Хартмана.
Мария. - Мы не надолго их обогнали...
отряд. Предупредите тех, кто в отряде, что это именно вы. Не забудьте!
по направлению к Индейской резервации Тьюла. - Включайте радиопередатчик,
- сказал он Марии. - Передайте им, что слухи о нашей смерти преувеличены.
мужчин с лопатами возились у основания моста. Гарви подъехал к ним с
опаской, но они приветственно помахали ему. Вездеход переехал мост и
остановился.
заметить, что эти люди на протяжении нескольких месяцев не видели прямого
солнечного света. Гарви стало любопытно, а повлиял ли вообще на их
организм недостаток витамина Д. Когда вокруг холодно, а небо вечно закрыто
тучами - бледные лица - это само собой разумеется.
Братство...
ними и сообщает нам по радио. Вам придется подняться на Черепахову гору.
Поможете ей вести наблюдение. Найдите себе место, откуда просматривается
вся долина. Что заметите - сообщите по радио Алис.
Дорога становилась все хуже, ехать было все труднее. Грязь, упавшие сверху
валуны, чрезмерно глубокие колеи. Гарви перевел привод вездехода на обе
пары колес. По мере подъема становилась видна вся дорога. Были видны и
южный рукав Тьюла (а также перекресток и мост, по которому совсем недавно
проехали Гарви и Мария) и северный, ведущий к тому, что раньше было озером
Саксесс.
доступ к Твердыне. С высоты Гарви и Мария видели линию обороны,
организованную отрядами шефа полиции Хартмана. Траншеи, окопы, бревенчатые
блиндажи. Долина, идущая вдоль южного рукава Тьюла, была защищена заметно
хуже. Не похоже, чтобы ее удалось удержать. Линия обороны была хорошо
организована лишь на возвышенностях. Классический пример обороны, не
имеющей глубины, подумал Гарви. Врагу нужно прорваться в одном месте, и
ничто не остановит армию Нового Братства. И Твердыня падет.
были переброшены к реке на грузовиках. И теперь в непосредственной
близости от Твердыни горели огромные лагерные костры армии Нового
Братства. Костры казались мирными, не таящими угрозы, но Гарви знал, что
всю ночь враг будет занят восстановлением мостов. Наконец на горы и холмы
опустилась тьма. Стало совсем тихо.
Теперь нам действительно делать нечего.
видно, лишь ощущалось ее присутствие. Но Гарви совершенно четко осознавал,
что его отделяют от нее лишь дюймы. Что до самого рассвета они отрезаны от
всего мира.
до Падения Молота Мария Ванс встречает Гарви и Лоретту у дверей своего
дома. Она вся в изумрудах, а ярко-зеленое нарядное платье, казалось, едва
достает до пупа. Прическа, уложенная завитками, вообще представляет собой
нечто фантастическое. Любезно улыбаясь Мария крепко обняла Гарви и
пригласила его и Лоретту в дом. Этот образ, хранящийся в памяти, наложился
на тот, что сейчас вырисовывался в темноте, совсем рядом. Молчание
становилось каким-то ужасно неловким.
Захрустело и затрещало то, чем были набиты многочисленные карманы куртки
Марии. Она рассмеялась и сняла с себя куртку. Карманы куртки Гарви тоже
оттопыривались - и он тоже снял с себя куртку.
мучительная агония всего окружающего мира, и гибель, грозящая Твердыне -
все оказалось забытым, растворилось в более важном: в неистовом стремлении
друг к другу. На полу у ног выросла беспорядочно сброшенная с тела куча
одежды. Гарви взял одежду в охапку и запихнул за рулевое колесо.
Пассажирское сиденье плохо подходило для занятий любовью, но Гарви и Мария
- осторожно и изобретательно - совершали акт. Наконец они нашли наиболее
подходящую позу: он полулежал, опершись на сиденье, а она склонив свое
лицо к его лицу, стояла на коленях перед ним. И дыхание Гарви касалось
лица Марии, а дыхание Марии - его щек.
он. (Ибо не мог сказать, что любит ее.)
она и он непроизвольно напряглись, вспомнив: пуля калибра 0,50, усыпавшие
все вокруг осколки стекла. Мария, вычесывающая крохотные осколки из волос
Гарви: сам он вел машину, и не мог оторвать руки от рулевого колеса. Но
существовал способ забыть обо всем этом.
неистовым пылом. Это не любовь, подумал Гарви. Просто они ищут друг в
друге защиты от ужаса, заполнившего весь мир за стенами машины. Они
совершали акт - а сами напряженно прислушивались, ожидая возобновления
стрельбы. Но прислушиваясь - продолжали. Даже, когда то, чем они
занимались, плохо, все равно - хорошо.
одеяло, взятое в заднего сиденья. Но не мог вспомнить, когда же успел
укрыться им. Гарви лежал, бодрствуя, неподвижно, мысли его путались.
болели перетруженные ночью мышцы. И мучила совесть: она, эта совесть,
видимо не знала, что он - вдовец, причем новая его любовь пренебрегла им
ради астронавта. Ну и черт с ними со всеми! Но заснуть Гарви не смог.
давным-давно. Мария обернулась к нему:
другая женщина, и теперь не нужен судья, чтобы объявить, что теперь
супруги в разводе. Да и раньше этого, по правде сказать, не требовалось.
закончится. Если закончится.
эту долину. Это намного лучший исход, чем любой другой, которого я могла
бы добиться собственными силами. - Она помолчала мгновение, и они услышали
крик совы - и визг схваченного ею кролика. - Теперь мир принадлежит
мужчинам, - сказала Мария. - Так что, видимо, я просто-напросто выйду
замуж за мужчину, занимающего в этом мире видное место. Я и прежде была
сучкой, понимающей свое предназначение, и не вижу никаких причин менять в
этом плане что-либо. Более того, как никогда раньше существуют причины
быть именно такой сучкой. Мускулы в цене. Выйду замуж за вождя.
видное место, - она скользнула к Гарви и одной рукой обняла его. Громко
рассмеялась. - Почему ты так напрягся? Я тебя настолько пугаю?
соблазнил девушку и теперь обязан жениться на ней. И ты очень хорошо
понимаешь, что не сможешь отказать, если я буду настаивать на этом. Так? -
Ее руки гладили его по всему телу.
крепко поцеловал ее (ей не запугать Гарви Рэнделла) и длил поцелуй (потому
что ему было хорошо, и, черт побери, у Маурин есть ее летун!) пока Мария