внимания. Небольшая группа людей вела себя вяло; слоняясь около горящего
самолета, каждый, казалось, чувствовал себя под влиянием недавнего шока
одиноким, изолированным от окружающих. Говорили одновременно все, что
придет в голову, не слушая друг друга. Кто-то спросил:
некомпетентности? - допытывался Ритчи-Хук у Йэна.
из-под ареста. Но в будущем соблюдайте осторожность. Со мной такая история
случается второй раз. То же самое произошло однажды в Африке.
распахнули дверь. А я замешкался. Вначале даже не сообразил, что
происходит. Мог бы там и остаться.
замечательный парень.
казалось, прошла целая вечность. Генерал посмотрел на часы.
простиралось кукурузное поле. В пламени горевшей машины высокие стебли
созревшей кукурузы отливали золотом. Стебли раздвинулись, и между ними
показались первые из бегущих членов комиссии по приему, составленной из
представителей аэродрома, партизан и английской миссии. Послышались
приветствия и озабоченные расспросы. Йэн потерял интерес к происходящему.
Он обнаружил, что непроизвольно зевает, и уселся на землю, уронив голову
на колени. Тем временем трескотня взволнованных расспросов и переводимых
ответов у него за спиной прекратилась.
прервана чьим-то вопросом:
удивился. Он вспомнил: Гай был жителем этой незнакомой земли. Он что-то
должен сказать Гаю. Неожиданно Йэн вспомнил, что именно.
никогда не доверял воздушным силам. У тех, кто принимал меня, должно быть,
не все были дома.
Гай.
Докинса, видимых повреждений ни у кого не оказалось; серьезного значения
обожженным пальцам Джилпина доктор не придал. Докинс пострадал от наружных
ожогов, вследствие чего его ноги и бедра покрылись огромными волдырями. Он
с невозмутимым спокойствием прокалывал их.
запляшешь как сумасшедший. А вот попади в кипящее масло, как язычник, -
ничего не почувствуешь.
носилках.
протоптанной на кукурузном поле спасателями. Под ноги идущим ложились
длинные тени, отбрасываемые языками пламени горящего самолета.
показывая на дерево.
что-то. Это был Снейфель со своим фотоаппаратом.
получатся.
он испытывал все симптомы сильнейшего алкогольного похмелья, каких у него
не бывало с самой юности. Так же, как с ним бывало в те дни, он совершенно
не помнил, как попал в постель. Так же, как в те дни, к нему спозаранку
пришел тот человек, который вчера уложил его.
Единственным источником света были узкие щели в оконных петлях. Со двора
доносилось кудахтанье кур. Йэн лежал неподвижно. Дверь снова распахнулась.
Вошедший открыл ставни, и в комнату ворвался свет. За короткое мгновение,
прежде чем Йэн успел зажмурить глаза и отвернуться, он заметил, что к нему
вошла женщина в мужском обмундировании, с повязкой Красного Креста на
рукаве, державшая в руках коробку, в которой что-то гремело и звякало. Она
стащила с него одеяло и ухватила его за руку.
позвала:
непонятном языке.
Бакич.
против столбняка.
никогда не боятся.
такого визитера, эта женщина продемонстрировала только презрение. Резко,
насколько позволяло ее тесное обмундирование, она повернулась к Йэну
спиной и вышла из комнаты. В комнату снова вошел Гай.
все-таки прорвалась, пока я был у генерала.
отличной форме.
погрузился в состояние, предвещавшее наступление сна, как вдруг на его
ноги навалилось нечто не очень тяжелое, как будто на них вспрыгнула собака
или кошка. Он открыл глаза и увидел Снейфеля.
Подумать только, какой материал для вас! Я сейчас был на месте катастрофы.
Там все еще так раскалено, что близко не подойдешь. Они считают, что там
кроме экипажа осталось пять трупов. Первоклассные похороны выйдут, когда
их всех вытащат оттуда! Сегодня все какие-то пришибленные. Только не я.
Меня так легко не проймешь. Партизаны хотели отложить бой, но генерал
Спейт работает по расписанию. Он должен иметь этот бой в день, назначенный
планом, и затем написать свой доклад, а я должен сделать снимки, чтобы
приложить их к докладу. Поэтому бой состоится завтра, как запланировано.
Послушайте, а что, если нам пройтись вместе и поговорить с партизанами? Со
мной переводчик генерала. Он выглядит сегодня не очень-то бодро, но
слушать и говорить он, по-моему, пока еще может.
работе в качестве военного корреспондента.
находился на своем обычном месте на краю аэродрома. Он слышал, как
командир эскадрильи говорил что-то в микрофон на своем специфическом
жаргоне; видел, как девушки бегали от бочки к бочке, зажигая их, чтобы
осветить полосу для посадки приближавшегося самолета; наблюдал, как тот