когда я перечитал письмо дважды.
читал послание мистера Микобера.
важное, чем обычные письма мистера и миссис Микобер, но что именно - не
понимаю. Они писали искренне и не сговариваясь между собой, я в этом не
сомневаюсь. Бедная женщина! - Это относилось к письму миссис Микобер; стоя
рядом, мы сравнивали оба письма. - Во всяком случае, мы должны пожалеть ее и
ответить - написать, что не преминем повидаться с мистером Микобером.
недостаточно внимательном отношении к ее первому письму. В свое время, как
уже упоминалось, я размышлял о нем немало, но я был слишком занят
собственными делами, да к тому же достаточно хорошо знал все семейство и, не
имея больше никаких известий, мало-помалу кончил тем, что перестал об этом
думать. О Микоберах я размышлял частенько, но главным образом о том, какие
"денежные займы" они сделали в Кентербери, а также вспоминал, что, поступив
клерком к Урии Хипу, мистер Микобер чувствовал себя не в своей тарелке при
встречах со мной.
Микобер, и мы оба его подписали. По дороге в город, на почту, мы вели долгую
беседу с Трэдлсом и строили многочисленные предположения, упоминать о
которых не стану. Днем мы посовещались с бабушкой, но пришли только к
выводу, что не должны опаздывать на назначенное мистером Микобером свидание.
времени, мистер Микобер был уже там. Скрестив на груди руки, он стоял,
прислонившись к стене, и глядел на венчавшие ее острые зубцы так
мечтательно, словно это были переплетающиеся ветви деревьев, осенявших его в
юности.
менее элегантный, чем в былые времена. Для поездки он распростился со своим
черным костюмом законника, на нем были старый его сюртук и плотно облегающие
панталоны, но от непринужденности, с какою он носил их прежде, остались лишь
следы. Правда, разговаривая с нами, он мало-помалу вновь обретал былую
элегантность, но даже его монокль болтался как будто не столь изящно, как
раньше, а воротник сорочки хотя и был по-прежнему грандиозных размеров, но
как-то обвис.
мистер Микобер после обмена приветствиями. - Прежде всего позвольте
осведомиться о физическом благополучии миссис Копперфилд in esse {В
настоящем (лат.)} и миссис Трэдлс in posse {В будущем (лат.).}, полагая, так
сказать, что мистер Трэдлс еще не сочетался - на радость и на горе * - с
предметом своей любви!
обратил наше внимание на тюремную стену и начал так: "Уверяю вас,
джентльмены..." - но тут я запротестовал против такого церемонного обращения
и попросил его говорить с нами так, как прежде.
пожал мне руку. - Ваше обращение с тем, кто является лишь обломком Храма,
называемого Человеком, - позвольте мне так назвать самого себя, -
свидетельствует о сердце, которое делает честь нашей природе. Я хотел
сказать, что вот сейчас обозревал мирный уголок, где протекли счастливейшие
часы моей жизни...
она в добром здравии?
Она чувствует себя не очень хорошо. Вот тюрьма! - Мистер Микобер горестно
поник головой. - То место, где впервые на протяжении многих лет невыносимое
бремя денежных затруднений не оповещало о себе изо дня в день несносными, не
дающими прохода голосами! То место, где не было дверного молотка, стук коего
предупреждал бы о появлении кредитора. То место, где вам не угрожало
привлечение к суду, а те, кто вас засадил, не шли дальше ворот! Джентльмены!
- продолжал мистер Микобер. - Когда тени этой железной решетки, увенчивающей
кирпичные стены, падали на песок плаца, я видел, как мои дети пробираются в
этом сложном лабиринте, избегая наступать на затененные места. Мне знаком
каждый камень этой тюрьмы. Простите великодушно, если я не могу скрыть своей
слабости!
- заметил я.
находился в этом убежище, я мог смотреть своему ближнему прямо в лицо, и
если он меня оскорбит, - пробить ему голову. Но больше я не нахожусь с моими
ближними на равной ноге!
одного бока на предложенную мной руку, а с другого - на руку Трэдлса, он
зашагал вместе с нами.
взирая назад через плечо, - подле коих человек пожелал бы задержаться до
конца дней своих, если бы у него не было нечестивых стремлений. Такова и эта
тюрьма в моей переменчивой карьере.
Трэдлс. - Вы ведь знаете, я юрист. Мистер Микобер ничего не ответил.
Микобер. - Если вы считаете моего хозяина вашим другом, я могу только
сожалеть об этом, если же вы считаете его моим другом, я позволю себе
сардонически улыбнуться! Но кем бы вы ни считали моего хозяина, прошу не
принять за обиду, если я отвечу только одно: здоров он или болен, он похож
на лису, чтобы не сказать на дьявола... И прошу покорно разрешить мне как
частному лицу не распространяться на эту тему, которая приводит меня как
представителя моей профессии в состояние бешенства!
взволновавшей.
старые друзья - мистер и мисс Уикфилд?
мистер Микобер, и лицо его зарумянилось. - Она, мой дорогой Копперфилд,
единственная сияющая звезда на небосводе моего несчастного бытия. Эту
молодую леди я почитаю, я удивляюсь ее характеру, я преклоняюсь перед ней.
Какая сердечность, какая правдивость и доброта! Прошу вас, завернем
куда-нибудь. Право же, я в таком расстройстве, что не могу собой владеть!
какой-то стене. Если я смотрел на него так же мрачно, как и Трэдлс, то едва
ли наше общество могло действовать на него ободряюще.
всхлипывая, однако - не без оттенка былой элегантности. - Такова моя судьба,
джентльмены, что прекраснейшие черты человеческой природы являются для меня
укоризной. Уважение, которое я питаю к мисс Уикфилд, - это стрела,
пронзающая мою грудь. Лучше покиньте меня, и я отправлюсь странствовать по
лицу земли. Мои дела быстро уладит могильный червь!
платка: затем он оправил воротничок горочки и, дабы обмануть прохожих,
которые случайно могли на него взглянуть, начал напевать какую-то песенку и
сдвинул шляпу набекрень. Не желая терять его из виду, так ничего и не узнав,
я сказал ему, что с удовольствием познакомлю его с бабушкой, если он поедет
со мною в Хайгет, где к его услугам будет постель и ночлег.
превосходного пунша, и приятные воспоминания помогут вам забыть теперешние
заботы.
сообщения вашим друзьям способны вам как-то помочь, - осторожно сказал
Трэдлс.
Микобер. - Я - соломинка в пучине морской, я нахожусь во власти стихов!
Прошу прощенья, я хотел сказать - стихий.
должна была тронуться, и приехали в Хайгет без помех и приключений. Я был в
большом затруднении, не ведая, что мне сказать и как поступить; по всем
признакам в таком же затруднении был и Трэдлс. Мистер Микобер погружен был в
мрачное раздумье. По временам, правда, он пытался придать себе бодрый вид и
напевал какую-то песенку, но его глубокая меланхолия производила тем большее
впечатление, чем более ухарски он заламывал набок шляпу, вытягивая
воротничок сорочки чуть ли не до самых глаз.
Я послал за бабушкой, и она встретила мистера Микобера очень приветливо.
Мистер Микобер поцеловал ей руку, отретировался к окну и вытащил носовой
платок, испытывая тяжелую внутреннюю борьбу.
сострадания ко всем, кому было плохо, и так быстро распознавал подобных
людей, что за пять минут по крайней мере раз десять пожал руку мистеру
Микоберу. Такое участие со стороны незнакомого человека столь растрогало
мистера Микобера, что при каждом пожатии он повторял: "О, это слишком, мой
дорогой сэр!" А это до того вдохновляло мистера Дика, что он, еще с большим
пылом, снова и снова пожимал руку гостю.
бабушке, - если вы разрешите прибегнуть к несколько грубоватому выражению,
употребляемому в нашем национальном спорте, сбивает меня с ног! Такой прием,
право же, смущает человека, который, как я, сражается с затруднениями,
Перумов Ник
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Распопов Дмитрий