согласен. Но когда связываешь с ним гениальность и доброту, тогда оно
приобретает особую значительность, и мы спокойно можем употреблять его в
нашем разговоре о Пеперкорне, о заботах и трудностях, которые он тебе
доставляет. Причиной, конечно, является его пунктик, его особое понимание
мужской "чести", страх перед бессилием чувства, почему он так и любит
классические укрепляющие и услаждающие средства, - мы можем говорить об этом
с полным уважением, ибо у него во всем большие масштабы, по-царски
грандиозные масштабы, и мы не унижаем ни его, ни себя, если по-человечески
беседуем об этом.
- Дело тут не в нас, - сказала она, снова скрестив руки на груди, - но
какая женщина ради мужчины, мужчины больших масштабов, как ты выражаешься,
который любит ее и боится за свою любовь, не пошла бы даже на унижения?
- Безусловно, Клавдия. Очень хорошо сказано. И в унижении могут быть
большие масштабы, и женщина может, с высоты своего унижения, разговаривать
пренебрежительно с теми, у кого нет царственных масштабов, как ты перед тем
говорила со мной о tim re - o te, особенно когда ты сказала: "Ведь вы,
мужчины, должны быть хотя бы точны и исполнительны".
- Ты обиделся? Брось. Пошлем обидчивость к черту - согласен? И я тоже
иной раз обижаюсь, если хочешь знать, раз уж мы сегодня вечером так вот
сидим и говорим. Меня злит твоя флегматичность и что ты так подружился с ним
ради собственного эгоистического удовольствия. И все-таки я рада и
благодарна тебе, что ты относишься к нему с таким уважением... В твоем
поведении немало честного доброжелательства, хотя и не без скрытой дерзости,
но все-таки я ее в конце концов простила тебе.
- Очень любезно с твоей стороны.
Она посмотрела на него.
- Ты, кажется, неисправим. Знаешь, что я тебе скажу? А ведь ты ужасно
хитрый. Не знаю, умен ли ты но хитер ты бесспорно. Впрочем, ничего, с этим
можно еще примириться. И дружить можно. Давай будем друзьями, заключим союз
за него, как обычно заключают против кого-нибудь. Согласен? Нередко мне
бывает страшно... Я иногда боюсь оставаться с ним наедине... внутренне
наедине, tu ai ...* Он пугает меня... Порой мне кажется, что с ним случится
беда... Просто ужас берет... И хотелось бы иметь рядом с собой хорошего
человека... E fi **, если желаешь знать, я, может быть, потому сюда с ним и
приехала...
______________
* Понимаешь ли (франц.).
** Словом (франц.).
Они сидели, соприкасаясь коленями, он - в качалке, наклонившись вперед,
она все так же на скамейке. При последних словах, которые Клавдия
проговорила, приблизив к его лицу свое лицо, она сжала ему руку. Он сказал:
- Ко мне? Но это же чудесно, Клавдия, это прямо замечательно! Ты с ним
приехала ко мне? И ты все-таки уверяешь, будто ждать тебя было глупо,
недопустимо и совершенно бесполезно? Да с моей стороны было бы невероятной
душевной толстокожестью, если бы я не оценил такое предложение дружбы,
дружбы ради него...
И тут она поцеловала его в губы. Это был особый русский поцелуй, каким
в этой широкой и душевной стране люди обмениваются в дни торжественных
христианских праздников, поцелуй, словно печать, скрепляющая любовь. Но так
как им в данном случае обменялись некий вышеупомянутый молодой хитрец и тоже
еще молодая, пленительно крадущаяся женщина, то мы, рассказывая об этом,
невольно вспоминаем кое-какие хитроумные, хотя далеко не бесспорные и даже
зыбкие утверждения доктора Кроковского относительно любви, так что, слушая
их, трудно было разобрать, имеет ли он в виду некое благоговейное чувство
или плотскую страсть. Последуем ли и мы, говоря об этом русском поцелуе, его
примеру, вернее не мы, а Ганс Касторп и Клавдия Шоша? А как это примет
читатель, если мы просто откажемся расследовать вопрос по существу? Хотя, по
нашему мнению, такое расследование соответствовало бы требованиям
психоанализа. Но проводить в любви совершенно четкую грань между
благоговейным чувством и страстным, значило бы, повторяя выражение Ганса
Касторпа, выказать толстокожесть и даже враждебность жизни. Да и как
понимать эту "четкость"? Что такое в данном случае "четкость"? Что такое
зыбкость и двусмысленность? Нам просто становится смешно. Разве это не
прекрасно и не возвышенно, что в языке существует одно слово для всего, что
под ним разумеют, начиная от высшего молитвенного благоговения и кончая
самым яростным желанием плоти? Тут полное единство смысла в двусмысленности,
ибо не может любовь быть бесплотной даже при высшем благоговении, и не быть
благоговейной - предельно плотская страсть любовь всегда верна себе, и как
лукавая жизнерадостность, и как возвышенный пафос страсти, ибо она -
влечение к органическому началу, трогательное и сладострастное обнимание
того, что обречено тлению, - charita присутствует в самом высоком и в самом
неистовом чувстве. Зыбкий смысл? Ради бога! Пусть смысл любви будет зыбким!
То, что он зыбкий, - естественно и человечно, и тревога в этом случае была
бы признаком полного отсутствия всякой тонкости понимания.
Итак, в то время как губы Ганса Касторпа и мадам Шоша встречаются в
русском поцелуе, мы погружаем во тьму наш маленький театр, чтобы переменить
мизансцену. Ибо сейчас мы перейдем ко второму разговору, о котором обещали
поведать, и снова включим свет: это тусклый свет уходящего весеннего дня,
когда в горах уже началось таянье снегов. Мы видим нашего героя в ставшей
для него привычной жизненной ситуации он сидит у постели великого
Пеперкорна и занят почтительно-дружеской беседой с больным. После
четырехчасового чаю, к которому, как и к предшествующим трем трапезам, мадам
Шоша явилась одна, а затем тут же отправилась вниз ho i g* в магазины
курорта, Ганс Касторп решил нанести голландцу обычный визит, отчасти - чтобы
оказать ему внимание и развлечь, отчасти - чтобы самому насладиться
поучительным воздействием этой незаурядной индивидуальности, - словом, по
самым жизненным и зыбким мотивам. Пеперкорн отложил газету "Телеграф", снял
за дужку роговое пенсне, бросил его на газету и протянул гостю свою
капитанскую руку, причем как будто с трудом пошевелил крупными разорванными
губами. Кофе и красное вино, как всегда, были у него под рукой: поднос с
кофейной посудой и остатками кофе стоял на стуле - мингер только что выпил
послеобеденную порцию этого напитка, как обычно крепкого и горячего, с
сахаром и сливками, и основательно вспотел. Его лицо, окруженное белым
пламенем волос, покраснело, бисеринки испарины выступили на лбу и на верхней
губе.
______________
* Делать покупки (англ.).
- Я потею, - сказал он. - Добро пожаловать, молодой человек. Напротив.
Садитесь! Если, выпив горячего, сейчас же... Это признак слабости... Будьте
добры... Очень хорошо. Носовой платок. Покорно благодарю. - Впрочем, румянец
скоро исчез и сменился желтоватой бледностью, которая после очередного
приступа лихорадки обычно появлялась на лице этого величественного человека.
Сегодня приступ квартаны оказался очень сильным, все три его стадии - озноб,
жар и пот, и маленькие бледные глазки Пеперкорна под скульптурными
идольскими складками на лбу смотрели устало. Он сказал: - Молодой человек...
это очень... Хотелось бы сказать - заслуживает безусловно...
благодарности... С вашей стороны очень любезно, что вы больного старика...
- Что я вас навестил? - подхватил Ганс Касторп. - Вовсе нет, мингер
Пеперкорн. Это я должен быть вам глубоко благодарен за то, что могу немножко
посидеть с вами, ведь я получаю от этого несравненно больше, чем вы, и
прихожу из чисто эгоистических побуждений. А потом что это за совершенно
неверное определение вашей личности - "больной старик"? Никому и в голову не
придет, что это относится к вам. Это дает совершенно неправильное
представление о...
- Ладно, ладно, - прервал его мингер и на несколько мгновений закрыл
глаза он откинул на подушку величественное чело и так остался лежать,
подняв подбородок, соединив свои пальцы с длинными ногтями на царственной
груди, круто выступавшей под шерстяной фуфайкой.
- Хорошо, молодой человек, или вернее - у вас хорошие намерения, я в
этом убежден. Приятно было вчера под вечер - да, еще вчера под вечер - в том
гостеприимном местечке - забыл его название, где мы ели яичницу с
превосходной салями и пили здоровое местное вино...
- Да, замечательно! - согласился Ганс Касторп. - Все это было очень
вкусно, и мы недопустимо наелись, - здешний шеф-повар имел бы право
обидеться, если бы видел. - словом, все мы без исключения так и набросились
на эти вкусности. А салями была действительно самая настоящая, господин
Сеттембрини даже растрогался, он ел, так сказать, со слезами на глазах. Он
же патриот, как вам, вероятно, известно, патриот-демократ. И освятил свое
копье гражданина на алтаре человечества, с тем чтобы за салями и впредь
взимали пошлину на швейцарской границе.
- Ну, дело не в этом, - отозвался Пеперкорн. - Он рыцарь, приветливый и
общительный человек, кавалер, хотя судьбой ему, видно, не дано возможности
часто обновлять свою одежду.
- Он ее совсем не обновляет! - сказал Ганс Касторп. - Это ему не дано.
Я знаю его не первый день и очень с ним дружен, то есть он самым
великодушным образом принял во мне участие, ибо решил, что я "трудное дитя
нашей жизни", - это условное выражение, мы употребляем его, когда говорим
друг с другом, его, пожалуй, надо объяснить, иначе оно будет непонятно, - и
прилагает все силы, чтобы оказывать на меня благотворное влияние, направлять
меня. Но я и зимой и летом всегда видел его все в тех же клетчатых брюках и
в потрепанном двубортном сюртуке впрочем, он носит эту старую одежду с
удивительным достоинством, очень щегольски. Тут я вполне с вами согласен.
То, как он носит ее, - победа над бедностью, и мне его бедность милее, чем
элегантность этого недомерка Нафты, она вызывает невольное смущение, точно
его элегантность, так сказать, от лукавого, а средства на нее он добывает
окольными путями - мне кое-что на этот счет известно.
- Рыцарь и шутник, - повторил Пеперкорн, пропуская мимо ушей замечание
о Нафте, - хотя и не - разрешите мне эту оговорку - хотя он и не без
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Семенова Мария
Соломатина Татьяна
Каменистый Артем
Маккэфри Энн