Чтение 17–й страницы книги ~Черные деньги~

ними, придавал всей обстановке какой-то грозный вид. Меня беспокоил Гарри
Гендрикс. Я думал о нем с тех пор, как обнаружил его машину на дороге
около дома Мартеля. Гарри заслуживал беспокойства не более, чем та крыса,
которую Мартель, как он говорит, убил. Тем не менее у меня было настоящее
желание видеть его живым.

Дорога к гавани шла поперек того участка, откуда Фэблон делал свой
последний заплыв, и дальше опять выходила к океану. Когда я ехал по
продутому ветрами шоссе, мои мысли были настолько прикованы к Гарри, что
его "кадиллак", запаркованный за поворотом, показался мне каким-то
привидением. Я затормозил, подал назад и остановился прямо за ним. Да, это
был старый "кадиллак" Гарри, стоящий здесь с холодным мотором, пустой и
бесприютный, будто он сам скатился сверху, с горы. Ключ находился в
зажигании. Раньше его там не было.

Я осмотрелся. Место было пустынное, особенно в это время, ветер
завывал. Никаких других машин не было видно на дороге. Лишь шумящие
листьями пальмы и вздыхающее море.

На стороне острова высокие кипарисовые деревья загораживали бульвар
от железнодорожной колеи и зарослей, где скрываются бродяги.

Сквозь заросли можно было видеть людей, сгрудившихся около костра,
раздувавшегося ветром и бросавшего свет на окрестности. Я прошел сквозь
кустарник и подошел к ним. Их было трое. Они пили темное красное вино из
здоровенной бутыли, уже почти пустой. Они повернули головы в мою сторону.
Лицо с выбитыми зубами и покрытое шрамами - лицо белого человека, плоская
упрямая физиономия молодого негра, парень с чертами индейца и
безразличными индейскими глазами. Выше талии на нем был лишь открытый
черный жилет. Такова была эта компания.

Негр встал. Он был пяти или шести футов ростом и в руке держал
толстенную палку. Он подошел ко мне и пробормотал:

- Это частная вечеринка. Вам здесь нечего делать.

- Вы можете ответить мне на мои вопросы? Я разыскиваю своего друга.

- Никакого вашего друга я не знаю.

Большой и пьяный, он оперся на палку. Тень от такого треножника
плясала на зарослях.

- Это его машина там, вон тот "кадиллак". Он среднего роста, в
пиджачке рубчиком. Вы его не видели?

- Нет.

- Одну минуту, - белый человек встал пошатываясь, - может быть, я его
видел. Может, и нет. Что с вас можно получить?

Он подошел так близко ко мне, что я чувствовал его вонючее дыхание и
мог заглянуть в его пустые, блестящие глаза. Вино выполоскало из них даже
проблески разума.

- Мне это ничего не будет стоить, старина. Ты хочешь получить еще на
одну бутылку?

- Я видел его, честно, видел. Маленький человек в пиджаке рубчиком.
Он дал мне четыре монетки, я очень вежливо поблагодарил. Такого вы не
можете забыть.

Дыхание со свистом прорывалось сквозь его редкие зубы.

- Покажи четыре монетки.

Он тщательно рылся в кармане джинсов.

- Я, наверное, их потерял.

Я пошел прочь. Он провожал меня до самой машины. Он колотил сжатыми
кулаками по стеклу автомобиля.

- Имей же сердце, ради Христа. Он дал мне четыре монетки. Я же сказал
вам о вашем друге.

- Для вина денег не дам, - сказал я.

- Это для еды. Я голоден. Я пришел сюда собирать апельсины, а они
выгнали меня, и я не могу работать.

- "Армия спасения" тебя накормит.

Он сжал губы и плюнул на стекло. Я включил мотор.

- Отойди, попадешь под машину.

- Я уже попал под нее, - обреченно пробормотал он и направился
обратно в заросли, внезапно исчезнув из виду, будто кто его проглотил.

Отель "Брейкуотер" находился в нескольких кварталах от того места,
где стоял "кадиллак" Гарри. Возможно, хотя едва ли, он оставил его там по
своим соображениям и пошел дальше пешком.

Вестибюль отеля был похож на мышеловку для туристов, куда уже никто
не попадался. Мебель была вся поцарапана, а рододендроны все в пыли.
Привратник ходил в старой голубой форме, будто он прошел в ней через всю
гражданскую войну.

У приемной стойки никого не было, но журнал для регистрации лежал на
ней открытым. Я нашел имя Гарри Гендрикса на предыдущей странице. Его
комната была под номером 27. Я посмотрел на доску для ключей за стойкой и
не нашел ключа под этим номером.

- Мистер Гендрикс дома? - спросил я швейцара.

Он погладил бороду. Она выглядела как побитый молью плюш.

- Я не знаю. Они приходят и уходят. Мне не платят, чтобы следить за
ними.

- А где управляющий?

- Там, внутри. - Он ткнул большим пальцем в сторону задернутой
занавеской двери, над которой висел освещенный знак: "Комната Самоа". Она
означала, что там мебель из бамбука, а потолок в виде рыбацкой сети. Там
могут подать и подают напиток из рома с консервированными ананасным соком
и плавающими фруктами. Три изрядно потрепанные потаскушки гоняли шарик на
рулетке. Бартендер смотрел за ними поверх своего живота. Усталая
официантка выдала мне мгновенную улыбку. Я сказал, что хотел бы задать
управляющему несколько вопросов.

- Мистер Смит - помощник управляющего. Мистер Смит!

Мистер Смит выглядел самой продувной бестией из всех бестий. Он
оторвал себя от рулетки на какой-то момент. Если это была его рулетка, она
была, вероятно, с секретом. Его сугубо американский вид проступал как
облицовочная фанера на мебели.

- Вам нужна комната, сэр?

- Возможно, позднее. Я хотел бы узнать, дома ли мистер Гендрикс.

- Нет, если только не пришел только что. Его жена ждет его в комнате.

- Я не знал, что он женат.

- Он вполне женат. Я оставил бы радости холостяцкой жизни, если
получил бы такое же угощение.

Его руки обрисовали нечто вроде женской талии в табачном дыму.

- Может быть, она скажет мне, где он?

- Она не знает. Она спрашивала меня. Я не видел его после полудня. Он
находится в каком-то затруднении?

- Возможно.

- Вы полицейский?

- Следователь, - уточнил я. - Почему вы думаете, что Гендрикс мог
попасть в беду?

- Он спрашивал меня, где он может купить дешевый револьвер.

- Сегодня?

- После обеда, как я уже говорил. Я посоветовал ему обратиться к
старьевщику. Я поступил неправильно? Он никого не пристрелил?

- Нет, насколько мне известно.

- Это хорошо, - сказал он, но казался явно разочарованным. - Если вы
хотите поговорить с миссис Гендрикс, здесь, у стойки, есть телефон.

Я поблагодарил его, и он вернулся к своей холостяцкой радости. Я не
стал звонить по телефону и даже беспокоить лифт. Позади вестибюля я
обнаружил пожарную лестницу, освещенную красной лампой, и прошел на второй
этаж.

Комната 27 находилась в конце зала. Я послушал у двери. За ней
раздавалась музыка - деревенский блюз. Я постучал. Музыка сразу умолкла.

- Кто там? - спросила женщина.

- Гарри.

- Давно пора.

Она отперла замок и распахнула дверь. Я вошел прямо на нее, освободил
от ее руки дверную ручку и захлопнул дверь на всякий случай, чтобы ее
испуг не перешел в крик.

Этого не произошло. Застывшее выражение ее лица не изменилось. Ее
правый кулак поднялся на уровень глаз. Она смотрела на меня поверх него.

- Не волнуйтесь, миссис Гендрикс. Я не причиню вам вреда.

- Да? - Она немного расслабилась, разжала кулак и рукой пригладила
свои рыжие волосы. Ее перекошенный рот распрямился. - Кто вы такой?

- Друг Гарри. Я сказал, что поищу его здесь.

Она мне не верила. Она была похожа на женщину, которая не верила
ничему, кроме номеров на счетах. Она была стильно одета, в чем-то
коричневом, просторном, с полукороткими рукавами, что демонстрировало ее
фигуру, не очень подчеркивая ее. Ее руки и ноги были прелестной формы и
сильно загорелыми.

Но свое лицо она отделала таким образом, будто стыдилась его и хотела
спрятать под гримом. Из-под век, еще более зеленых, чем ее глаза, и сквозь
ресницы, похожие на захламленные антенны, она смотрела на меня с
отвращением.

- Как вас зовут?

- Это не имеет значения.

- Тогда убирайтесь из моей комнаты. - Но она и не ожидала, что я
тотчас уйду. Если и ожидала чего-то, то возможных неприятностей.

- Это не ваша комната. Это комната Гарри. Он обещал меня ждать здесь,
- сказал я.