питеру, которого легче уговорить. Ему тоже не хотелось снабжать Карен
колесами, но она пригрозила, что начнет имитировать его, и тотчас получила
желаемое.

- А как же сам Питер добрался до дома?

- Я подвез его по пути сюда.

- Значит, в субботу вы провели в обществе Карен несколько часов?

- Да, с часу дня до десяти вечера.

- А потом уехали с вашим дядюшкой?

- Совершенно верно.

- А Карен?

- Осталась с Ив.

- Она уходила из дома тем вечером?

- Наверное. Иначе зачем бы ей машина?

- Не сказала, куда отправляется?

- В Гарвард. У нее там подружки.

- Вы видели ее в воскресенье?

- Нет, только в субботу.

- Скажите, не показалось ли вам, что у Карен несколько необычный вид?

Уильям покачал головой:

- Нет. Карен как Карен. Немножко поправилась, но такое бывает со всеми
первокурсницами. Летом она много двигалась, играла в теннис, плавала, а с
началом занятий все эти упражнения пришлось прекратить, вот она и накинула
несколько фунтов. - Он тускло улыбнулся. - Мы даже подшучивали над ней.
Карен сетовала на отвратительную еду, а мы ответили, что еда, должно быть,
не так уж плоха, раз от нее раздаются вширь.

- Карен всегда была склонна к полноте?

- Наоборот. Тщедушная, почти костлявая, она изрядно смахивала на
мальчишку. А потом вдруг налилась и расцвела, словно бабочка вылупилась из
кокона.

- Значит, прежде у нее никогда не бывало избыточного веса?

Уильям пожал плечами.

- Не знаю. По правде говоря, я не обращал на это внимания.

- А больше вы ничего не заметили?

- Ничего.

Я обвел взглядом комнату. На столе, рядом с "Патологией и хирургической
анатомией" Роббинса, стояла фотография, на которой были запечатлены Уильям и
Карен. Оба были черны от загара и выглядели совершенно здоровыми. Уильям
проследил за моим взглядом.

- Снимок сделан прошлой весной на Багамах, - сообщил он. - В кои-то веки
нам удалось выкроить недельку и отдохнуть всей семьей. Мы прекрасно провели
время.

Я встал и, подойдя к столу, внимательно всмотрелся в фотографию. Карен
выглядела сногсшибательно. Синие глаза и белокурые волосы красиво оттеняли
ее темную загорелую кожу.

- Понимаю, что мой вопрос звучит странно, - сказал я. - Но скажите,
всегда ли на бедрах и предплечьях Карен были черные волоски?

- И впрямь занятно, - задумчиво проговорил Уильям. - Теперь я припоминаю,
как в субботу дядя Питер посоветовал Карен обесцветить эти волоски или
натереть их воском. Она впала в бешенство, но через пару минут поостыла и
рассмеялась.

- Значит, волоски появились недавно?

- Наверное. Или они были всегда, но я не замечал. А что?

- Пока не знаю, - ответил я.

Уильям встал и подошел к фотографии.

- А по виду и не скажешь, что такой девушке может понадобиться аборт, -
проговорил он. - Славная, жизнерадостная, забавная девчонка. У нее было
золотое сердце. Понимаю, что это звучит глупо, но так оно и было. Семья
считала ее чем-то вроде живого талисмана. Она была всеобщей любимицей.

- Куда она ездила прошлым летом? - спросил я.

Уильям покачал головой.

- Понятия не имею.

- Вы не шутите?

- Ну, вообще-то Карен должна была ехать на мыс и работать в картинной
галерее в Провинстауне. - Он помолчал. - Но я не думаю, что она просидела
там долго. Наверное, проводила время на Холме. У нее там были дружки. Она
коллекционировала разных чокнутых.

- Что за дружки? Какого пола?

- Какого угодно, - Уильям передернул плечами. - Впрочем, я не в курсе.
Карен пару раз упоминала их, но вскользь. А когда я начинал расспрашивать об
этом, она только смеялась и переводила разговор на другое. Ей всегда
удавалось повернуть все по-своему.

- Она называла какие-нибудь имена?

- Возможно, но я не помню. Она вообще очень вольно обращалась с именами,
говорила о каких-нибудь людях так, словно подразумевалось, что вы их
прекрасно знаете, никогда не называла фамилий. И бесполезно было говорить
ей, что вы сроду не слыхали ни о каких Герби, Сюсю и Элли. - Уильям
усмехнулся. - Помню, однажды Карен передразнивала девчонку, которая пускала
мыльные пузыри.

Я поднялся.

- Ну что ж... Надо полагать, вы очень устали. Чем вы сейчас занимаетесь?

- Хирургией. Только что прошли акушерство и гинекологию.

- Нравится?

- Нормально, - добродушно ответил он.

Уже с порога я спросил:

- Где вы проходили акушерскую практику?

- В бостонском роддоме. - Он посмотрел на меня и нахмурился. - И,
предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу честно: да, я ассистировал при ПВ и
знаю, как сделать аборт. Но в воскресенье я был на ночном дежурстве в
больнице. Вот так-то.

- Спасибо, что приняли меня, - сказал я.

- Всегда к вашим услугам.

***

Выходя из общежития, я увидел рослого худощавого седовласого мужчину,
шагавшего мне навстречу. Разумеется, я сразу узнал его. Джей Ди Рэнделла ни
с кем не спутаешь.

Солнце уже садилось, и квадратный двор общежития был залит золотистым
светом. Я закурил сигарету и двинулся навстречу Рэнделлу. Когда он заметил
меня, его глаза едва заметно округлились, мгновение спустя на губах Джей Ди
заиграла улыбка.

- Доктор Берри! - вполне дружеским тоном произнес он и протянул мне руку
- чистую руку хирурга, надраенную до самого локтя, даже выше.

- Здравствуйте, доктор Рэнделл.

- Вы хотели меня видеть? - спросил он.

Я недоуменно вскинул брови.

- Секретарша сказала, что вы заходили за историей болезни, - пояснил Джей
Ди.

- Ах, да! - спохватился я. - Насчет карточки.

Рэнделл снисходительно улыбнулся. Он был на полголовы выше меня.

- Полагаю, нам не мешало бы кое-что выяснить.

- Хорошо, давайте.

- Идемте.

Он вовсе не собирался говорить со мной приказным тоном. Это получилось
как бы само собой. Еще одно напоминание о том, что хирурги - каста, которой
дана полная и неограниченная власть над жизнью. Ведь хирург отвечает и за
больного, и за действия своих помощников. Короче, за все.

Мы побрели в сторону автостоянки. Меня не оставляло ощущение, что Джей Ди
специально искал встречи со мной. Я понятия не имел, как он догадался, где
меня искать, но нутром чуял, что Рэнделл явился сюда по мою душу. Его руки
болтались как плети, и я по какой-то неведомой причине уставился на них.
Возможно, потому что вспомнил наблюдение невропатологов: они подметили, что
человек, переживший паралич, при ходьбе размахивает поврежденной рукой менее
энергично, чем здоровой. У Рэнделла были непропорционально крупные кисти,
сильные, волосатые и темно-багровые. Ногти не длиннее миллиметра, как того
требует памятка хирурга.

- Последнее время ваше имя на слуху, - заметил Джей Ди.

- Правда?

Мы подошли к серебристому "Порше" Рэнделла. Джей Ди вальяжно привалился к
сияющему крылу. Что-то в его позе говорило мне: не следуй моему примеру.