по-видимому, ни малейших угрызений совести, Белла без всяких церемоний сняла
шляпку и села к столу разливать чай.
добрый, миленький папа), пьешь без молока. Джон любит с молоком. Раньше я
тоже пила без молока, а теперь с молоком, как Джон. Милый, ты поцеловал маму
и Лавви? Ах, поцеловал? Вот и хорошо, Джон!
Джон, нарежь хлеба и намажь его маслом. Мама любит в два ломтика. А теперь,
мамочка и Лавви, признайтесь мне по-честному, ведь когда пришло мое письмо,
вы подумали на минутку - только на минутку! - что я дрянная девчонка?
защебетала, все так же весело и ласково:
конечно, ничего другого не заслужила. Но ваша Белла была всегда такая
безрассудная, черствая и всегда вам внушала своим поведением, что она
способна выйти замуж только по расчету, а не по любви! Я побоялась, что вы
мне не поверите! Ведь вы же не знали, какой мой Джон добрый и чему он меня
научил! Вот я и пошла на хитрость - мне было стыдно перед вами и боязно, что
мы не поймем друг друга и только рассоримся, о чем сами потом пожалеем, и я
сказала Джону: "Если ты согласен справить нашу свадьбу тихо, скромно, давай
так и сделаем". И он согласился, и мы обвенчались в Гринвичской церкви, где
никого не было... - Тут глаза у Беллы разгорелись еще ярче. - Да, никого,
если не считать одного незнакомца, который оказался там совершенно
случайно... да еще половинки инвалида. И как хорошо, мамочка и Лавви, что мы
не рассорились и нам ни о чем не придется жалеть! Не рассорились и сидим
сейчас такие дружные за чаем!
(сделав по дороге небольшой крюк, чтобы обнять мужа) и заговорила снова:
живем и на что мы живем. Так вот, слушайте! Поселились мы в Блэкхизе, в
чудеснейшем кукольном домике, прелестно обставленном, и держим очень
расторопную служанку, хорошенькую-прехорошенькую. Хозяйство ведем экономно,
толково, во всем придерживаемся строгого порядка, живем на сто пятьдесят
фунтов в год, следовательно, у нас есть все что нужно, и даже больше чем
нужно. И наконец, если вы захотите спросить меня по секрету, - ведь,
наверно, захотите? - как я отношусь к своему мужу, придется мне сказать вам,
что я... почти люблю его.
захотите? - как я отношусь к своей жене, - с улыбкой проговорил Роксмит,
незаметно для Беллы став за ее стулом, - придется мне... - Но тут Белла
сорвалась с места и зажала ему рот ладонью.
еще рано судить. Я - куколка из кукольного дома, хочу стать чем-то большим
для тебя.
любое испытание, через любую беду, Джон, и только после этого скажи им, как
ты относишься ко мне!
тебе ни слова.
прошептала, искоса поглядывая на остальных:
не знает и не подозревает даже, что я... люблю его!
свойственной ей величавостью дала понять (правда, самым отдаленным образом),
что если бы Р. У. того заслуживал, она тоже спустилась бы со своего
пьедестала пленять супруга. В противоположность матери, мисс Лавиния
усомнилась в разумности такого обращения с мужьями, опасаясь, что, в случае
с Джорджем Самсоном, оно может оказать разлагающее влияние на этого молодого
джентльмена. Что же касается Р. У., то он считал себя отцом самой
обворожительной женщины на свете, а Роксмита счастливейшим из смертных,
против чего Роксмит вряд ли стал бы возражать.
пристани, где им надо было садиться на гринвичский пароход. Сначала они шли,
весело переговариваясь между собой, но потом Джон о чем-то задумался, и это
не ускользнуло от внимания Беллы.
заглядывая ему в лицо.
хочется, чтобы твой муж был богат?
него.
бы этого?
мистеру Боффину? И разве мне пошло на благо то, что я, хоть и немножко, но
все-таки попользовалась его деньгами?
ведь с ними можно сделать столько добра людям!
не захочется делать людям добро? Предположим, сэр, что эту возможность можно
обратить себе во вред?
вред себе?
нет. Думаю, что нет. Но когда человек небогат, ничего не стоит так думать и
питать такие надежды.
он, пристально глядя на нее.
считаю нас бедняками?
сокровищ мира. Но я думаю и о тебе и за тебя. Вот в этом простеньком платье
ты когда-то пленила мое сердце, и на мой взгляд никакое другое так не пойдет
к тебе, не сделает тебя еще стройнее, еще красивее! Но вот сегодня ты
любовалась дорогими нарядами, и мне, естественно, хочется, чтобы они были у
тебя.
заботливость, что я готова расплакаться. Но наряды мне не нужны.
люблю твои маленькие ножки и с болью в сердце вижу, как слякоть пачкает
башмачки, в которые они обуты. И мне, естественно, хочется, чтобы ты ездила
в коляске.
глядя вниз на те самые ножки, о которых шла речь. - И, слыша твои похвалы, я
жалею, что башмаки у меня на номер больше, чем следует. Но уверяю тебя,
коляска мне не нужна.
ее ради меня. Джон, дорогой мой, твои желания обладают не меньшей силой, чем
желания волшебниц в сказках, - стоит тебе их выговорить, и они мигом
сбываются. Пожелай мне всего, что можно пожелать любимой женщине, и я как
будто на самом деле получу все твои дары, Джон. Так они во сто крат дороже
моему сердцу.
не перестал быть для них уютным домом. Хозяйственные таланты Беллы
развивались не по дням, а по часам. Все амуры и грации пребывали у нее в
услужении (по крайней мере так казалось Джону) и помогали ей создавать уют в
ее гнездышке.
потому что ее муж уходил в Сити сразу после раннего завтрака и возвращался
оттуда поздно, только к обеду. Он говорил Белле, что служит в фирме,
торгующей колониальными товарами, и поскольку такого объяснения для нее было
совершенно достаточно, она, не вдаваясь в подробности, представляла себе эту
фирму как вместилище чая, риса, волшебно пахнущих шелков, резных шкатулочек
и нарисованных на прозрачном фарфоре фигурок с узкими раскосыми глазами, в
туфлях, подшитых подметками чуть ли не тройной толщины, и с косицами,
заплетенными так туго, что головы у них запрокидывались назад. Она всегда
провожала мужа до железнодорожной станции и всегда ходила встречать его;
кокетливости в ней поубавилось (впрочем, ненамного), да и платье, хоть и
скромное, отличалось таким изяществом, точно у нее только и было забот, что
о нарядах. Но когда Джон уезжал в Сити, она снимала это изящное платье,
надевала вместо него простенький капот, подвязывала передник, откидывала
обеими руками волосы со лба, точно готовясь разыграть сцену сумасшествия, и
приступала к исполнению своих хозяйственных обязанностей. Тут все шло в ход
- и весы, и мешалка, и кухонный нож, и терка, и пыльная тряпка, и мыло, и
садовые ножницы, и совок, и грабли, и прочие подобные орудия, и иголка с
ниткой, и щетка, и веревка для сушки одежды, и главное - книга! Ибо миссис
Д. Р., которая в бытность свою мисс Б. У. не утруждала себя хлопотами по
дому, теперь была вынуждена то и дело обращаться за указанием и помощью к
Афанасьев Роман
Флинт Эрик
Зыков Виталий
Белов Вольф
Акунин Борис
Апраксина Татьяна