Чтение 17–й страницы книги ~Игра в убийство~

- Это последнее, что написано его рукой.

- Разумеется, - невозмутимо отреагировал Аллейн.

Сверху спускался доктор Янг.

- Доктор Янг, могу я нанести визит вашей пациентке? - спросил Аллейн.

Доктор показал, что все премудрости викторианских книг по уходу за
больными ему хорошо известны. Он выглядел именно так, как там и было
рекомендовано выглядеть настоящему врачу - смесь степенной важности с
мрачной озабоченностью.

- Состояние ее не из лучших, - задумчиво проговорил он. - А так ли уж это
необходимо?

- В противном случае я не стал бы вас тревожить, - дружелюбно ответил
Аллейн. - Это много времени не займет, и к тому же я знаю, как себя вести с
больными.

- У нее очень взвинчены нервы. Я бы предпочел, чтобы ее никто не
беспокоил, хотя бы некоторое время, но... разумеется...

- Разумеется, мистер Аллейн должен поговорить с ней, - вмешался Хендсли.
- Доктор Янг, у нас сейчас нет времени на пустопорожние разговоры.

- Но, сэр Хюберт...

- Абсолютно ничего страшного, - решительно прервал его Хендсли. - Я
хорошо знаю Розамунду. Это молодая женщина со многими комплексами. Правда,
нервы свои совершенно распустила. Чем скорее инспектор закончит здесь свои
дела, тем лучше для всех нас.

- Я желал бы только, чтобы каждый в этом доме думал точно так же, -
заметил Аллейн. - Это займет десять минут, доктор Янг.

Он начал подниматься наверх, не дожидаясь ответа доктора.

На стук в дверь Розамунда Грант отозвалась своим, как обычно сильным
глубоким голосом. Он вошел и обнаружил ее лежащей в постели, с ужасно
бледным лицом, почти белым, и совершенно бескровными губами. Однако увидев,
кто пожаловал в гости, в лице она не изменилась и пригласила инспектора
сесть.

- Благодарю вас, - сказал Аллейн. Он придвинул небольшое кресло и уселся
между кроватью и окном.

- Мне весьма грустно видеть вас лежащей в постели, мисс Грант, -
торжественно начал он, - и еще грустнее от мысли, что вынужден вас
беспокоить. Я часто задаю себе один и тот же вопрос: какая из профессий
доставляет больше неудобств людям, детектива или журналиста?

- Ну, по этому поводу вам следует обменяться мнениями с Найджелом
Батгейтом. А впрочем, - устало добавила она, - он не пытается выпытывать
что-то у нас. Полагаю, даже самый пронырливый журналист не станет делать
материал на смерти своего кузена, особенно если унаследовал все его
состояние.

- Мистер Батгейт просто один из гостей этого дома. И кстати, он абсолютно
вне подозрений, - сказал Аллейн.

- Да, да, конечно, - резко бросила она. - Ну, а список подозреваемых,
конечно, возглавляю я. Не так ли, инспектор Аллейн?

Инспектор с непроницаемым видом глядел перед собой. Ну как узнать, что
там творится в голове у этой бледной грубоватой женщины? Как проникнуть в
закоулки ее сознания?

- Я считаю... - произнес он наконец, - я считаю, что тот путь, который вы
избрали сегодня утром, пытаясь ввести меня в заблуждение, ведет в тупик. Вам
кто-то дал дурной совет. Такие вещи производят неприятное впечатление.
Гораздо лучше будет, если вы расскажете мне, куда вы ходили вчера вечером
после ванной. В свою комнату вы сразу не пошли. Флоранс видела, как вы
возвращались откуда-то по коридору. Мисс Грант, где вы были?

- А вам не приходит в голову, что... что моему поведению утром имеется
весьма естественное и очевидное объяснение. Есть вещи, о которых нельзя
рассказывать и неприлично спрашивать. Тем более при всех.

- Что-то не верится, мисс Грант, - жестко произнес Аллейн. - Вы не из тех
викторианских девиц, которых шокируют подобного рода объяснения. Так что
скажите, где вы были, мисс Грант? Заставить говорить я вас, конечно, не
могу, но искренне советую - расскажите.

Тишина.

- Ну, тогда скажите, с кем вы прогуливались в парке? На вас была красная
шляпка, и вы тогда еще сильно плакали?

- Я не могу вам сказать, - взорвалась Розамунда, - понимаете, не мо-гу!

- Как вам угодно, - Аллейн вдруг потерял интерес к этой теме. - Прежде
чем уйти, я хотел бы прояснить несколько фактов. Они касаются вас. Первое:
как давно вы знакомы с мистером Ренкиным?

- Шесть лет.

- О, довольно давнее знакомство. Наверное, вы были еще совсем девочкой,
когда познакомились с ним.

- Я училась тогда в Ньюнхеме. Чарльз почти на двадцать лет старше меня.

- В Ньюнхеме? Вот как? С вами могла учиться моя кузина, Кристина Аллейн.

Прежде чем ответить, Розамунда помедлила несколько секунд.

- Да, - произнесла она наконец, - я ее припоминаю.

- Она теперь химик-исследователь. Живет в Найтсбридже. Ладно, я вас
оставляю. Если я задержусь здесь еще хоть на минуту, доктор Янг сдерет с
меня кожу, живьем.

Он поднялся с кресла, возвысившись над постелью.

- Мой вам совет, мисс Грант: подумайте хорошенько. Я зайду к вам завтра.
Мне очень хотелось бы услышать от вас, где вы были непосредственно перед
тем, как убили мистера Ренкина.

Аллейн подошел к двери и открыл ее.

- Подумайте хорошенько, - повторил он и вышел.

В холле второго этажа стояли Марджори Уайлд с супругом.

- Ну, как она? - быстро спросила миссис Уайлд. - Я хочу зайти проведать
ее.

- Боюсь вас разочаровать, но это невозможно. У доктора Янга очень строгие
предписания, - весело ответил Аллейн.

- Ну чего же ты, Марджори, - сказал Уайлд. - Я же тебе говорил. Поди
лучше поговори с доктором Янгом. Я уверен, Розамунда никого не хочет видеть.

- Но вы же у нее были, - обратилась миссис Уайлд к Аллейну. - А это, я
думаю, гораздо хуже, чем обычный визит.

- Марджори, дорогая! - воскликнул Уайлд.

- Да что вы, ведь все кругом обожают полицейских, - беспечно заметил
Аллейн. - Увидев меня, она пришла в неописуемый восторг.

- Марджори! - послышался с лестницы голос Анджелы.

- Иду! - крикнула миссис Уайлд. - Я иду! Она развернулась и быстро пошла
к лестнице.

- Извините ее, - удрученно произнес Уайлд. - Она сейчас просто сама не
своя. И еще вбила себе в голову, что должна повидать мисс Грант.

И вообще для женщины подобная трагедия - жуткое испытание.

- Да, несомненно, - согласился Аллейн. - Вы идете вниз, мистер Уайлд?

Уайлд посмотрел на закрытую дверь.

- Конечно, - ответил он, и они вместе направились вниз.

Основную работу во Франтоке Аллейн к этому времени уже закончил, но дела
еще оставались. Он направил свои стопы в полицейский участок в Малом
Франтоке, откуда позвонил в Лондон.

- Кристина, - произнес он в трубку, - это ты? Значит, мне повезло.
Послушай, мне нужна твоя помощь. Да, да, дорогая, это я, твой
кузен-полицейский, и, как ты догадываешься, я опять за работой. Так вот,
оторвись на пять минут от проблем расщепления атомного ядра и синтеза
философского камня... да... и вернись, пожалуйста, на шесть лет назад.
Вернулась? Умница. А теперь расскажи мне все, абсолютно все, что ты можешь
вспомнить о некоей Розамунде Грант. Она училась с тобой в Ньюнхеме.

Нежный голосок что-то проворковал в трубку.

- Да, - оживился Аллейн, хватаясь за блокнот, - да, да... слушаю.

Голос в трубке говорил и говорил. Аллейн быстро, сосредоточенно писал, и
мало-помалу лицо его принимало характерное выражение - в нем одновременно
отражались напряженность, сомнение и невероятная концентрация мысли. Это
выражение лица инспектора Аллейна было в Ярде всем хорошо знакомо.

ГЛАВА IX
УГОЛОК ПАРКА

- Я провожу вас до ворот, если вы не против, - сказал мистеру Беннингдену
Найджел.

- Мой мальчик, мне это доставит только удовольствие, - поспешно отозвался
адвокат.

Он щелкнул замками саквояжа, снял пенсне, задумчиво на него посмотрел,
потом бросил быстрый взгляд на Найджела и принял у слуги Робертса пальто и
шляпу.

- Пошли, - решительно произнес он и направился к двери.

- Вы всегда были очень впечатлительным юношей, с богатым воображением, -
сказал Беннингден, когда они зашагали по дорожке. - Я помню, ваша матушка
всегда была обеспокоена этим, но я заверял ее, что у ваших подростковых
печалей короткая жизнь. Надо, дружок, преодолеть в себе эту глупую
принципиальность и спокойно принять наследство.

- Но это так чудовищно, - воскликнул Найджел. - Я знаю, что меня никто не
подозревает, и все же... Ну подумайте, каково сейчас мне. Произошло зверское
убийство, а я вроде бы оказался в выигрыше.

- Чарльз кое-что оставил и сэру Хюберту Хендсли, и мистеру Артуру Уайлду.
Они, вероятно, тоже чувствуют себя неловко, но, уверен, подход к делу у них
разумный. Мой дорогой Найджел, не упрямьтесь и последуйте их примеру.

- Ладно, оставим это. Вы, конечно, правы, тем более что изменить что-либо
я не в силах. Да и деньги, признаться, мне очень кстати.

- Разумеется. Но не думайте, что я не понимаю деликатности вашего
положения.

- Бенни, прошу вас, хотя бы сейчас не говорите тоном семейного адвоката.

- А это у меня получается автоматически, - изрек Беннингден.