расходов; и часто я, бывало, говорю миссис Гаррис: "Ах, миссис Гаррис,
сударыня! Личико у вас прямо ангельское!" Оно и было бы ангельское, кабы не
прыщи. "Нет, Сара Гэмп, - говорит она, - хорошая вы женщина, и трудолюбивая,
и расторопная, лучше не найдешь, сколько вам ни плати, все будет мало, а вам
всегда недоплачивают, но только оно не ангельское, ничего подобного. Гаррис
перед свадьбой заказал мой портрет за десять шиллингов шесть пенсов, -
говорит она, - и с любовью носил на сердце, пока все краски не слиняли, ну
только денег обратно так и не отдали, ничего нельзя было поделать. Но даже и
он никогда не говорил, будто оно ангельское, Сара, что бы он ни думал". Если
бы муж миссис Гаррис был сейчас тут, - сказала миссис Гэмп, обводя всех
взглядом и с умильной улыбкой делая общий книксен, - он бы сказал откровенно
свое мнение, да и его дорогая женушка никогда бы его не осудила. Потому что
если есть на свете женщина, которая понятия не имеет, что значит завидовать
красавицам, да оно ей и ни к чему при таком муже, так вот у миссис Гаррис
именно такой ангельский характер. С этими словами почтенная женщина, которая
вела себя так, словно она зашла на чашку чая, желая выказать деликатное
внимание хозяевам, а не находилась в доме как должностное лицо, подошла к
мистеру Чаффи, который сидел в своем уголке, как и прежде, и потрясла его за
плечо.
гости, мистер Чаффи!
комнату. - Я знаю, что мешаю всем. Простите меня, мне некуда больше
деваться. Где она?
Она никогда не обижает бедного старика Чаффи. Бедный старик Чаффи!
рукой, Мерри взглянула один раз и на Тома. Это был грустный взгляд, хотя на
ее лице трепетала слабая улыбка. Это был красноречивый взгляд, и Том
понимал, что он говорит: "Вы видите, что горе изменило меня. Теперь я знаю,
что чувствует зависимый человек, и ценю его привязанность".
на него внимания! Трудно вытерпеть, но ничего. Он умрет в один прекрасный
день. В году триста шестьдесят пять дней, триста шестьдесят шесть в
високосном году, - и он может умереть в любой из этих дней.
Гэмп, окидывая далеко не милостивым взглядом старика, продолжавшего что-то
бормотать. - Жалко, что вы сами не понимаете, что говорите, а ежели бы
понимали, вам бы первому надоело до смерти, тогда и нам дали бы свободно
вздохнуть.
Понравилось, видно. А вот я сама никак за это не поручилась бы, гроша
ломаного не дала бы, хоть вы все это так прекрасно знаете. Туда же, старье
этакое, чему вздумал учить! Много вы смыслите в сыновьях, да и в дочерях
тоже! Может, вы нам и про двойняшек что-нибудь расскажете, сударь? Будьте
так любезны, не стесняйтесь!
решительно пропала даром для ничего не сознававшего Чаффи; казалось, он так
же мало понимал, кому предназначены эти шпильки, как и то, что он обидел
миссис Гэмн. Но не так легко было усмирить эту благородную женщину, ревниво
оберегавшую права своей профессии; она вообразила, будто мистер Чаффи изрек
предсказание относительно сыновей вообще, тогда как всякое предсказание
этого рода должно было исходить прежде всего от нее, как от единственно
законного авторитета, или по крайней мере нуждалось в ее одобрении и
сочувствии. Она не переставала злобно коситься на мистера Чаффи и вызывать
его на бой, осыпая множеством колких замечаний, произносимых с тем шипением,
которое обозначает сдержанное негодование, пока ее не привели в себя
появление чайного подноса и просьба миссис Джонас перейти к боковому столику
и разливать чай для неожиданных гостей. Тут она опять заулыбалась и
принялась помогать хозяйке с особенной, свойственной только ей учтивостью.
Гэмп, - ах, какое это удовольствие! Милая моя девушка, - обратилась она к
служанке, - может, кто-нибудь захочет скушать свеженькое яичко, а то и пару,
только в мешочек. Не мешает тоже поджарить хлеб ломтиками, корочку лучше
сперва срезать, потому что зубы уже не так крепки, да и тех мало осталось;
покойник Гэмп подвыпил как-то, да и вышиб целых четыре одним ударом, миссис
Чезлвит, - два передних и два коренных; миссис Гаррис взяла их себе на
память и до сих пор носит в кармане вместе с куриной вилочкой, кусочком
имбиря и теркой в виде детского башмачка с каблучком, куда кладется
мускатный орех: я сама сколько раз терла орех для подогретого вина, пока за
ней ходила.
благодушием и любезностью, ибо место за чайным столиком, помимо небольшого
преимущества сидеть ближе к поджаренному хлебу и выпивать две чашки, пока
другие выпьют по одной, да еще в самую критическую минуту - то есть перед
тем как чайник дольют свежей водой и после того как он постоит некоторое
время, - давало еще и возможность видеть перед собой все общество и
обращаться к нему словно с кафедры. Иногда, держа блюдце на растопыренных
пальцах и поставив локоть на стол, она делала передышку между двумя
глотками, чтобы осчастливить всех собравшихся улыбкой, подмигиваньем, кивком
головы или другим знаком внимания; и в такие минуты ее физиономия настолько
оживлялась и приобретала настолько осмысленное выражение, что затруднительно
было приписать это чему-либо, кроме благотворного действия кипяченой воды.
Пексниф говорила только со своим Огастесом, и то шепотом. Огастес не
разговаривал ни с кем, зато вздыхал за всех и время от времени так Звучно
хлопал себя по лбу, что миссис Тоджерс, особа весьма нервная, подскакивала
на стуле с невольным восклицанием. Сама миссис Тоджерс углубилась в вязанье
и почти все время молчала. Бедняжка Мерри держала за руку веселую маленькую
Руфь и с явным удовольствием слушала все, что та говорила, но редко
вставляла слово сама, и то улыбалась, то целовала ее в щеку, то
отворачивалась в сторону, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза. Том
был так поражен совершившейся в ней переменой и так радовался, видя, как
ласково обращается с нею Руфь и как та отвечает ей, что у него духу не
хватало подняться с места и уйти, хотя он давно уже сказал все, что хотел
сказать.
в обычное состояние и молчал, погруженный в сноп сны, каковы бы они ни были,
едва задевавшие его дремлющее сознание. Содержание этих снов, молчаливое
чаепитие вокруг и смутное воспоминание о другом пиршество, которому он не
так давно был свидетелем, подсказали ему странный вопрос. Озираясь по
сторонам, он спросил вдруг:
спрашиваете? Мы все здесь.
старый хозяин, мистер Чезлвит, у которого был единственный сын? Где он?
очень давно. Разве вы не помните?
забыть! Как будто я могу когда-нибудь забыть!
как прежде:
хочет его обмануть, но, всмотревшись в лицо Мерри и видя, что это в самом
деле она, старик покачал головой горестно и сочувственно.
говорят. Кто они такие, и почему они пируют здесь, если никто не умер? Дело
нечисто! Подите посмотрите, кто там лежит!
правде, никто не обнаруживал ни малейшей склонности, и замолчала сама. Он
тоже замолчал, но ненадолго, и вскоре повторил все тот же вопрос с
настойчивостью, которая особенно пугала в нем.
это. Подите посмотрите, подите же! Где Джонас?
их, и, поднявшись со стула, побрел через комнату наверх, шепча на ходу:
"Дело нечисто!" Вскоре его шаги раздались у них над головой, приближаясь к
тому углу комнаты, где стояла кровать (на ней умер старик Энтони); и сейчас
же вслед за этим стало слышно, что он спускается вниз. Его фантазия была не
настолько сильна и необузданна, чтобы нарисовать ему то, чего не было в
пустой спальне; он вернулся гораздо спокойнее, и, казалось, тревога его
улеглась.
на место и гладя ее по голове. - И мне тоже не говорят, но я слежу, я слежу.
Они вас не обидят, не бойтесь. Когда вы не спите, я тоже не сплю и стерегу.
Да, да, стерегу! - пискнул он, сжимая в кулак слабую сморщенную руку. -
Каждую ночь я наготове!
свою тайну, наклонился так близко к ее уху, что гости не поняли ничего или
почти ничего. Но они видели и слышали достаточно, чтобы встревожиться, и
все, вскочив с места, собрались вокруг старика, тем самым предоставив миссис
Гэмп, профессиональную невозмутимость которой не так-то легко было
потревожить, прекрасную возможность сосредоточить все силы своего мощного
организма на яичнице, гренках с маслом и чае. Она набросилась на эти яства с
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Чернецов Андрей
Курылев Олег
Лукин Евгений