глазами, Наташа поняла, что была обманута. Не только Виктором Федоровичем, а
может быть, и вовсе не им, ведь профессор Мащенко был продуктом системы,
таким же, как сама Наташа, он точно так же мог искренне и горячо верить в
правильность линии партии, правительства и цензуры и делал все, чтобы эту
линию поддерживать. Она была обманута самой идеологической линией партии.
Как же можно было быть такой слепой? Как можно было так безоглядно верить?
Тогда, в семидесятых, Наташа делала все правильно, потому что верила. И
теперь ей было мучительно стыдно за эту веру. Безмозглая идиотка, тупица,
безропотно позволившая заморочить себе голову! И из-за этой своей тупости
испортившая кому-то жизнь. Вальке Южакову, например... А потом, когда к
острому и непроходящему чувству стыда прибавился еще и страх, испортившая
жизнь Иринке. Конечно, никто не мог предполагать, что все так обернется, что
Иринка не просто подойдет поближе к Мащенко, но решит войти в их семью,
выйдет замуж за Игоря, влюбится в его отца и будет страдать. Никогда не
знаешь, что будет потом... Тогда, в семидесятых годах, невозможно было
представить, что где-то откроют архивы КГБ и начнут выявлять и клеймить тех,
кто сотрудничал с комитетом, вытащат на свет божий чьи-то подписки и будут
через суд выяснять, настоящая на них подпись или поддельная, как это
случилось с Казимерой Прунскене. А потом, когда скандал с Казимерой был в
самом разгаре, трудно было предположить, что все заглохнет, что волна
разоблачений не перекинется на Россию и что вопрос сотрудничества с КГБ
вообще перестанет кого бы то ни было волновать. Если бы уметь предвидеть
будущее, скольких ошибок люди могли бы избежать! Но им не дана такая
способность, и каждый раз, совершая поступок или принимая решение, они не
знают, чем это обернется. Можно предполагать, можно тщательно просчитывать
варианты и анализировать возможные последствия, но все равно нельзя знать
точно. И приходится опираться только на свою совесть, оценивая, будет ли
тебе в будущем стыдно за этот поступок или за это решение. Казалось бы,
точный и безупречный критерий, но даже он не может гарантировать спокойствия
души, если меняются или вовсе разрушаются моральные устои и принципы. Разве
стыдно было когда-то помогать государственной идеологической политике? А
теперь вот выходит, что стыдно.
понимала, что происходит в душе ее воспитанницы. Прошла осень, наступила
зима, съемки закончились, Наташа дневала и ночевала на студии, встречаясь с
Ирой только на озвучании. Возможность поговорить без спешки и присутствия
посторонних выпадала нечасто, но Наташа видела, что Иринка постепенно
успокаивается, свыкаясь с ситуацией. Все реже и реже она вспыхивала
негодованием по поводу того, что не ей, а Лизавете достается счастье быть с
Виктором Федоровичем, обнимать его и говорить ему "ты". Острая влюбленность
мало-помалу переходила в спокойное глубокое чувство, печальное в своей
безысходности и прекрасно-хрупкое в своей нереализованности.
и, специально для Иры, пластмассовую коробочку с заменителем сахара, сливки
и вазочку с по-прежнему любимым печеньем "курабье".
частной клинике, свекор вершит политику. Все как обычно.
целом тоже спокойно. Кажется, я смирилась и привыкла. Надо же, когда-то мне
казалось, что умру, если он мне не достанется, помнишь?
как ни странно. Удивительно, иногда у меня тело берет верх над разумом, и
тогда я такое творю, что потом даже подумать страшно. До сих по не могу без
стыда вспомнить, что наговорила тебе тогда на съемках.
Проехали и забыли, хватит.
ее отец... Пошел на поводу у голоса тела, переспал с красивой, но абсолютно
не нужной ему соседкой, и вот результат. Надо же, как гены сказываются! Это
у нее точно не от матери, Ниночка целенаправленно охмуряла и соблазняла
Марика, хотела замуж за него выйти. Красивый парень, во всех отношениях
приличный, с образованием, непьющий - это куда лучше, чем алкаш-работяга
Николай. Для Ниночки близость с Мариком не была продиктована зовом тела.
Впрочем, мать Иринки никогда себя не блюла, но отнюдь не оттого, что была
нимфоманкой, не умеющей справляться с собственными сексуальными желаниями, а
исключительно по "внетелесным" соображениям: за новые туфельки, за бутылку
или просто для веселья, за компанию. А вот Марик поступил, может быть, всего
один раз в жизни, именно так, как потом постоянно вела себя его дочь.
Марик-то, судя по всему, умел справляться с голосом тела, он всегда, кроме
того единственного случая, был разумным и осторожным, но Иринке этих качеств
не передал. Она от матери унаследовала легкомыслие и бесшабашность, тягу к
спиртному и нежелание сопротивляться собственному "хочу".
вытерла ее льняным полотенцем и поставила в шкаф, не замечая ироничной
улыбки Наташи. - Тебе с ужином помочь?
посуду моешь.
посуды перемыла когда-то, что теперь и мне пора чем-то расплатиться.
двадцать лет посуду ты решила компенсировать одной малюсенькой вымытой
чашечкой? Не ищите легких путей, девушка, вам со мной придется всю жизнь
расплачиваться.
родная мать не сделает. Я всегда буду у тебя в долгу.
снова вспомнила маленькую Ксюшу. Нет, только не сейчас, не дай бог она
заговорит об этом...
сегодня большой день, мы должны радоваться, что сегодня вся страна увидит
нашу с тобой работу. Пошли, я покажу тебе новую мебель для гостевой комнаты,
вчера только привезли. Она еще не распакована, в ящиках стоит, но картинка
есть.
нужно волноваться и переживать, и снова затянула свою песню:
плохо выгляжу, он меня все время переигрывал, он же настоящий
профессионал...
проспекте мебельной фирмы, потом долго советовались насчет того, какого
цвета должен быть плафон на светильнике в кабинете. Но отвлечься самой и
отвлечь Иру от неумолимо надвигающегося начала показа первой серии "Соседей"
так и не удалось. Обе то и дело поглядывали на часы, потом на свои все
сильнее дрожащие руки, потом друг на друга и виновато улыбались.
руками. - Ты меня заражаешь своей тревогой, как генератор. Поднимись к
нашим, приведи Бэллочку, она на меня успокаивающе действует. А вдвоем мы тут
с тобой умом тронемся.
Катей звать?
что это низкопробное "мыло".
откажутся.
появится. А Сашка по своим делам носится, он теперь подрабатывает в какой-то
фирме.
волнует? - возмутилась Ира.
работа - другое дело. А так они давно привыкли к тому, что мать каждую
неделю появлялась на телеэкране. Теперь снова появится, только в другом
качестве. Они еще слишком маленькие, чтобы чувствовать разницу между
публицистической программой и художественным фильмом на двадцать серий. Им
кажется, что это разные проявления одной и той же работы, а раз она одна и
та же, так чего суетиться? И потом, если бы я сняла боевик, они бы с самого
утра торчали перед телевизором, чтобы не пропустить. А сериал - это для
мальчиков не интересно. Ируська, иди за Бэллочкой, полчаса осталось до
начала.
гостиной услышала звяканье ключей и подозрительное шушуканье.
Львовна безмятежно улыбалась.
посмотри, - попросила она.
Андрей на соседку.
гости, - невозмутимо сообщила Бэлла Львовна. - Люся заявила, что для нее
оскорбительна даже сама мысль, будто она может смотреть мыльную оперу. Мы
тут потихоньку советовались, передавать тебе ее речь дословно или смягчить
формулировки.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Шилова Юлия