Ревностная ее помощь ни к чему не привела, и, судя по словам мистера
Пегготи, я пришел к заключению, что до сих пор не найдено никакой нити,
которая помогла бы нам что-нибудь узнать о судьбе Эмили. Признаюсь, я начал
отчаиваться в результате наших поисков и все глубже и глубже проникался
уверенностью в том, что она умерла.
его честное сердце, как мне кажется, было открыто для меня, - он неизменно и
благоговейно верил, что найдет ее. Терпение его было неистощимо. И хотя
временами я содрогался при мысли о том, в какое он впадет отчаяние, если его
вере нанесен будет удар, но она пустила такие глубокие корни в его
прекрасной душе и была так чиста, что с каждым днем я все больше его уважал
и почитал.
жизнь он привык действовать, и хорошо знал, что, надеясь на помощь других,
он должен вместе с тем помогать себе сам. Я знал, что он отправлялся в
Ярмут, если среди ночи ему вдруг начинало казаться, будто в окне старого
баркаса почему-либо нет свечи. Я знал, что, вычитав из газет какие-нибудь
сведения, которые могли иметь малейшее отношение к Эмили, он брал свою палку
и пускался в путь за несколько десятков миль. Когда я передал ему рассказ,
известный мне благодаря мисс Дартл, он отправился морем в Неаполь и вернулся
назад. Трудные были все эти путешествия, так как он старался тратить как
можно меньше денег, сберегая их до той поры, когда найдет Эмили. И все это
время я ни разу не слышал от него ни одной жалобы, ни разу не слышал, что он
устал или отчаялся.
он перед моими глазами - стоит рядом с ее софой, в руках неказистая шапка, а
моя девочка-жена глядит на него голубыми глазами с каким-то боязливым
восхищением. А вот он приходит ко мне поболтать вечерком, в сумерки, я увожу
его выкурить трубочку, и мы гуляем по саду. И передо мною встает другая
картина - его опустевший дом, который мне, ребенку, казался таким уютным по
вечерам, когда в очаге пылает огонь, а за окном воет ветер...
прошлой ночью, встретил недалеко от своего дома Марту; она ждала его и
просила ни в коем случае не уезжать из Лондона, покуда он ее снова не
повидает.
исчезла, - ответил он.
Об этом я ее тоже спросил. Но она ответила, что не может этого сказать.
висела на волоске, и потому заметил только, что, мне кажется, он встретится
с ней скоро. Все свои сомнения я хранил про себя.
помню этот вечер. Было это на второй день той недели, по истечении которой
мистер Микобер назначил нам встречу. Целый день шел дождь, было очень сыро,
густая листва деревьев намокла, листья, казалось, отяжелели от влаги; но
дождь уже прекратился, хотя небо еще не прояснилось, и весело зачирикали
птицы. Пока я гулял по саду, сумерки сгустились, постепенно затихли птичьи
голоса, и воцарилась та особенная тишина, которая бывает за городом в такие
вечера, когда деревья неподвижно замирают и только одинокие капли время от
времени падают с ветвей.
короткая аллея; она выходила прямо на дорогу перед домом. Задумавшись и
случайно повернув голову в сторону аллеи, я увидел фигуру в простенькой
мантилье. Она быстро двигалась по направлению ко мне и вдруг меня поманила.
была, но его нет дома. Я оставила ему на столе записку, написала, куда он
должен прийти. Мне сказали, что он скоро вернется домой. У меня есть для
него новости. А вы не могли бы пойти со мной сейчас же?
попросила меня молчать и зашагала по направлению к Лондону; по ее пыльной
одежде было очевидно, что она шла оттуда пешком и очень спешила.
снова сделала тот же жест. Тогда я окликнул пустую карету, мы сели, и на мой
вопрос, куда ехать, она ответила:
дрожала; другой рукой она снова сделала мне тот же знак, что и раньше,
словно ей было непосильно слышать чей бы то ни было голос.
поднимался страх, - и я взглянул на нее, ожидая объяснений. Но она так
упорно молчала, да и мне самому, в моем состоянии, молчание было так
необходимо, что я не решился его прервать. Мы ехали, не произнося ни слова.
По временам она выглядывала в окно, словно ей казалось, что мы едем слишком
медленно, хотя мы ехали достаточно быстро, и по-прежнему оставалась
безмолвной.
на тот случай, если он нам понадобится. Она коснулась моей руки и повела
меня в одну из мрачных уличек, где раньше было столько прекрасных особняков,
которые давно уже обветшали и сдавались внаем покомнатно. Войдя в открытую
дверь одного из таких домов, она отпустила мою руку и сделала знак следовать
за ней по лестнице.
двери комнат, и в них показывались головы жильцов; немало народу также
спускалось по лестнице. Прежде чем войти в дом, я бросил взгляд наверх и в
окнах увидел женщин и детей, глазевших на улицу поверх цветочных горшков;
должно быть, мы привлекли их внимание, ибо теперь главным образом глазели на
нас из-за дверей женщины и дети. Широкая лестница с массивными перилами из
какого-то темного дерева, карнизы над дверьми, украшенные резными цветами и
фруктами, глубокие амбразуры окон - все эти символы былого величия были
невероятно грязны и пришли в полное обветшание. От сырости и времени паркет
местами прогнил, и ходить по нему было небезопасно. Пытались, как я заметил,
влить новую кровь в это разрушавшееся здание - кое-где подновили старинную
дорогую скульптуру из дерева, заменив ее дешевой поделкой; это походило на
брак между разорившимся старым аристократом и бедной плебейкой: участники
этого неудачного союза отшатывались друг от друга. Несколько окон на
лестнице были завешены или заделаны, в оставшихся почти не было стекол, и
источенные червями рамы, казалось, всасывали внутрь дурной воздух, но отнюдь
его не выпускали. Я взглянул в эти окна без стекол и увидел такие же дома, а
внизу - жалкий двор, напоминавший свалку.
свете я вижу неясные очертания женщины, которая шла перед нами. Когда нам
осталось подняться еще на один марш лестницы, выходивший на чердак, я
увидел, что эта женщина на миг остановилась у двери, нажала ручку и вошла в
комнату.
знаю.
комнаты послышался ее голос, хотя слов нельзя было разобрать. Марта, бросив
удивленный взгляд, сделала знакомый мне жест, потянула меня за собой вверх
по лестнице до какой-то боковой дверцы, которая, по-видимому, не была
заперта, и толкнула ее; дверь открылась, и мы очутились в крохотной - чуть
побольше шкафа - пустой мансарде с низким покатым потолком. Она сообщалась
полуоткрытой дверью с комнатой, которую Марта назвала своей. Здесь,
запыхавшись от подъема по лестнице, мы остановились, и Марта дала мне знак
молчать, слегка прикоснувшись пальцами к моим губам. Отсюда я мог только
разглядеть, что комната большая, в ней находится кровать, а на стенах висят
дешевые литографии с изображением кораблей. Ни мисс Дартл, ни той особы, к
которой она, как мы услышали, обращалась, я не мог видеть. Тем более не
могла их видеть моя спутница, ибо я стоял ближе к двери.
губ, Марта приложила другую руку к своему уху.
совсем не знаю. Я пришла повидать вас.
глаза? Вам, виновнице такого зла?!
тон и еле сдерживаемое бешенство дали мне возможность представить ее себе
так, словно она стояла передо мной. Я видел сверкающие черные глаза,
искаженное от страсти лицо, видел и этот побледневший шрам, пересекающий
губы и трепетавший, когда она говорила.
Дартл. - На девицу, которая бежала с ним и стала в своем родном городе
притчей во языцех... На дерзкую интриганку, на наглую любовницу таких людей,
как Джеймс Стирфорт. Я хочу знать, что это за птица!
оскорблениями, бросилась к двери. Но говорившая преградила ей дорогу.
Наступила короткая пауза.
по полу ногой.
Если вы попытаетесь удрать от меня, я вцеплюсь вам в волосы, я заставлю
камни восстать против вас!
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур
Суворов Виктор