ответов, пробовала защищаться, отстоять хотя бы свою душу, защитить хотя
бы своих детей, и все рушилось вокруг нее, время гремело над нею
стосильно, как черный вихрь, который сметает все на своем пути.
несовершенное это сооружение, какое шаткое, а быть может, даже преступное.
Отгородились друг от друга границами, богами, ненавистью, а кто может
отгородиться от времени?
останавливался, а его всадник сидел окаменело, бездумно, невидящими
глазами смотрел вперед себя. Куда ехал от чего убегал?
люди, убогие селения, мазар неизвестного святого с ленточками, которые
прикрепляли бесплодные женщины, красные - кто хочет сына, белые - дочь.
Белых мало. Остатки от давно умерших народов. Святыни в скалах. Вытесанные
в камне богини урожая с округлыми животами, богини любви и материнства с
отвисшими грудями, с раздвинутыми коленями.
только Анатолия, не мог без нее, без этих просторов, без суровых гор и
глубоких долин, налитых солнцем, плодородных, как и его любимая
Хонди-хатун, которую всегда во время опасности оставлял в Бурсе, а потом
забирал с собой в свои бесконечные странствия.
султану голову самозванца, отрубленную под Серезом, и получил веление
ехать в Амасию, заехал в Бурсу. Переправился через Мармару в Муданью, там
поднялся в горы, проехал над обрывами Улудага, мимо виноградников и
оливковых рощ, и задохнулся от вида гигантской безбрежной долины, в
которую скатывались с Улудага прозрачные потоки прохладного воздуха,
овевая высокие зеленые чинары, вековечные ореховые деревья и прославленные
персиковые сады. Ешиль Бурса - Зеленая Бурса!
художественными плитками из Изника, Измира и Кютахьи, покоятся шесть
первых султанов из рода Османов.
ухаживает за его сыновьями Мехмедом, Баязидом и Селимом. Может, следовало
бы назвать сыновей, начиная с его отца Сулеймана, и тогда султан был бы
милостивее к нему?
назвал его Сулейманом, султан все равно не смиловался и не перевел
шах-заде даже в Бурсу. Не помогла Баязиду его вельможная мать. Мечтала о
какой-то безграничной империи для него, где царила бы справедливость, как
на небе, а тем временем не могла для любимого сына выпросить у сурового
султана хотя бы одного османского города.
трон сядет его брат Селим, который пришлет к нему убийц и убьет всех его
маленьких сыновей и даже Хонди-хатун, если она будет на сносях? Семь
безумств преследуют человека: самохвальство, жажда чужой жены, отсутствие
жены собственной, передача власти женщине, проклятье доброжелательного,
привычка брать взаймы то, чего не сможешь отдать, и нелюбовь к своим
братьям. Его братья были мертвы, остался один, и уже не брат, а враг,
угроза его жизни! Чтобы сохранить собственную жизнь и жизнь своих сыновей,
нужно было устранить угрозу. Имела ли значение тут любовь или нелюбовь к
брату? И было ли это безумством? Баязид ни с кем не советовался, никому не
говорил. Даже его далекая мать ничего не ведала ни о его намерении, ни о
том, что произошло вскоре.
несмотря на то что она ему совсем не нравилась. Но юрюки ехали и ехали к
нему отовсюду, усаживались вокруг него, будто пчелы возле матки, несли
свои жалобы и свою нужду так, будто он был султан или аллах. А как они
жили? Крики и стоны, казалось доносятся до самых небес, но никакой
справедливости для бедного и надежд тоже никаких. Убегали с заводов по
добыче селитры в Марраше и из рудников Акдага, из литейных Биледжика, где
отливали ядра для пушек, из серебряных рудников Эргани. Их, людей воли,
султанские субаши и лябаши загоняли под землю, заливали водой, держали в
холоде и голоде, угрожали сослать на кюрете кашила*.
медресе, которые разбегаются каждую весну по всему государству, чтобы
найти для себя пропитание, и ведут борьбу с невзгодами. Софты разбираются
в высоких науках, и они сказали, что шах-заде Баязид ибн-эль-Гаиб - сын
тайны. Написанная в бесконечной вечности судьба неизменна, и божье
предназначение должно быть исполнено именно им.
Из-под Сереза привел с собой нескольких отчаяннейших рубак, которые, когда
он убил самозванца, переметнулись к нему, теперь они собирали для него со
всех концов страны всех недовольных, а их во все времена было более чем
достаточно.
толпами мог бы идти даже на Стамбул, но не хотел выступать против султана,
послал гонцов в Манису, к Селиму, звал того сойтись под Коньей, в сердце
Анатолии, и пусть битва между ними решит, кому занять трон, когда настанет
урочный час.
султана, которые до него носили это имя, воевали с родными братьями и оба
умерли не своей смертью. Баязид Молниеносный на Косовом поле убил старшего
брата Якуба, занял престол, царствовал во славе, но погиб от жестокого
Тимура.
своим братом Джемом, пока не добился его смерти, а сам погиб от
собственного сына Селима. Неужели и ему суждено испытать проклятье этого
имени? Был здесь беспомощным и беззащитным, как тебризский ковер перед
грязью.
которое могло напугать кого-нибудь разве лишь своей многочисленностью, но,
кажется, боялось этой многочисленности и само.
мирской суете, чтобы встревать в такое глупое дело. Послал в Стамбул
своего великого визиря Мехмеда Соколлу, тот предстал перед самим султаном,
был допущен к царственному уху, никто не знал, что он сказал Сулейману,
никто не ведал, куда отправился Соколлу из столицы, получив от падишаха
три тысячи янычар и сорок пушек.
против диких всадников, отчаяннейших головорезов - что они значили? Когда
на поле боя под Коньей Баязид увидел тесно сбившуюся гурьбу изнуренных
тяжким переходом янычар, он засмеялся. Знал: махнет рукой, пустит своих
диких всадников - и сметут они все бесследно, так, что вряд ли и найдет он
хоть какой-нибудь след от Селима.
стал перед янычарами, ругнулся так, как умел ругаться только он, а затем
сказал краткую речь, ибо умел обращаться к огрубевшим сердцам.
заслонять вам солнце. Никто там не знает о наших пушках, которые мы сейчас
выкатим вперед и ударим им в самые кишки, в требуху, в печень и сердце. А
уж тогда пойдете туда вы, и уж никто не смеет возвращаться ко мне без
головы врага, если хочет сносить свою собственную. Не хватит вам мужских
голов, отсекайте женские, а то и детские, да только приносите их мне
бритыми, дети мои!
хондкара Сулеймана Селим и Баязид начали войну между собой возле Коньи.
Селим вынудил брата к бегству в Эрзерум, откуда тот пошел к шаху с тремя
сыновьями...>
но погонятся, знал это наверняка. Селим примчится в Конью, разобьет шатер
из атласа и шелка, будет раздавать подарки на золотых блюдах, будет
блаженствовать, пожиная плоды победы, будет восхвалять своего Соколлу,
называя его Искандером. Ибо разве же не разгромил он неисчислимые грязные
орды юрюков Баязида, как когда-то великий Искандер с тридцатью тысячами в
прах разбил триста тысяч воинов Дария?
непокорным шах-заде.
бирюзе, ибо бирюза защищает всадника - его не сбросит конь и не стащит на
землю враг. Кроме того, бирюза приносит счастье, здоровье, охраняет от
эпидемий. Обладает магической способностью впитывать в себя несчастье и
болезни, потом бледнеет, меняет цвет, и ее выбрасывают, заменяя свежей.
Баязид пристально присматривался к своей бирюзе: не бледнеет ли?
Позади они не имели ничего, кроме голода и блужданий, впереди ждала их
неизвестность, но, единожды поверив этому удачливому шах-заде, они уже не
отставали от него. Готовы были сопровождать хоть и на край земли,
следовать за ним до самой смерти, ибо что такое вся их жизнь, как не
бесконечные странствия, мытарства и скитания? Семьи шли со всем скарбом. С
Семенова Мария
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Свержин Владимир
Куликов Роман