— Быть может, какая-нибудь разновидность горилл? Правда, даже при поверхностном осмотре видны некоторые существенные отличия этих костей от костей всех известных в данное время науке антропоидов…
Пока ученые исследовали удивительную находку, Клейтон тоже нашел нечто весьма примечательное: массивное кольцо на пальце большого скелета. Молодой человек осторожно снял кольцо и вдруг вскрикнул от изумления: на перстне красовался его собственный герб!
А Джейн Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись: «Джон Клейтон. Лондон».
— Боже мой, Уильям, что это значит? — воскликнула она, демонстрируя Клейтону свою находку. — На этих книгах имена ваших родственников!
— А это, — тихо и серьезно ответил он, — большой родовой перстень Грейстоков. Насколько я знаю, его всегда носил на пальце мой дядя Джон Клейтон, бывший лорд Грейсток, который сгинул в море вместе с пропавшим без вести судном «Фувальда».
— Так значит…
— Думаю, да. Покойный лорд Грейсток вовсе не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти скелеты — останки моего родственника и его молодой жены.
— Боже!.. — прошептала Джейн, прижимая руки к груди.
— Я много слышал об изумительном обаянии и доброте леди Элис, — продолжал Клейтон. — Слышал от ее несчастных родителей. Но я никогда и подумать не мог, что найду ее кости здесь, на безлюдном африканском побережье. Как причудливо порой переплетаются нити людских судеб и в жизни, и в смерти…
С большой торжественностью печальные останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а поодаль был похоронен скелетик детеныша Калы.
Оба ученых так и не пришли к окончательному мнению, какому же существу принадлежал этот странный скелет. Напрашивалось самое простое объяснение — то был ребенок погибших в этой хижине людей, но… Но!
Профессор Портер прочел похоронную службу над свежевыкопанными могилами, и некоторое время все стояли, низко склонив головы, и молча молились.
А с верхушек деревьев обезьяний приемыш Тарзан наблюдал этот торжественный и непонятный обряд, чаще всего останавливая взгляд на милом лице и изящной фигуре Джейн Портер.
В его наивной душе просыпались новые, дотоле неведомые человеку-обезьяне чувства. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди и почему он опекает их?
Несомненно, белые мужчины глупы и никчемны. Даже мартышка Ману сообразительней и проворней их! Если таковы все существа его породы, ему нечего гордиться своим происхождением.
Но девушка была как будто создана, чтобы находиться под чьей-нибудь защитой! А он, Тарзан, создан, чтобы защищать ее.
Лесной человек дивился, зачем белые люди вырыли в земле большую яму и спрятали туда кости. Все равно никакая самая голодная гиена не позарится на такую добычу! Зачем же прятать то, что не представляет ценности? Другое дело, если бы это было свежее мясо…
Повадки его белых соплеменников все больше и больше интриговали Тарзана. Право слово, с ними не соскучишься, не то что с чернокожими, чьи поступки всегда предсказуемы, как поступки любого зверя из джунглей!
Когда могила была засыпана землей, маленькое общество направилось к хижине, и Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, которых она никогда не знала, случайно взглянула на бухту. Ее плач немедленно смолк.
— Взгляните-ка! — взвизгнула она, указывая на «Арроу». — Они уходят!
Действительно, корабль медленно направлялся из бухты в открытое море.
— Уходят, так и не оставив нам обещанных ружей и патронов, — устало проговорил Клейтон. — Скоты!
— Это дело рук Снайпса, я уверена, — заявила Джейн Портер. — Кинг тоже был негодяем, и все же в нем оставалась хоть маленькая капля человечности. Если бы его не убили, он никогда не бросил бы нас здесь на поживу диким зверям…
— Нда, очень жаль, что все так получилось, — вздохнул профессор Портер. — Теперь, когда наши деньги в руках этих негодяев, я совершенно разорен!
Джейн Портер с грустью посмотрела на отца.
— Не жалей об этом, папа. Главное, что все мы живы и целы, правда?
— Ты права, моя милая девочка. И к тому же человек с истинно научным складом ума, несомненно, может найти применение своим способностям даже в этом заброшенном месте!
И профессор Портер, заложив руки под фалды пальто, медленно направился к джунглям.
— Пожалуйста, не уходите далеко! — умоляюще обратилась Джейн к устремившемуся за патроном мистеру Филандеру. — С нас довольно вчерашних переживаний!
— Постараюсь за ним присмотреть, мисс Портер, хотя это нелегко! — вздохнул секретарь. — Наверное, сейчас он направился к директорам здешнего зоологического сада, чтобы сообщить, что один из их львов разгуливает на свободе. О, мисс Джейн, он большой ученый, но иногда бывает просто невыносим!
— Я знаю, мистер Филандер… Но, пожалуйста, приглядывайте за ним! Несмотря на ваши вечные споры, папа искренне уважает вас, прислушивается к вашим суждениям…
— Сделаю, что смогу, мисс Портер!
И преданный секретарь присоединился к старому профессору.
— Не знаю, может, стоило запереть обоих в хижине? — пробормотал Клейтон, наблюдая за величавой прогулкой двух ученых, следующих вдоль берега.
— Не думаю, чтобы они смогли уйти далеко после своего вчерашнего многомильного путешествия! — сказала Джейн, с тревогой глядя вслед отцу. — И… Я надеюсь, что наш добрый гений, кем бы он не был, не оставит нас своими заботами и впредь!
Но Тарзан в этот миг был уже далеко.
Он очень заинтересовался отчалившим кораблем, который сам по себе был для него интересной диковиной. Человеку-обезьяне очень хотелось осмотреть эту большую пловучую штуку вблизи, и он отправился к северу от входа в бухту. Переносясь с дерева на дерево, он достиг мыска одновременно с медленно плывущим кораблем и отчетливо увидел, как люди бегают взад-вперед по палубе и тянут какие-то веревки.
Дул легкий ветер, и матросы решили поднять все паруса, чтобы ускорить ход.
Тарзан с глубоким восхищением следил за плавным скольжением корабля и мечтал очутиться на его борту. Потом его зоркие глаза заметили на далеком северном горизонте легкий намек на дым, и вахтенный «Арроу», должно быть, тоже заметил этот дымок. Несколько минут спустя паруса были вновь спущены и закреплены, и судно повернуло к берегу.
Человек на носу время от времени опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Тарзан не понимал, зачем он это делает? Наконец судно встало на якорь, паруса убрали, на палубе началась бестолковая суматоха. В спущенную на воду лодку поместили большой сундук, дюжина матросов села на весла, и шлюпка понеслась к тому месту, где в ветвях дерева прятался человек-обезьяна.
У руля сидел матрос с острым крысиным лицом — тот самый, плечо которого ранило копье Тарзана.
Вскоре лодка причалила, матросы выскочили на берег и выволокли на песок сундук. Несколько минут они сердито спорили между собой, а потом человек с крысиной мордочкой (это был Снайпс) повел всех прямо на тот пригорок, где в ветвях высокого дерева притаился Тарзан.
— Здесь самое подходящее место, — бросил Снайпс. — Если они застигнут нас с кладом на борту, его тотчас конфискуют, а нас повесят. Закопаем профессорские монеты здесь, а когда все уляжется, вернемся.
Возражений не последовало; к дереву живо перетащили вынутые из лодки лопаты и кирки.
— Пока будете копать, пусть Питер сделает карту этой местности, чтобы мы потом могли быстро найти это место, — распоряжался Снайпс. — А вы, Том и Биль, возьмите еще двух или трех людей и тащите сюда сундук! Да поживее, лентяи!
— А ты что будешь делать, пока мы будем вкалывать? — огрызнулся один из матросов. — Корчить из себя хозяина, джентльмена?
— Делай, что говорят! — взвизгнул вожак бунтовщиков. — Иначе отправишься вслед за Гарри!
Спорщик сплюнул сквозь зубы, проворчал что-то про мразь, которая строит из себя адмирала, но хмуро взялся за дело.
Никто из матросов не любил Снайпса, и его власть над товарищами с тех пор, как он убил Гарри Кинга, первого главаря мятежников, держалась исключительно на наглости и звериной жестокости этого маленького злобного человечка. Даже теперь, с рукой на перевязи, Снайпс внушал своим сообщникам страх — все знали, что при первом же случае непослушания он не задумываясь пустит в ход револьвер; а стрелял этот тип без промаха.
Но наконец Снайпс, осыпавший руганью работавших матросов, хватил через край. Он пнул одного из них в бок, и тогда разъяренный моряк так быстро всадил острие кирки в череп своего обидчика, что тот умер прежде, чем успел понять, что произошло.
На минуту все остолбенели, уставившись на лежащий на песке труп главаря.
Затем один из бунтовщиков сплюнул и буркнул:
— Поделом мерзавцу!
— Да, Том, ты славно его уделал! — тут же поддержал другой.
— Давно было пора проломить ему башку!
— Пусть теперь корчит из себя адмирала на том свете!
И все снова принялись работать кирками и лопатами — еще дружнее и быстрее, чем под нетерпеливые крики своего главаря.
Когда яма была готова и в нее опустили сундук, Том Тарант — матрос, убивший Снайпса — посоветовал сбросить туда же мертвое тело.
— Так прежде всегда поступали пираты, — объяснил он. — Пусть дохлый хорек караулит наше сокровище, все равно ни на что другое он не был годен!
Другие с хохотом одобрили выдумку, и труп маленького человечка шлепнулся на крышку сундука. Потом яму засыпали и старательно утоптали, прикрыв сверху валежником.
Покончив с трудами, матросы вернулись в шлюпку и стали грести к обратно кораблю.
Ветер крепчал, дым на горизонте валил теперь большими клубами, и бунтовщики, подняв все паруса, поспешили отплыть на юго-запад.
Между тем Тарзан терялся в догадках о цели странных поступков этих непостижимых существ.
Что было в сундуке, зарытом матросами? Если сундук им не был нужен, почему они не бросили его в воду, а потащили на берег? Нет, наверное, в деревянном ящике хранится что-то ценное. Они спрятали его здесь потому, что хотят за ним вернуться. Но для чего им понадобилось зарывать вместе с сундуком мертвое тело?
Спустившись с дерева, Тарзан достал лопату, предусмотрительно спрятанную матросами в груде валежника, и попытался работать ею так, как это только что делали люди.
Сперва он вытащил из ямы труп и бесцеремонно отбросил в сторону. Вслед за трупом легко извлек сундук. Четверо матросов шатались под его тяжестью, но Тарзан поднял его, как будто то была пустая картонная коробка, и взвалив на спину, оттащил подальше в джунгли.
Почти без усилий сорвав заколоченную крышку, человек-обезьяна долго и задумчиво изучал содержимое ящика; снова опустил крышку, обвязал свою находку лианой и направился с ней на северо-восток.
После пары часов неторопливой ходьбы Тарзан достиг непроницаемой стены колючих кустов и подлеска. Привычно преодолев эту преграду по деревьям, он спрыгнул на землю в амфитеатре, где гориллы собирались в полнолуние для танца Дум-Дум.
Приемыш Калы вырыл яму почти в центре арены, опустил в нее сундук, забросал землей и хорошенько утрамбовал.
Поздно ночью после удачной охоты Тарзан вернулся к хижине, которая отныне не была его безраздельной собственностью.
В маленьком домике горел свет — Клейтон нашел там непочатую жестянку керосина и хорошо сохранившуюся лампу.
Когда Тарзан подкрался к окну, он с огромным изумлением обнаружил, что внутри хижины светло, как днем!
Он часто ломал себе голову, как пользоваться лампой? Картинки в книжках не подсказали ему этого, но обосновавшиеся в доме люди легко справились с загадочным предметом. Кроме того, комнату перегораживала занавеска из парусины; таким образом маленькое помещение было поделено на мужскую и женскую половины.
В мужской половине двое ученых, по обыкновению, о чем-то спорили, Клейтон же увлеченно читал одну из книг своего дяди.
А по другую сторону занавески, сидя за столом спиной к окну, Джейн покрывала листок за листком мелким убористым почерком. В дальнем конце комнаты на ворохе травы крепко спала негритянка.
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Майер Стефани
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Василенко Иван