АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Должно быть, чаевые королевские... Понятное дело... Засахаренные фрукты в
этом году просто бесценны!
Парень рассыпается в благодарностях и пятится, низко кланяясь... Дверь
закрывается, я опускаю мой мокрый от пота шпалер в карман и вытираю руки о
штаны.
Я навостряю слух, рассчитывая услышать шум разговора, но нет, все тихо.
Тогда я смело звоню. Тишина... Новый звонок, новая тишина... Что это значит?
Я быстренько прибегаю к помощи отмычки. Она уже знакома с этим замком, что
сокращает время переговоров. Открыв дверь, я врываюсь в квартиру со своей
карманной артиллерией в руке, как сумасшедший бегу на кухню и вижу, что
дверь черного хода приоткрыта. Высовываюсь в нее и слышу топот в самом
низу... Тогда я бросаюсь к окну, но - вот непруха!- черный ход выходит на
другую сторону дома, потому что дом угловой.
Если бы я мог исправить положение, отвесив себе тысячу пинков по заднице,
то взялся бы за дело прямо сейчас. Я не хочу вас растрогать сверх меры, но,
честное слово, у меня на глазах выступают слезы... Дать себя провести таким
образом, нет, это немыслимо! Я умираю... Агонизирую...
Досада вызывает сильную жажду, и я направляюсь прямиком к бутылке
коньяка. Затем выхожу из квартиры и, не обращая внимания на лифт, оставшийся
на верхнем этаже, со всех ног бегу вниз по лестнице...
Улица пустынна. Зато мое сердце полно злости и досады.
Я замечаю моего почтальона чуть дальше. Он выходит из соседнего дома.
- Эй, почтальон! Он оборачивается.
- Месье?..
- Слушайте, я из полиции, это очень серьезное дело... Вы только что
доставили посылку мадам Ван Борен?
- Да, но...
- Вам открыла служанка?
- Да, но...
- Как она выглядела? Он смотрит на меня.
- Но...
- Слушайте, старина, перестаньте блеять, как овца при перегоне на летнее
пастбище. Я прошу у вас ее описание. Это срочное дело. Напрягите немножко
орех, служащий вам мозгами.
- Но, месье... я... я прошу вас...
Чтобы остановить поток возражений, показываю ему мое удостоверение, не
давая времени увидеть, что оно французское. Главное - слово ПОЛИЦИЯ,
написанное гигантскими буквами. Разумеется, на нем есть трехцветная полоска,
но, может, он не только косой, но еще и дальтоник.
- Вот это да...- бормочет он,- я не думал... Ну, это была девушка...
Он прикрывает правый глаз, что на долю секунды придает его физиономии
нормальный вид.
- Симпатичная...- продолжает он,- хорошо сложенная... Тут... и тут...
Его короткие руки обрисовывают в воздухе привлекательные формы.
- Короче, старина! Я не прошу вас танцевать мне френч-канкан! Какое у нее
было лицо? На кого она похожа, на крысу или на Марлен Дитрих? Он радостно
улыбается.
- Для полицейского вы веселый...
Его глаза еще больше сближаются, как будто собрались раздавить
переносицу.
- Миленькое лицо... Она брюнетка со светлой прядью посередине и...
Брюнетка со светлой прядью!
Я хватаю почтальона за лацканы пиджака и пытаюсь смотреть ему в глаза,
отчего тоже начинаю косить.
- Вы уверены? Брюнетка? И обесцвеченная прядь, почти совершенно белая?
- Да, именно так...
- Мисс Огонь-в-заднице!- бормочу я.
- Чего?- квакает почтальон. Я его отпускаю. Он смотрит на меня.
- Мне надо позвонить,- говорю.
- Тут рядом есть кафе.
- Хорошо... Спасибо...
Охваченный угрызениями совести, я говорю ему:
- Пойдемте со мной... Я угощаю!
Глава 15
В предложении выпить почтальону есть своя соль ("Серебос", лучшая марка).
Служитель ведомства почт и телеграфа горд. Для него честь, что его угощает
полицейский. У каждого свое представление о чести, в зависимости от
темперамента.
Я иду к телефону и снова набираю номер комиссара, ведущего дело об
убийстве Рибенса. Его на месте нет, поскольку еще довольно рано, но меня
соединяют с одним из его заместителей.
- Да,- говорит он,- комиссар Табуа рассказывал о вас, господин
комиссар...
- Вы сопровождали его при выезде на осмотр места преступления на авеню
Леопольда Первого?
- Да...
- Тогда вы, конечно, помните девушку, обнаружившую труп?
- Мадемуазель Дюбёк?
- Я не знаю ее фамилию. Это красивая брюнетка с обесцвеченной по моде
сорок шестого года прядью. Представляете, да?
- Да, это она... На ней был зеленый жакет и бежевая юбка...
- Верно. Вы можете мне дать адрес этой красотки?
- Но... Она живет в том же доме!
- Вы в этом уверены?
- Конечно, я сам проводил ее к родителям. Отец отставной жандарм, а
малышка работает билетершей в кинотеатре.
- О'кей, спасибо...
- У вас ничего нового?
Я в нерешительности. Вам не кажется, что ваш друг Сан-А отстает от
событий? Не пора ли ему признать свое поражение? Если бы я рассказал полиции
все, что знал, она, возможно, справилась бы с делом лучше. Но я пытался
справиться один, время уходит, а я все так же далек от разгадки.
Но, хотя мой моральный дух немного подорван, я держусь хорошо.
- Нет, ничего нового. Благодарю вас...
Вешаю трубку на рычаг и в задумчивости выхожу из кабины.
Я слишком быстро начал строить умозаключения. Из-за упомянутой
почтальоном обесцвеченной пряди я сразу решил, что речь идет о малютке
Завалите-меня-месье. Вывод был слишком поспешным. Если не считать ее
повышенной готовности к любовным играм, она показалась мне совершенно
порядочной девушкой, работающей, живущей с папой-мамой, ведущей нормальную
жизнь.
Почтальон со смещенными глазами замечает:
- Вы чем-то озабочены?
- Пред ставьте себе, меня беспокоит печень.
- А синяки на вашем лице,- сардонически спрашивает он,- тоже вызваны
неполадками с печенью?
- Да,- говорю,- только не моей... Больная печенка делает людей
агрессивными. Он осушает свой стакан пива.
- Вы меня извините, но мне надо идти работать.
- Пожалуйста.
Он колеблется и протягивает мне свою честную руку, испачканную чернилами.
Я пожимаю его четыре крепких пальца, и мы расстаемся добрыми друзьями...
"И все-таки, Сан-Антонио,- рассуждаю я сам с собой,- эта малышка Дюбёк
знала Рибенса... Не надо забывать об этой детали. В этом деле, как и в любом
другом, следует использовать все имеющиеся данные!"
Я теряю время на раздумья, что, может быть, лучше, чем терять штаны, но
жутко непродуктивно...
Я иду по полным народу улицам до тех пор, пока не нахожу такси.
- Авеню Леопольда Первого!- бросаю я шоферу.
В который раз. Опыт приходит с возрастом. С каждой минутой он
накапливается в вас серией маленьких правд, которые заглатываешь, будто
устриц.
Например, я говорю себе, что в такой темной истории не надо было носиться
туда-сюда. Вместо того чтобы гонять от Ван Боренов к Рибенсу и от Рибенса к
Ван Боренам, мне следовало выбрать одну из двух подозрительных квартир и
следить за ней, пока не получу результат... Да, мне следовало действовать
именно так. Это привело бы к конкретному результату. Вместо этого я порхал
бабочкой, шевелил задницей, и что это дало?
Ни хрена! Только задница вспотела! Пока я был в одном месте, события
происходили в другом...
Да, я лопухнулся. Вот что значит действовать по-дилетантски и вести
расследование как любитель! Почему? А потому, что где-то в глубине души я
относился к этому делу не как к настоящему расследованию, а как к упражнению
в стиле. Я занимался им, будто разгадывал кроссворд. Я чувствовал себя
одиночкой в чужой стране, не имел возможности опереться на великолепно
отлаженную машину французской полиции.
- Вот авеню,- говорит мне шофер.- Какой дом вам нужен?
Не знаю, как он ехал, но добрались мы удивительно быстро. Может, я по
ошибке сел не в такси, а в реактивный самолет?
Я называю ему номер дома, в который хочу попасть, и - раз!- вот мы уже на
месте, можно вылезать.
Парень честно заслужил свои чаевые.
Захожу в дом. Толпа зевак рассматривает мокрое пятно на кафельном полу.
Кровь Рибенса смыли, и эта лужа - единственный след, оставшийся от драмы, но
людям на это наплевать. Они подключают свое воображение. К тому же тут есть
соседка, видевшая этой ночью труп, и она рассказывает, описывает,
живописует, не жалея красок, во всех деталях, с дрожью, с чувством, с "Об
этом даже страшно рассказывать" и "Меня до сих пор трясет"...
Если вам нужны междометия, обращайтесь к ней, у нее их полна коробочка!
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22
|
|