Вскоре я уже мог с точностью до секунды предсказать его маршрут. Ему
требовалось минут пять, чтобы завершить обход. Я лежал и размышлял. Пока
он идет на запад, в течение двух с половиной минут он повернулся ко мне
спиной.
планы. Но перебрав несколько, я решил остановиться на самом наглом. Я
знал, что шансов у меня ничтожно мало в любом случае, а если я решусь на
безумный план, то я по крайней мере быстро узнаю результат: либо я сбегу,
либо буду убит.
все время ходил по крыше в том же ритме. Я подождал, пока он пройдет мимо,
дал ему минуту на то, чтобы удалиться, и полез на крышу. Я думал, что
сделаю это тихо, но у часового видимо были уши собаки, так как сразу же
раздался сигнал тревоги со стороны часового.
огни, тут и там раздавались выстрелы, снизу доносился недовольный ропот
пленников. Но мне уже ничего не оставалось, как проводить свой план до
конца, каков бы он ни был.
темно и двигался я быстро. Мне потребовались секунды, чтобы рассказать об
этом, но для того, чтобы взметнуться на крышу и спрыгнуть на другую
сторону, мне потребовалось всего доли секунды. Я со всех ног бросился на
восток, к озеру. Выстрелы прекратились, так как они потеряли меня из виду.
Но я слышал шум погони за собой. Тем не менее, план мой блестяще удался и
я поздравлял себя с потрясающей удачей, и с тем, что мне удалось совершить
невозможное. Вдруг передо мною выросла огромная черная фигура солдата. Он
прицелился в меня из винтовки. Не говоря ни слова, он нажал курок. Я
услышал щелчок, но выстрела не последовало. Я не знаю, почему винтовка
дала осечку, да и времени интересоваться у меня не было, так как я сразу
прыгнул на него. Солдат пустил в ход штык.
попытался ударить меня штыком, но я легко вырвал винтовку из его рук и
сразу занес ее над головой. Не колеблясь ни секунды, я с силой опустил
приклад на череп солдата. Как оглушенный бык, он упал на колени, а затем
вытянулся на земле лицом вниз. Он так и не понял, что умер.
заметили меня. Я услышал звук конских копыт справа и слева. Они окружали
меня с трех сторон, а впереди находилось большое озеро. И вот я уже стою
на краю водопада, а позади слышу торжествующие крики преследователей. Они
уже поняли, что мне не уйти от них.
вниз, в холодные воды озера. Не поднимаясь на поверхность, я поплыл к
северу.
была родной стихией. Но они не знали этого и решили, что я предпочел
покончить с жизнью, чем снова попасть в тюрьму. Именно на это я и
рассчитывал.
поэтому я еще долго плыл, не выходя на берег. Я держался на таком
расстоянии, чтобы меня было не разглядеть с берега. Наконец, когда я
решил, что опасность миновала, я повернул на запад.
рискнул доверить себя земле, пока не проплыл за развалины старого города.
в направлении моего дома. Через несколько часов я уже встретился с
обеспокоенной, ожидающей меня Хуаной. Она уже знала, что произошло на
рынке. К этому времени я уже полностью обдумал все свои действия и сообщил
о своих намерениях Хуане и матери. Им ничего не оставалось, как
согласиться, ибо остаться здесь значило обречь себя на верную смерть. Я
был удивлен, что за ними еще не пришли, но это могло случиться в любую
минуту, так что нельзя было терять времени.
его на себе. Все было готово. Мы пошли в стойло, взяли Красную Молнию,
двух кобыл и трех лучших молодых овец. Хуана и мать сели на лошадей. Перед
каждой я положил связанную овцу, а третью с собой на Красную Молнию.
Жеребец был удивлен таким странным седоком и еще долго удивленно фыркал,
кося глазом на меня.
мимо дома Джима и Молли. Однако мы не рискнули заехать и попрощаться с
ними. Мне не хотелось накликать на них неприятности. Мать ехала со слезами
на глазах. Ведь она прощалась с родным домом, с добрыми соседями, которые
были для нее как родственники. Но она была мужественная женщина, как и
Хуана.
Напротив, они старались подбодрить меня. Хуана положила руку мне на плечо
и сказала:
сделать. А после этого, если я умру, я буду счастлив тем, что оставил
землю после себя такой, что на ней смогут жить свободные люди.
Калькары. Я обнял их - свою мать и свою жену, - и поехал на юго-запад, к
угольным шахтам. Насколько я знал, они находились милях в пятидесяти
отсюда. Я знал, что должен найти русло старого канала, проехать по нему
миль пятнадцать-шестнадцать, затем повернуть на юг, обогнуть озеро и я
буду у цели.
отдых себе и лошади. Я не предполагал путешествовать больше недели и
думал, что после моего возвращения и нашей победы мы будем жить свободно и
счастливо.
проезжал мимо больших разрушенных городов и селений. Самым древним из них
был огромный Джолиет, покинутый жителями пятьдесят лет назад во время
эпидемии чумы. Большая часть моего пути пролегала по густому лесу, где
иногда встречались большие поляны, которые вряд ли были творениями
природы. Изредка мне попадались высокие башни, где прежние жители этой
страны запасали корм для скота на зиму. Эти башни были сделаны из бетона и
мало пострадали от времени. Но природа уже заявила на них свои права.
Башни были обвиты виноградной лозой от основания до верхушки.
были бедные несчастные люди, потомки богатых и мужественных американских
фермеров.
шахты. Даже издалека я понял, что это хлипкое сооружение и только часовые
удерживали пленников внутри огороженной территории. Правда, многие
умудрялись бежать и тогда за ними охотились, как за зверями. Местные
фермеры всегда сообщали о них властям, так как комендант тюрьмы разработал
коварный план, по которому за каждого бежавшего заключенного он казнил
одного фермера.
Молнию в лесу. Добраться сюда было просто, так как все пространство вокруг
забора было заполнено густыми кустами. Из своего укрытия я рассмотрел
часового - высокого, сильного, но наверняка неуклюжего парня, который
прохаживался, опустив голову. Наверняка он наполовину спал.
посвистывать, чтобы привлечь внимание одного из них.
после этого заключенному понадобилась уйма времени, чтобы понять, откуда
доносится звук. В конце концов он подполз к забору и попытался рассмотреть
меня в щель. Но было темно и он ничего не смог увидеть.
Калькары?
поблизости.
знакомый голос.
здесь?
- Они хотели бы, но их тела и дух сломлены. Я не знаю, хватит ли у людей
мужества. Подожди, я поговорю с некоторыми. Они честные люди, но сильно
ослабли от непосильной работы, от голода, от избиений.
увенчается успехом. Ты думаешь, что стоит рискнуть? Ведь если попытка
провалится, нас всех убьют!
сражаясь за свою жизнь. Возвращайся, сын мой. Мы ничего не сможем сделать
против них.