что-либо, кроме "здрасьте". Вот дерьмо собачье!
провал тишину закрытого гаража.
примет первых визитеров. Говоря, между прочим, на иврите, и проведет их в
солярий. Притворится, что не понимает их, и таким образом задержит -
конечно, всего на несколько минут. Поезжай, Эван, и лучше по проселочной
дороге на юг, пока не доберешься до шоссе. Через час я положу телефонную
трубку на рычаг. Позвони нам. Каши привезет все, что тебе понадобится.
только в трубке раздавались гудки "занято". Наконец, к своему облегчению,
услышал, что линия свободна.
смогу снова снять трубку.
изрядно богохульствуя. Жаловался, что почти полчаса не мог к нам
пробиться...
телевизионщики слетелись в Меса-Верде, где попали в затруднительное
положение, поскольку три такси вряд ли могут вместить такое количество
людей.
пользования.
отправлений со всех сторон дома, что заставило его броситься к твоей
ружейной стойке.
подобного нынешней вспышке! Тем не менее он все-таки ухитрился попросить
меня позвонить миссис О'Рейли в твой офис, потому что сюда она дозвониться
не смогла.
позвонить ей.
знать, тем на данный момент лучше.
"Три медведя", мой домик номер 23. Это последний домик с левой стороны,
ближе к лесу.
сомнения; выйти ты не можешь, чтобы тебя не увидели, а служба доставки в
номер в мотеле с домиками не предусмотрена...
садовника, в Вашингтон, пусть купит столько разных газет, сколько сможет
унести. Особенно центральные. Они бросили на эту историю своих лучших людей,
которые могут выйти на других...
середине следующего дня. Эван открыл дверь домика номер 23 и проникся к ней
особой благодарностью, когда увидел, что она сидит за рулем грузового пикапа
садовника. Сам он не подумал об отвлекающем маневре, зато его друзья из
Дубаи сообразили не ехать в его "мерседесе" сквозь толпу, окружившую дом.
Пока Кендрик придерживал дверь. Каши сновала из машины к дому, потому что
вместе с кипой газет со всей страны привезла еду. Сандвичи в пластиковой
упаковке, две кварты молока в ведерке со льдом, четыре порции готовых блюд
европейской и арабской кухни, бутылка канадского виски...
потрясение, ты должен есть. В коробке на столе - столовое серебро и
металлические стойки, под которыми разожжешь сухой спирт, чтобы подогреть
еду. Там еще подставки под горячее и скатерть, но, если тебе срочно придется
уехать, пожалуйста, позвони, чтобы я смогла забрать столовые приборы и
скатерть.
сильнее злился. Трудно отдохнуть, если ты в ярости.
смотришься по телевизору. А еще он говорит, что мы должны тебя покинуть.
доверяют. Ты сейчас находишься на политической арене, где нас не выносят. Мы
не хотим причинять тебе вред.
говоришь, что в этом городе вам не доверяют? А почему вы должны быть
какими-то особенными? В этом городе никому не доверяют! Это город лжецов,
зазывал и жуликов, мужчин и женщин, которые карабкаются по спинам других с
железными "кошками" на ногах, чтобы подобраться поближе к меду. Они
прилипают к чертовски хорошей системе, высасывая кровь из любой жилы, какую
только могут обнаружить, и трубят о святом патриотизме своих дел. А страна
посиживает и аплодирует им, не зная, чем за все приходится платить! Это не
для меня, Каши! С меня довольно!
кипа газет.
твердостью, заставив его повернуться к ней с газетами в руках. - Эти статьи
оскорбят тебя, - продолжила она, пристально глядя на него темными глазами, -
и, по правде сказать, там есть моменты, оскорбляющие нас с Сабри.
Уверен, это напечатано самым жирным шрифтом.
недостаточно сильное. Ты будешь в ярости. И все-таки, прежде чем решишь
совершить что-либо бесповоротное, выслушай, пожалуйста, меня.
твоей палаты представителей. Даже были удостоены чести присутствовать в
твоем Верховном суде и слушать судебные споры.
важности, даже законы, открыто обсуждаются не просто депутатами, но и
учеными мужами... Ты видишь плохие стороны, пагубные стороны, несомненно, в
том, что ты говоришь, есть правда, но разве нет там и другой правды? Мы
наблюдали много мужчин и женщин, которые страстно и смело отстаивают то, во
что они верят, не боясь, что их будут избегать или заставят замолчать.
очень сильно рискуют?
Хассан была ясна; это было и предупреждение ему в минуту всепоглощающей
ярости.
хорошие люди. Пожалуйста, помни об этом, Эван. Не унижай их.
комнаты, затем обернулась, стоя в дверях. - Умоляю тебя, дорогой Эван, если
от злости ты решишься на что-то радикальное, во имя Аллаха, позвони сначала
моему мужу или, если хочешь, Эммануилу... Без предубеждения, однако. Я люблю
нашего еврейского брата так же, как и тебя. Правда, у мужа отношение в
чем-то более сложное...
кровать.
голоса вдребезги разбились бы окна в домишке. Одни лишь заголовки могли
свести с ума:
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Круз Андрей
Курылев Олег
Посняков Андрей
Трубников Александр