Чтение 17–й страницы книги ~Сан-Антонио в Шотландии~

невозможно. Засечь нас могут только снаружи.

- Ты видишь шкатулку?- спрашивает Толстяк. Я ее вижу.

- Теперь надо вытянуть ее, но не уверен, что леска выдержит...

Лично я твердо уверен, что леска лопнет. Прикидываю расстояние,
отделяющее это окно от нашего. Метра четыре. Обидно!

Берю и я держим военный совет.

- Как видишь,- говорит мой друг,- в идеале было бы достать лопатку, какой
пекари месят тесто.

- Есть лучший вариант,- отрезаю я.- Найди мне веревку длиной метров в
шесть.

- Где?

- Где хочешь!

Подкрепленный этим советом, снайпер уходит.

У меня начинают слегка трястись поджилки. Я говорю себе, что, если меня
застукают во время операции, будет большой шухер.

К счастью, Берю возвращается очень быстро, неся моток веревки.

- В гараже,- лаконично объясняет он.

Я благодарю его таким же лаконичным кивком и превращаю веревку в лассо,
завязав на одном ее конце скользящий узел.

- Можно подумать, ты снимался в вестрене!- говорит Берю.

- В вестерне,- поправляю я сквозь зубы.

- Ты можешь мне объяснить?

- Если нельзя подцепить шкатулку, можно это сделать со шкафом.

Я просовываю сквозь решетку лассо, потом руки. Это первый раз, когда я
буду бросать лассо. Меня этому научил один мой приятель, техасец.

В первый раз я промахиваюсь, но со второго броска широкая петля
охватывает картотеку. Я спешу потянуть лассо на себя, пока она не сползла к
ножкам шкафа. К счастью, мне удается остановить петлю на его середине.

- А что теперь?- спрашивает чавкающий голос Толстяка. (С того момента,
как его зубы оказались в кармане, когда он говорит, кажется, что он идет по
болоту в слишком больших сапогах.)

- Теперь она наша.

Я начинаю понемногу тянуть. Картотека скользит по паркету. Через метр
возникает проблема ковра. Он мешает ей двигаться дальше. Берюрье замечает
это и усмехается.

- Что, не вышло?

- Чем щериться, горе рода людского, лучше бы попытался зацепить край
ковра крючком. Если постараешься, у тебя выйдет.

Он соглашается, делает, и у нас все выходит. Я продолжаю работу тягача.
Картотека потихоньку продолжает ползти.

Я протягиваю веревку Берю.

- Держи ее натянутой, Толстяк. Сую руку между прутьями решетки. Моему
плечу больно, но я все-таки хватаю шкатулку за ручку. Она едва может пройти
через решетку боком.

- Отличная работа,- торжествует Толстяк.

Я не открываю железный ящичек и не даю успеху опьянить себя, а с тревогой
смотрю на кабинет старухи на колесиках. Он превратился в настоящую
стройплощадку, и, когда тетушка Дафна прикатит в него, ее будет ждать
большой сюрприз.

- Конечно, надо бы навести порядок,- соглашается Жирдяй.

- Немного, приятель.

- Они сразу просекут, что тут что-то не так. Да еще я не могу вытащить
крючок. Он остался в ковре.

Я должен был бы сиять, как летнее солнышко, но на самом деле сижу в
дерьме по шею. Что делать? Дражайший Берю в очередной раз подсказывает
отличное решение.

- Я тут кое-что придумал, но, боюсь, ты меня пошлешь куда подальше.

- Рассказывай!

- А что, если подпалить кабинет? Мебель деревянная, ковер шерстяной.
Вспыхнут, как целлюлозная фабрика.

- Отличная, прекрасная, гениальная идея,- радуюсь я.

- Я схожу в гараж за канистрой бензина.

- Ладно.

Сейчас уже почти полвосьмого. Время поджимает. Когда Берю возвращается с
канистрой, я быстро обливаю картотеку, чиркаю спичкой и бросаю ее в
бензинные пары.

Происходит маленький взрывчик, и все загорается с успокаивающей
быстротой.

- "Поцелуй меня, Валентина, поцелуй!"- поет Толстяк.

Как и все дикари, он восхищается огнем. Я протягиваю ему канистру и
советую:

- Возврати свое снаряжение поджигателя на место

- А чего потом? Сбегать за пожарными?

- Потом ты насадишь на свою удочку новый крючок и пойдешь на рыбалку.
Кстати, ты там находишься уже больше часа, ты об этом знаешь?

- Естественно!

Мы быстренько расстаемся. Я бегу в мою комнатушку и ложусь спать, будто
знать не знаю, что старый замок начинает гореть. Теперь мне остается только
открыть шкатулку.

Глава 12

В этом деле мы действуем скорее как злоумышленники, чем как полицейские.

Незаконное проникновение в жилище, умышленная авария, поджог. Есть за что
надолго сесть на родине сэра Вальтера Скотча.

Лежа в постели, я начинаю возиться с замком металлической шкатулки. Но
без моей отмычки я похож на безногого, которому подарили пару ботинок.

И вдруг мне в голову приходит еще одна идея. Я встаю и иду порыться в
набрюшном кармашке моих брюк.

Именно туда я положил ключик, найденный в сумочке Синтии вместе с
пистолетом.

Я вставляю его в замочную скважину. Получилось! Ай да Сан-Антонио! Твоя
дедукция, высочайший интеллект, гений сыщика и прочие блестящие качества,
соединенные с расчетливой смелостью, инициативностью, точностью суждений и
скромностью, опять позволили тебе преодолеть препятствие. Браво,
Сан-Антонио. Этот ключик прекрасно подходит к шкатулке.

В ней лежит добрая сотня пластиковых пакетиков. Вскрываю один. В нем
героин.

Выходит, мамаша Дафна в курсе подпольного бизнеса? Да что я! Руководит
им, раз именно она хранит запас дури, которую потом суют в бутылки с виски.
Хороши же благородные шотландские семьи! Старая больная леди держит в своей
шкатулке героин, ее племянница прогуливается с девятимиллиметровым
пистолетом, из которого убили человека, будущий муж племянницы пытается
разбить мне морду, их директор тоже ходит вооруженным, дворецкий
устанавливает в изголовье моей кровати микрофон. Веселая компашка, ничего не
скажешь!

Я иду с шкатулкой в туалет и высыпаю ее содержимое в унитаз, после чего
спускаю воду и засыпаю, как младенец, ожидая приезда пожарных.

Вместо пожарных полчаса спустя появляется Синтия.

- Тони! Тони!- кричит она. Я вскакиваю, протирая глаза.

- О, дорогая, это вы! Что случилось? Вы так взволнованы!

- Есть от чего!- отвечает моя красавица.- Чуть не сгорел замок.
Представьте себе, пожар начался в кабинете тети Дафны.

- Пожар!- бормочу я, удивленный сверх всякой меры.

- Да. Комната полностью выгорела. К счастью, стены Стингинес Кастла
сделаны из прочных камней и огонь не смог распространиться.

- В кабинете были ценные вещи?

- Да, и немало. Но самое главное - семейные документы.

- Я вам очень сочувствую, дорогая.

Я скребу голову.

- Как же я не услышал пожарных?

- Мы их не вызывали. В Стингинесе пожарной команды нет, а пока доехала бы
бригада из Майбексайд-Ишикена... С огнем покончили домашними огнетушителями
слуги.

- Надо было позвать меня. Я бы им помог...

Забавная сцена. То, что она меня подозревает, бросается в глаза, как
орфографические ошибки в рапорте жандарма. Это война нервов. Мы следим друг
за другом, не забывая про хорошие манеры. Следим, когда едим, когда
разговариваем, когда занимаемся любовью,

Поболтав еще немного, мы надолго замолкаем, предоставив слово пружинам
матраса, а потом решаем съездить на прогулку в город.

Проходящий в молчании завтрак позволяет мне оценить самообладание тети
Дафны. Ее замок частично сгорел, она лишилась героина на многие миллионы, но
"все хорошо, прекрасная маркиза".

Я прошу разрешения увидеть очаг пожара. Мрачное зрелище. Все черно,
кругом пепел, то, что не горит, скрючилось.

- Надеюсь, вы застрахованы?- спрашиваю я дам, подавив безумное желание
засмеяться. Они меня успокаивают.

- Нам заплатят,- уверяет тетушка Мак-Геррел.

От интонации ее голоса даже у ушастого тюленя пошли бы по шкуре мурашки.
В этой фразе содержится такой жуткий намек, такая страшная угроза, что я
спрашиваю себя, дадут ли они мне уйти отсюда своим ходом.

О происшествии на заводе ни слова.

После завтрака Синтия и я - уезжаем в город. Она показывает мне
крепостные стены, музей и универмаг. Очень увлекательно. Наконец я оставляю
ее возле здания почтамта, сказав... правду, что иду звонить во Францию.

В такой напряженной ситуации немного правды не повредит.

Несомненно, это первый случай, когда в Майбексайд-Ишикене заказывают
разговор с Францией. Телефонистка (очаровательная рыжеватая блондинка с
усеянной веснушками кожей, с голубыми близорукими глазами, увеличенными этак