пленнице, но она спасла меня от бенсов, когда я добирался от холмов до
крепости, увидев днем твою безуспешную попытку к бегству.
воспоминание об этой сцене.
ответил он. - А когда я увидел герб на аэроплане, я понял, что это ты.
Когда же увидел тебя в полях, я не смог отличить, женщина то была или
мужчина. Если бы случайно не раскрылось место, где был спрятан твой
аэроплан, я пошел бы своим путем. Не будь отражения солнца от драгоценного
герба на твоем аэроплане, я прошел бы мимо.
смогла... Как это может быть?
всех простых воинов Барсума, - ответил он с улыбкой.
бы Тара узнала в нем человека, чье пылкое признание в любви разгневало ее
в садах Главнокомандующего Марса, их отношения стали бы неестественными. В
то же время, оставаясь в ее глазах воином, он может завоевать ее уважение
своей верностью и преданностью быстрее, чем сверкающий нарядами джед
Гатола.
подземном коридоре авангард преследователей - отвратительных калданов,
могучих и полных сил рикоров. Быстро, как только могли, беглецы начали
подниматься по лестницам, ведущим на верхний этаж, но еще быстрее бежали
за ними слуги Лууда. Чек шел впереди, держа за руку Тару и помогая ей
подниматься, а Гохан из Гатола шел за ними в нескольких шагах с обнаженным
мечом, так как понимал, что преследователи настигнут их раньше, чем они
доберутся до аэроплана.
ответил гатолианин. - Поторопитесь с Чеком и взбирайтесь на палубу
аэроплана. Держи руку на приборах, и когда я буду близко и ухвачусь за
лестницу, по моему знаку начинай подъем, а я взберусь на палубу по
веревочной лестнице. Но если кто-нибудь из них появится в огороженном
месте раньше меня, знайте, что я никогда уже не приду: тогда быстро
поднимайтесь, и пусть боги наших предков пошлют вам попутный ветер и
унесут к более гостеприимному народу.
пробиться к аэроплану. Но если я не задержу преследователей, у нас не
будет никаких шансов. Делай, как я сказал!
другими с рождения. Тара была рассержена и раздосадована. Она не привыкла
слушать чужие команды; но при всей своей царственной гордости она не была
глупа и знала, что воин прав, что он рисковал своей жизнью для ее
спасения, поэтому она поторопилась с Чеком выполнить приказ. После первой
вспышки гнева она улыбнулась, поняв, что этот воин не простой необученный
солдат. Может, он не особенно искусен в обращении, но у него правдивое,
храброе и верное сердце, и она с радостью простила ему невежливость тона и
манер. Но что за тон! Вспомнив о нем, она на мгновение прервала свои
размышления. Рядовые воины - грубые люди. Они привыкли выполнять чужие
команды, а в тоне этого воина было что-то другое. И это другое показалось
ей знакомым. Она слышала это в голосе своего прадеда Тардос Морса,
джеддака Гелиума, когда он отдавал команды, и в голосе своего деда Морс
Каяка, джеда. И в голосе своего великого отца, Джона Картера,
Главнокомандующего Барсума, когда он обращался к своим воинам.
послышался звон оружия, и она поняла, что Туран скрестил меч с первым из
преследователей. Оглянувшись, она увидела его в позе фехтовальщика; дочь
лучшего бойца Барсума, она была знакома с искусством фехтования.
Увидев его могучее тело, игру его мускулов, увидев его ловкость и
проворство, она поняла, что к чувству благодарности у нее примешивается
восхищение, которое всегда испытывает женщина при виде мужской силы и
красоты.
во второй - сделал ложный выпад, а в третий - ударил. Безжизненный калдан
упал со своего рикора, а Туран быстро повернулся к следующему. Затем Чек
увел Тару вверх, и поворот лестницы скрыл их от сражающихся. Ее сердце
рвалось к нему, но рассудок говорил, что она больше поможет ему, если
будет в готовности ждать у приборов аэроплана.
лунном свете огороженный стенами двор с безголовыми рикорами, лежащими
возле кормушек. Она увидела мужские тела, мускулистые, как у лучших воинов
ее отца, и женские тела, чьим фигурам позавидовали бы лучшие красавицы
Гелиума. Ах, если бы она могла наделить их способностью к действию!
груды глины, и она не в силах была вдохнуть в них жизнь. Они будут лежать
здесь, пока их не призовет к действию холодный и бессердечный мозг
калдана. Девушка вздохнула с сожалением и содрогнулась от отвращения,
задевая неподвижные тела, лежавшие на ее пути.
Чек отвязал его от якоря, Тара проверила приборы, поднимая и опуская
корабль на несколько футов над огороженным участком. Аэроплан слушался
управления превосходно. Тогда она вновь опустила его на землю и принялась
ждать. Из открытой двери доносились звуки битвы, все более близкие.
Девушка, видевшая искусство своего спасителя, теперь меньше всего
опасалась за его жизнь. В узком коридоре на него мог напасть только один
противник, действовавший в неудобной позиции. Воин мастерски владел мечом,
а в сравнении с ним калданы были неуклюжими и малоподвижными. Их
единственное преимущество было в многочисленности, но пока они не могли
окружить его.
бы гораздо больше, ибо он пренебрегал многими возможностями для
отступления во двор крепости. Он сражался спокойно, но с суровым
упорством, которое не походило на чисто защитные действия. Он часто
переступал через тело павшего врага и делал шаг навстречу следующему.
Наконец он остановился, вокруг него лежало пять мертвых калданов,
остальные еще не подоспели. Ни калдан, ни девушка, ожидавшие его в
аэроплане, не узнали, что он не просто боролся за свое освобождение: Гохан
из Гатола мстил за оскорбление любимой женщины. Наконец он понял, что
дальнейшая задержка может быть опасной для Тары. Повергнув наземь
очередного калдана, он повернулся и бросился наверх по лестнице, ведущей
во двор. Бегущие за ним калданы скользили на покрытом кровью и мозгом
калданов полу - преследователи задержались.
к аэроплану.
через мертвые тела рикоров, лежавших у него на пути. Первый из
преследователей выбежал из крепости во двор в тот момент, когда Гохан
ухватился за веревочный трап.
одноместного аэроплана, нагруженного тремя людьми, он поднимался с
максимальной скоростью. Гохан уже поднялся до уровня стен, но свободный
конец якорного каната все еще был на земле. Калданы толпой выбегали из
крепости во двор. Их предводитель ухватился за канат.
Корабль приостановил подъем, а затем, к своему ужасу, Тара почувствовала,
что он медленно опускается. Гохан также понял опасность и необходимость
немедленных действий. Держась за трап рукой, он правой выхватил из ножен
меч. Ударом меча он рассек мягкую голову калдана у себя под ногами.
что корабль поднимается. Вскоре аэроплан был недосягаем для врагов, а
мгновение спустя Туран перебрался через борт корабля на палубу. Впервые за
много недель сердце девушки наполнилось радостью и благодарностью. Но
первая мысль ее была о другом.
моего меча, мне даже не угрожала настоящая опасность.
развит, что благодаря логике они могли предвидеть все твои действия и
парировать все твои удары и в то же время нанести тебе удар в самое
сердце.