красива?
бумажник и протянул фотографию.
фото во внутренний карман.
по-итальянски, похлопывая парней по плечам, протянул красивому тщательно
перевязанный толстый пакет, стал подталкивать парней к дверям, замер,
будто, что вспомнил... и передал фотографию красавцу с открытым лицом,
сказав несколько слов... Красавец мрачно взглянул на Холина, мрачно
улыбнулся, упрятал фото за пазуху и вышел в сопровождении такого же
молчаливого друга.
Холина одновременно скрестились на духах - подарке жене Эдгара
Николаевича.
красивой коробки. - Между прочим, чертовски дорогие... отменный запах...
Жан Пату. Передайте жене вашего заместителя.
с Крымского моста, повернула направо на Кропоткинскую и нырнула в первый
переулок налево, будто пассажиры "Волги" решили отобедать у Федорова в
знаменитом ресторане "Кропоткинская, 36". К ресторану примыкало заведение
куда менее веселое - или напротив, сверх веселое? - институт Сербского.
здание и нырнул в подъезд...
жалким, на подбородке и щеках торчала черная щетина с белыми островками.
Глаза генерала блуждали, будто неумелый кукловод дергал глазные яблоки
изнутри.
в белом халате, психиатр, уходя, застыл на пороге и успел крикнуть:
Лавров дернулся, как от удара кнутом. Два раза прозвучало "мы", и два раза
судорога искажала лицо генерала.
из-за парты при появлении директора школы.
роденовского мыслителя:
глаз.
подбородок.
заключил Седой. Генерал кивнул, короткие рукава дурацкой куртки дернулись.
Седой посмотрел на убогие тапочки генерала и отвел глаза.
место, в прежнем звании.
полупоклон и отбыл. По щекам генерала, продираясь сквозь щетину, катились
соленые капли.
владела немецким и французским, чуть итальянским, и только ретороманский
числился ее проколом, но и говорило на праязыке в Швейцарии всего
несколько тысяч. У Лены имелись: отменная кланово-родственная поддержка в
Москве, точеная фигура, волосы а ля расцвет Голливуда и темперамент,
убедиться в наличии коего мог каждый мужчина совколонии, обладающий
данными для участии в эксперименте... и допущенный - Лена предпочитала
глупых красавцев умным уродам - к эксперименту.
полгода, с трудом представляя, каков его порядковый номер в списке
обожателей мадам-фрау-сеньоры Шестопаловой.
кухне и уплетая обычный радяньский борщ, Эдгар Николаевич мучился одним:
сможет ли он после передряг последних недель? И, если сможет с трудом и
без блеска, не зря ли наворачивает борщ и не усугубит ли борщ шаткость его
амурного положения?
к совковым дамам с запада, предупредила Лена.
вроде:
погашение усилий и средств, затраченных на борщ, Лена потребовала у Холина
повозить ее по магазинам. Холин не знал, что Цулко следит за ним. Пашке
запало холинское, полудетское "она меня любит", и Цулко решил, что Ольга
Холина обязана знать, что ее любят меньше, чем любит она. Менее всего
Пашка желал банальной семейной свары, Цулко боролся за себя - а это
священная борьба. Пашка хотел разрыва супругов Холиных, ожесточения,
взаимной ненависти, а после... расправа с женой станет лишь вопросом
времени.
в кафе, на верхних этажах магазинов, целующимися у подъездов, выходящими
из машины... отпечатанные фотографии, после ухода Холина на работу,
забросил в холинский почтовый ящик.
средства из своего арсенала использовать так часто - о Чугунове еще
говорили - он не мог. Свой покой, возможность бухать "чекиста за бугром",
не омраченность бытия лишней нервотрепкой Цулко оценивал высоко.
знает, что творится кругом, но каждый умеет подобрать к себе ключик, чтобы
увериться - меня чаша сия минует. И когда неминуемое совершается,
обманутого срывает с тормозов. Сейчас неуправляемость Ольги Холиной
становилась очевидной.
нет такой шкалы, чтобы определить бальность надвигающегося шторма. Летели
тарелки... а может не летели?.. бился фарфор... а может и не бился?..
крушился хрусталь... а может и не крушился?.. значения не имеет... Фурия
показалась бы жалкой ощипанной птахой в сравнении с обманутой Холиной. И
тогда она решилась на роковой шаг, со спокойствием, едва не вогнавшим в
кому, сообщила:
будущего в данном случае утешала слабо. Холин позвонил Мадзони домой,
несмотря на поздний час, выдавил всего лишь:
жены, как мимо бесконечно чужого и очевидно враждебного существа.
дома, груженая пакетами с провизией. Рядом с магазином краснела лаком
низкая спортивная машина с красивым черноволосым мужчиной за рулем. На
заднем сидении валялся мотоциклетный шлем... Мужчина видел: многочисленные
пакеты вот-вот повалятся на землю, выскочил из машины, переступил путь
женщине и, улыбаясь неотразимо, так как умеют улыбаться только
обольстительные жиголо под небом теплых городков на Лигурийском побережье
предложил:
более, на улице в особенности:
помощник подхватил большую часть пакетов и зашагал рядом с Холиной. Ольга
понимала далеко не все из того, что говорил нежданный паж: озера...
солнце... альпийские домики на склонах... форель в горных реках...
рододендроны в скальных распадках... стрельба из арбалета на лужайках,
уложенных бархатным дерном. Подошли к дому. Холина поблагодарила: не
хотелось, чтобы этот располагающий человек ушел и... пропал навсегда.
Холина не знала, что сказать, как подержать разговор и... не уходила:
смущение женщины, очевидное и ненапускное, придавало ей изящество
естества.
раздумывая, спросив лишь:
Березин Федор
Прозоров Александр
Андреев Николай
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Шилова Юлия