господин Иегер, потому что вы дали мне превосходный предлог искупаться.
будет в порядке. К несчастью, Илиа Бруш, более взволнованный, чем старался
показать, напрасно перерывал свои сундуки. Запасы спиртного истощились, и на
борту баржи не осталось ни капли.
стало гораздо лучше, уверяю вас.
подкрепительного был бы ему весьма полезен.
состояния пассажира, - это так просто не пройдет, господин Иегер.
Предоставьте мне действовать. Это не займет много времени.
ударами весла пригнал баржу к левому берегу, где крепко привязал ее.
берег. - Я знаю эту местность, так как вижу приток Ипель. Менее чем в
полутора километрах есть деревня, где я найду все нужное. Я вернусь через
полчаса.
чем хотел признаться, и, утомленный, закрыл глаза.
глаза и посмотрел вокруг себя.
Бруш в спешке перед уходом забыл закрыть. Внутренность этого сундука,
развороченная в бесполезных поисках, представляла сборище разных вещей.
Грубое белье, одежда, сапоги с толстыми подошвами громоздились там в
беспорядке.
способное, однако, вызвать мало восторга, заинтересовало его до такой
степени, что он после нескольких секунд внимательного рассматривания
поднялся на локте, чтобы лучше видеть внутренность ящика?
нескромного пассажира, но среди этих предметов испытующий взгляд сыщика
увидел нечто более достойное его внимания.
многочисленные бумаги. Портфель! Бумаги! Здесь, без сомнения, был ответ на
те вопросы, которые Карл Драгош задавал себе уже несколько дней.
благодарности за гостеприимство, рука его потянулась в сундук и вытащила
соблазнительный портфель с его содержимым, которое он тотчас начал
рассматривать.
были адресованы Илиа Брушу в Сальку. Затем документы, среди которых
квитанции в оплате квартиры на то же имя. Во всем этом не было ничего
интересного.
задрожать. Не было, однако, ничего более невинного, и следовало быть
полицейским, чтобы испытать перед таким "документом" иное чувство, кроме
глубокой симпатии.
вдохновила бы живописца. Но полицейский не был художником, и не от восторга
перед этим восхитительным лицом забилось сердце Карла Драгоша. Он даже едва
рассмотрел его черты. По правде говоря, он ничего не заметил в этом
портрете, кроме простой надписи, сделанной по-болгарски внизу фотографии.
"Моему дорогому мужу от Натчи Ладко" - таковы были слова, которые прочитал
ошеломленный Карл Драгош.
им странностях, оказались логичными. Ладко! Это все-таки с Ладко он
спускался по Дунаю столько дней. Это все-таки был опасный преступник,
напрасно разыскиваемый до сих пор и скрывшийся под безобидной внешностью
лауреата "Дунайской лиги".
успел принять решения, как шум шагов на берегу заставил его быстро бросить
портфель в глубину сундука, крышку которого он закрыл. Но вновь пришедший не
мог быть Илиа Брушем, который ушел всего десять минут назад.
шатаясь вышел из каюты.
- Но я заметил, что ваш компаньон ушел, и знал, что вы один.
Бруша в предшествующую ночь.
для этого у него хватало сил. Новость, которую он только что получил,
оказалась наилучшим лекарством. Не осталось даже следов от случая, жертвой
которого он только что чуть не сделался. Ему даже не пришлось опираться на
крышу каюты. От нервного возбуждения кровь волнами приливала к его лицу.
вернее, Ладко, потому что таково было настоящее имя его компаньона по
путешествию, и неожиданно положить ему руку на плечо именем закона? Это было
бы наиболее благоразумным, потому что отныне не было никакого сомнения в
виновности так называемого рыболова. Старание скрыть свою настоящую
личность, тайна, его окружавшая, имя, которое оказалось его собственным и
которое народная молва приписывала атаману бандитов, его отсутствие в
прошлую ночь, совпавшее с совершением .нового преступления, - все говорило
Карлу Драгошу, что Илиа Бруш и есть разыскиваемый бандит.
чтобы вытащить его? И если эта невероятная вещь произошла, возможно ли было
только что вырванному от смерти так ответить на преданность своего
спасителя? Какой риск, в самом деле, отсрочить арест? Теперь, когда
фальшивый Илиа Бруш разоблачен, когда его личность установлена, ему
невозможно ускользнуть от полицейских агентов, разбросанных по реке, и если
расследование приведет в самом деле к так называемому рыболову, у Карла
Драгоша под руками окажется более многочисленный персонал, и арест легче
будет произвести.
которое ему предстояло принять.
Ульмана в засаду в каюте и, когда рыболов появится, неожиданно броситься на
него, отложив объяснения на дальнейшее?.. Нет, решительно нет. Ответить
таким предательством на самоотверженный поступок - это разрывало ему сердце.
Лучше было, рискуя дать виновному возможность спастись, начать розыски и на
время забыть то, что он знал. Если следствие все-таки приведет его, в конце
концов, к Илиа Брушу, если долг заставит его рассматривать своего спасителя
как врага, тогда по крайней мере они станут биться лицом к лицу и после
того, как Драгош даст ему время приготовиться к защите.
скрылся в каюте. Поспешно набросанной запиской он предупредил Илиа Бруша о
необходимости отлучиться, и просил хозяина подождать его по меньшей мере
сутки. Потом он собрался уходить.
двенадцать.
преступления недалеко?
оконечность которой разделяется на две второстепенные ветви. Одна из них
кончается у Дуная на высоте Пресбурга; другая достигает реки в окрестностях
Грона, где она оканчивается на правом берегу горой Пилиш в семьсот
шестьдесят шесть метров высоты.
Карл Драгош, чтобы попытаться отыскать виновников ужасных преступлений,
которые ему поручили расследовать.
слабость, принял приглашение Фридриха Ульмана. А за несколько часов до того
тяжело нагруженная телега остановилась перед плохонькой гостиницей,
построенной у подножия одного из холмов, которыми гора Пилиш спускается в
долину Дуная.
точки зрения. Он стоял на скрещении трех путей, которые направлялись - один
к северу, другой - к юго-востоку и третий - к северо-западу. Эти три пути
примыкали к Дунаю: северный - к дуге, которую он описывает перед горой
Пилиш, юго-восточный - у города Сентендре, а северо-западный - у города
Грон; гостиница была расположена как бы между ножками огромного циркуля,
образованного рекой, и ее не могли миновать ломовики, подвозившие товар для
перегрузки на суда.
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Фазиль Искандер