Чтение 165–й страницы книги ~Жюльетта~

огромное наслаждение от происходящего.
- А теперь посмотрите сюда, - обратился к нам Браччиани, - я покажу вам
другой спектакль.
Он заставил евнуха содомировать себя, а сам овладел индюшкой, чью
шелковистую шею Олимпия стиснула своими бедрами, и в тот момент, когда
доктор содрогнулся от эякуляции, она оторвала птице голову.
- Это неземное наслаждение, - объяснил нам Браччиани, - невозможно
описать, как сокращается анус птицы, когда ей отрывают голову в самый
критический момент.
- Я никогда не пробовал этот способ, - признался Киджи, - хотя очень
часто слышал о нем, и вот теперь настало время испытать его самому. Я
попрошу вас, Жюльетта, держать голову этого ребенка между ног, пока я буду
заниматься с ним содомией, богохульные проклятия возвестят вас о моем
экстазе, и по этому сигналу вы перережете маленькому бездельнику горло.
- Все очень хорошо задумано, - вставила Олимпия, - но Жюльетта должна в
это время также получать удовольствие, чтобы ускорить ваше извержение.
Поэтому я поставлю гермафродита таким образом, чтобы она могла целовать по
очереди оба его половых органа - вначале мужской атрибут, потом женские
прелести.
- Погодите, - вмешался Браччиани, - нельзя ли сделать так, чтобы я в
это время прочищал задницу вашему гермафродиту, а моим задом занялся евнух?
Кроме того, старая карга может испражняться на мое лицо.
- Фу, какая гадость! - не выдержала Олимпия.
- Мадам, - строго сказал граф, - это объясняется очень просто: нет ни
одного пристрастия, ни одной наклонности, которые не имели бы своих причин.
- Раз уж мы собираемся совокупляться все вместе, - сказал Киджи, -
пусть меня содомирует обезьяна, а карлик оседлает ребенка и подставит мне
свою задницу, чтобы я мог целовать ее.
- Но вы забыли Люцифера, козу и меня, - подала голос Олимпия.
- Для всех найдется место, - успокоил ее Киджи. - Скажем, вы с козой
расположитесь возле меня, и я буду нырять то в один анус, то в другой, а
Люцифер будет сменять меня и заниматься свободным отверстием. Но я твердо
намерен кончить в потроха самого юного участника, и не забывайте, Жюльетта,
что вы должны сыграть роль мясника, когда почувствуете мои спазмы.
Действующих лиц расставили и разложили по своим местам, и кажется,
никогда не происходило столь чудовищного по своей похоти спектакля все мы
испытали оргазм, и ребенок лишился своей головы в самый нужный момент, а
когда группа распалась, каждый из нас долго еще переживал сладострастные
мгновения, которыми мы были вознаграждены за свою находчивость {Чем
необычнее плотские утехи, тем больше удовольствия они доставляют - в этом,
пожалуй, никто не сомневается. Однако ни одна страсть не требует таких
усилий, как эта, и получаемое наслаждение зависит от того, сколько мы
затрачиваем на него сил - и душевных и физических. (Прим. автора)}.
Остаток дня прошел примерно в таких же утехах похоти. Я совокуплялась с
карликом, потом снова - с мастиффом, на сей раз в задний проход кроме того,
меня ублажали оба итальянца, евнух, двуполое существо и даже искусственный
фаллос Олимпии. Все присутствующие ласкали, лизали, щекотали каждую часть
моего тела, и только после десяти часов острого наслаждения я оставила эту
необычную во всех отношениях оргию. Празднество завершилось роскошным
ужином, за которым была принесена жертва в греческом духе: мы разожгли
большой костер, забили всех животных, которые доставили нам столько
удовольствия и бросили их тела в огонь наконец, в том же жертвенном пламени
заживо сожгли старуху, связав ее по рукам и ногам в живых остались только
евнух и гермафродит, которыми мы продолжали наслаждаться после ужина.
Я уже пять месяцев жила в Риме и все это время не переставала думать,
смогу ли получить аудиенцию у папы, надежду на которую заронили во мне
кардиналы Бернис и Альбани и вот наконец, через несколько дней после
последнего достопамятного приключения, я получила короткую записку от
Берниса с просьбой прибыть к нему на следующее утро, чтобы он представил
меня его святейшеству, который, по словам кардинала, давно хотел увидеться
со мной, но не имел такой возможности до этого момента. В записке
рекомендовалось облачиться в простые, но вместе с тем изысканные одежды и не
пользоваться духами. "Браски {Анджело Браски, кардинал, избран папой в 1775
г. под именем Пия VI. Умер в 1799 г. во Франции, куда был отправлен после
захвата Рима французскими войсками.}, - писал кардинал, - так же, как и
Генрих IV, предпочитает, чтобы каждая вещь пахла так, как ей надлежит
пахнуть. Он терпеть не может ничего искусственного и обожает Природу,
поэтому я советую вам воздержаться даже от биде".
Выполнив в точности все указания, к десяти часам я была во дворце
кардинала. Пий ждал нас в Ватикане.
- Святой отец, - поклонился Бернис, представляя меня, - это та самая
юная француженка, которую вы желали увидеть. Она необыкновенно польщена
высокой честью, оказанной ей, обещает безусловное свое послушание и готова
исполнить все, что потребует от нее его святейшество.
- И она не будет жалеть о своей услужливости, - сказал Браски. - Но
прежде чем приступить к непристойностям, ради коих мы собрались, я хотел бы
побеседовать с ней наедине. Ступайте, кардинал, и передайте прислуге, чтобы
на сегодня для всех были закрыты наши двери.
Бернис удалился, и его святейшество взял меня за руку и повел через
бесчисленные апартаменты, пока мы не дошли до дальней комнаты, обставленной
с какой-то женственной роскошью, не лишенной, правда, пошлого налета религии
и благопристойности, но в целом в ней было все, что требуется самому
взыскательному распутнику, и все было здесь перемешано и выдержано в самом
изысканном вкусе: рядом с застывшей в экстазе Терезой скорчилась Мессалина с
искаженным от мерзкой страсти лицом, чуть ниже висел образ Христа, а в углу
в красноречивой позе присела Леда...
- Располагайтесь, - сказал мне Браски. - В этом уголке отдохновения я
забываю времена и расстояния и, встречая порок, когда он появляется в таких
соблазнительных формах, как у вас, я позволяю ему принимать добродетельный
облик.
- О, бесстыдный обманщик, - начала я, дерзко обращаясь к старому
деспоту, - вы настолько привыкли обманывать других, что пытаетесь даже
обмануть самого себя. Какого дьявола нужен весь этот лепет насчет
добродетели, если вы привели меня сюда с единственной целью запятнать себя
грехом?
- Я не из тех, кого можно запятнать, милая девочка, - снисходительно
ответил папа. - Меня надежно оберегают добродетели Предвечного, ибо я
последователь учеников божьих, а не человек, хотя порой и снисхожу к
человеческим слабостям.
Уняв приступ невольного хохота, я заговорила:
- Прекратите эти выспренные речи, досточтимый епископ Рима! Не
забывайте, что вы разговариваете с женщиной, достаточно умной, чтобы видеть
вас насквозь. Посмотрим, какова будет ваша мощь и ваши претензии, когда вас
сместят с этого поста.
В Галилее, дорогой Браски, появляется религия, основанная на трех
принципах: равенство, бедность и ненависть к богатым. Эта священная доктрина
гласит, что богатому так же трудно попасть в царствие божие, как верблюду
пройти через игольное ушко, что богатый осужден уже потому, что он, богат.
Приверженцам этого культа запрещается даже делать запасы пищи и
предписывается отказываться от всего, что они имеют. Их учитель Иисус
выражается коротко и ясно:
"Сын Божий пришел не для того, чтобы ему служили, но для того, чтобы
служить самому... Те, кто ныне первые, будут последними... Кто возвышается,
будет унижен, а кто унижается, будет возвышен {Удивительно, что якобинцы в
годы Французской революции стремились уничтожить алтари Бога, который
говорил их языком. Но еще удивительнее то, что те, кто ненавидели и
стремились уничтожить якобинцев, действовали от имени Бога который рассуждал
так же, как якобинцы. Если это не верх человеческой глупости, тогда уж и не
знаю, где его искать. (Прим. автора)}. Первые апостолы этой религии
зарабатывали хлеб насущный в поте лица своего. Не так ли, дорогой Браски?
- Все верно, - сдержанно отозвался он.
- Тогда я хотела бы знать, какая связь существует между этими
первоначальными установлениями и огромными богатствами, которые вы накопили
здесь, в Италии. Что сделало вас обладателем этих несметных богатств:
Евангелие или мошенничество ваших предшественников? Бедняга! Неужели вы все
еще думаете, что можно обмануть нас?
- Вы - атеистка, но по крайней мере имейте уважение к потомку Святого
Петра.
- Да какой вы потомок? Святой Петр никогда не бывал в Риме. В самом
начале и еще долгие годы Церковь не имела епископов, они появились только в
конце второго столетия нашей эры так как же вы осмеливаетесь утверждать,
что Петр был в Риме в то время, когда он писал свои послания из Вавилона?
{Петр христиан - это то же самое, что Аннах, Гермес и Янус древних жителей
земли, то есть человек, наделенный даром открывать двери в мир блаженства.
На языке финикийцев и евреев слово "eter" означает "открывать", и, играя
этими словами, Иисус говорит Петру: "Раз ты Петр, ты будешь открывать ворота
в царствие Божие", а затем берет это слово только в значении
древневосточного термина "керна", что значит "строительный камень", и
говорит так: "Ты - Петр, и на этой скале я построю мою церковь". Скорее
всего слово "eter" употребляли также в значении "открытый карьер", затем
перенесли это значение на камень, который добывали в карьере. Таким образом
слова "открывать" и "камень" могли иметь одинаковый смысл, тогда становится
понятным каламбур Иисуса. Как бы то ни было, апостольское слово - очень
древнее, появившееся задолго до времени христианского Петра. Большинство
мифологов сходятся на том, что это - титул человека, назначенного заботиться
о будущем. (Прим. автора)
Неужели вы хотите сказать, что Рим и Вавилон - это одно и то же? Если
так, то никто не будет воспринимать ваши слова всерьез. Теперь посмотрим,
похожи ли вы на Петра. Разве предшественник ваш не изображается нищим
оборванцем, который проповедовал таким же нищим и оборванным бродягам. Он