очень ранний, - все это время не было никаких известий о дяде Соле?
- а вам ни разу не написал! Но почему? Вот здесь, в этом письме, которое вы
передали мне, - он достал из кармана пакет, вскрытый в присутствии мудрого
Бансби, - он говорит, что вы можете почитать его умершим, если ни разу не
услышите о нем до того дня, как вскроете этот пакет. Сохрани нас бог от
такого несчастья! Но, ведь вы бы услыхали о нем, даже если бы он и в самом
деле умер! Конечно, кто-нибудь написал бы вам по его просьбе, если бы он сам
не мог этого сделать, и сообщил бы: "Такого-то числа умер в моем доме", или
"у меня на руках", или еще что-нибудь в этом роде "мистер Соломон Джилс из
Лондона, который просил передать вам свой последний привет и последние свои
пожелания".
умозаключений, произвела огромное впечатление открывшаяся перед ним широкая
перспектива, и он ответил, глубокомысленно покачивая головой:
- краснея, сказал Уолтер - и я твердо верю, капитан Катль, что мой дядя Соль
(да благословит его бог!) жив и вернется к нам. Я не очень удивляюсь тому,
что он уехал! Не говоря уже об этом тяготении ко всему чудесному, которое
всегда было ему свойственно, и о горячей его любви ко мне, перед которой все
в его жизни отступало на задний план, - а ведь никто не знает этого лучше,
чем я, нашедший в нем самого доброго отца (голос Уолтера стал невнятным и
хриплым, и он отвернулся, глядя куда-то вдоль улицы), - так вот, не говоря
уже обо всем этом, мне часто приходилось читать и слышать о том, как люди, у
которых близкий и дорогой им родственник потерпел кораблекрушение,
переселялись в такие места на берегу моря, куда вести о пропавшем судне
могли дойти хотя бы на час или на два часа раньше, а иногда они даже
совершали весь рейс до места назначения судна, словно это путешествие могло
доставить им какие-нибудь сведения. Мне кажется, я бы и сам так сделал, и,
быть может, даже скорее, чем многие другие. Но почему дядя не написал вам,
хотя он несомненно собирался написать, или как мог он умереть где-то на
чужбине, а вы об этом не узнали, - я решительно не понимаю!
не понимал, а ведь он-то мог высказать хорошо оснащенное мнение.
вздумала бы заманить в какой-нибудь трактир, чтобы там расправиться с ним и
завладеть находящимися при нем деньгами, - сказал Уолтер, - или будь он
бесшабашным матросом, сошедшим на берег с жалованием за два-три месяца в
кармане, я бы мог допустить, что он исчез. Но я не могу этому поверить,
зная, каков он был... и каков он есть, надеюсь.
осведомился капитан, глядя на нею пристально и пребывая в глубоком раздумье.
Должно быть, он ни разу не написал. Ведь это не подлежит сомнению?
депеша? - осведомился капитан, приводя веский довод.
забыл о письме, или выбросил по небрежности, или потерял. Даже такая догадка
кажется мне более вероятной, чем то - другое предположение. Короче говоря,
капитан Катль, я не в силах обсуждать другое предположение, не могу и не
хочу этого.
она тебя воодушевляет. Надежда - это буй, а чтобы найти это место,
перелистай свою "Певчую птичку" *, раздел чувствительных песен: но знаешь
ли, мой мальчик, надежда, как и всякий другой буй, только плавает на одном
месте, а направить ее никуда нельзя. Кроме изображения надежды на носу
корабля есть еще якорь, - продолжал капитан, - но какой толк от якоря, если
я не нахожу дна, чтобы бросить его?
имени, сколько от лица разумного, рассудительного гражданина, который обязан
уделить крупицу своей мудрости неопытному юнцу. Но при этом лицо его сияло,
озаренное новой надеждой, которой он заразился от Уолтера, и в заключение он
весьма кстати похлопал его по спине и с энтузиазмом воскликнул:
смехом и сказал:
послал письмо обычным Порядком - через почтовую контору или с почтовым
пароходом. Понимаете?..
я не был начеку в ожидании вестей от человека науки, старого Соля Джилса,
твоего дяди, разве я не был начеку день и ночь с той поры, как его потерял?
Разве не было у меня тяжело на сердце, и разве я не поджидал все время и его
и тебя? Во сне и наяву разве не стоял я на своем посту и разве унизился бы
до того, чтобы его покинуть, пока этот Мичман еще дел и невредим?
Знаю! - И знаю также, сколько преданности и искренности во всем, что вы
говорите и чувствуете. Я в этом уверен. А вы не сомневайтесь в моей
уверенности так же, как и в том, что я переступил через порог этой двери и
снова держу в своей руке эту честную руку. Ведь вы не сомневаетесь?
горячо пожимая жесткую руку капитана, который в свою очередь с не меньшей
охотой пожал ему руку. - Добавлю только одно, капитан Катль: боже меня
сохрани, чтобы я прикоснулся к имуществу моего дяди! Все, что он здесь
оставил, находится на попечении честнейшего из всех управляющих и лучшего из
всех людей, и если этого человека зовут не Катль, то, значит, нет у него
имени. А теперь, лучший из друзей, поговорим о... мисс Домби.
слова; а когда он их произнес, доверчивость и бодрость как будто покинули
его.
я заговорил об ее отце... вы помните, как было дело? - начал Уолтер.
обязанность убедить ее, чтобы она вступила в общение со своими друзьями и
вернулась домой.
еще что-то подходящее к случаю; но вследствие величайшего смятения,
вызванного подобным сообщением, голос у него был такой слабый, что можно
было только строить догадки.
скорее согласился вновь очутиться на том обломке разбитого судна, на котором
я со дня своего спасения так часто плавал во сне по волнам, остаться на нем,
пойти ко дну и умереть!
восторга. - Ура! Ура! Ура!
продолжал Уолтер, - которой уготована была другая судьба, должна вступить в
борьбу с этим жестоким миром! Но мы видели ту пропасть, какая отрезала ее от
всего прошлого, хотя никто, кроме нее самой, не знает глубины этой пропасти.
И возврата нет.
величайшим одобрением и заметил глубоко сочувственным тоном, что ветер дует
попутный.
беспокойством осведомился Уолтер.
теперь здесь и можешь составить ей компанию, и раз вас соединяет...
здесь! Мисс Домби по чистосердечию своему и невинности смотрит на меня, как
на брата; но каково было бы мое коварство, если бы я притворился, будто верю
в свои права на родственные отношения... если бы я притворился, будто забыл
о том, что долг чести запрещает мне так поступать!
признаки смятения, - разве не может быть никаких прав, кроме...
меня уважать - она! - и между мною и ее ангельским лицом навсегда опустилась
завеса, если я стану добиваться ее любви, пользуясь тем, что она, такая
доверчивая и такая беззащитная, нашла здесь приют? Да что же это я говорю!
Ведь нет в мире никого, кто бы осудил меня с большею строгостью, чем вы,
если бы я мог это сделать!
- если есть какая-нибудь помеха, препятствующая двум людям соединиться узами
во храме - а ты перечитай это место и отметь его, - я бы объяснил это тем,
что они уже помолвлены с кем-то еще. Но, стало быть, не может быть никаких
иных прав? Неужели их нет, мой мальчик?
отрицать, что меня это ошеломило, и я растерялся. Но что касается маленькой
леди, Уольр, то, как бы я ни был разочарован, почтение и уважение к ней я
почитаю своим долгом, а потому я иду за тобою в кильватере, мой мальчик, и
чувствую, что ты поступаешь надлежащим образом. Так, стало быть, нет никаких
иных прав? - снова повторил капитан, с удрученным видом созерцая развалины
своего рухнувшего замка.
разговора с большей бодростью, чтобы развеселить капитана, хотя его ничто не
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Корнев Павел
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Афанасьев Роман