Отец был очень скрытным.
достаточной причиной для ненависти.
Карелла, и хорошо знаком с современной психиатрией. Но я не
могу сказать, что ненавидел отца, и, конечно, не имею
отношения к его смерти.
расхождения с родителями, не так ли?
ответил. Алан потянул к себе дверь, но она оказалась
заперта. Тогда он позвал остальных.
пытались открыть ее, но это никому не удавалось. Тогда мы
потянули дверь все вместе, но ничего не помогло. Ясно, что
она была заперта изнутри. Если вы намекаете, с
деликатностью бульдозера, на то, что здесь что-то нечисто, я
надеюсь, вы не забудете об этом факте. Невозможно, чтобы
кто-нибудь из нас убил отца, вышел из комнаты и запер ее
изнутри. Абсолютно невозможно.
малейшего зазора.
отец умер. Должен признать, у меня мелькнула мысль, что
отец убит кем-то. Разумеется, не членом семьи, а кем-то,
понимаете? Но потом я понял, что никто не мог бы сделать
этого, потому что, выйдя из комнаты, нельзя было запереть
дверь. Внутренний засов мог закрыть только сам отец.
Значит, убийство исключается.
сквозь зазор между дверью и рамой крепкий и тонкий шнур?
вывести концы наружу и закрыть дверь, то можно задвинуть
запор и втянуть шнур. И все это можно проделать снаружи.
наблюдательный детектив, как вы, должен был бы заметить.
окна в холле. Когда отец приспособил под кабинет эту
кладовую, в ней сначала было очень неуютно. Тогда он велел
оббить дверь и раму, как иногда оббивают наружную дверь.
вокруг рамы. Полоса вплотную входит в желоб, так что дверь
закрывается почти герметически.
тонкий шнур.
трудом. Надо было тянуть ее на себя изо всей силы и
налегать всем весом - а у отца был немалый вес, - и потом
уже задвигать запор, фактически задвигать его в скобу,
прибитую к дверной раме. Вы понимаете, к чему я говорю это?
невозможно просунуть задвижку в скобу из коридора с помощью
шнура. Я понял, что вы имеете в виду.
получить свою долю наследства. Предположим, что все мы
желали его смерти. Но что делать с закрытой дверью? С
дверью, запереть которую можно было только с огромным трудом
и лишь изнутри. Никакой шнур не помог бы запереть эту дверь
снаружи, и перед этим неопровержимым фактом даже вы должны
будете признать, что мой отец покончил жизнь самоубийством.
улицам, размышляя, стоит ли зайти в кафе и выпить чашку
кофе. Стив обещал роскошный пир, и ей не хотелось, чтобы
чашка кофе спутала его планы.
Октябрь - ее любимый месяц, даже когда погода капризничает.
месяц - настоящий праздник для глаз. Пусть у меня никуда не
годные уши - это звучит как-то самоуничижительно, почти
по-китайски, - но зато зоркие глаза, вбирающие в себя все
краски осени.
женщина раздувается и становится похожей на пузырь, теряет
талию и приобретает висячие груди и толстый зад и....
любовь - это добро. Интересно, как я буду относиться к
Стиву, если он вдруг станет весить восемь тысяч фунтов?
десять тысяч фунтов. Но ему нравится моя фигура и, может
быть... Я сделаю все, что в моих силах, сяду на диету и
буду следить за своим весом, и я позвоню лейтенанту Бирнсу,
попрошу его, чтобы он посылал по вызову к хорошеньким
вдовушкам только холостяков.
уж много калорий, но зато в сахаре... Никакого кофе. Я
похожу и буду любоваться на витрины, это полезно для фигуры.
сделаю ему сюрприз. Да, я так и сделаю. Пойду к нему на
работу и подожду его.
увидит меня".
по крайней мере сильного, воздух словно ласкал легкими
прикосновениями, но человек тащился с опущенной головой,
потому что никогда не чувствовал себя человеком в этом
городе, никогда не был самим собой. Он старался держать
голову пониже, втягивая ее как можно больше в плечи, словно
черепаха, ожидающая неизбежного удара.
синий галстук приколот к белой рубашке тонкой золотой
булавкой, на ногах - темно-синие носки и черные туфли. Он
знал, что выглядит точно так же, как любой другой прохожий,
но казался сам себе нереальным, чужим. Человек шел, засунув
руки глубоко в карманы и опустив голову.
голубой бумаги, лежащей на тротуаре. И так как ему некуда
было особенно спешить в этом враждебном городе, заставлявшем
чувствовать себя ничтожеством, он поднял бумагу и стал
изучать ее, пробегая по строчкам любопытными карими глазами.
сочиненного Мейером, который он пустил по ветру, просунув
сквозь решетку окна на втором этаже полицейского участка •
87. Остальных двух экземпляров на тротуаре не было. Лежал
только один голубой лист бумаги, и человек, изучив его,
подошел к большой уличной урне, установленной прямо под
лампой утла дома. На урне было написано: "Соблюдайте
чистоту в нашем городе".
Потом сунул руки в карманы, опустил голову и продолжал путь
по враждебному городу.
три месяца назад из Пуэрто-Рико. Никто в этом городе не
Мацумото Сэйте
Панов Вадим
Эриксон Стивен
Лукьяненко Сергей
Журавлев Владимир
Суворов Виктор