Чтение 165–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Назовите этого человека и приведите доказательства.

- Кто прятался сегодня ночью в двадцати шагах от ваших дверей, с
мушкетом в руках?

- Я.

- Очень хорошо, граф, а в это время...

- В это время...

- У вас в доме, вернее, у вашей жены был мужчина.

- Вы видели, как он вошел?

- Я видел, как он вышел.

- Из дверей?

- Из окна.

- Вы узнали этого мужчину?

- Да, - сказал герцог.

- Назовите его, - вскричал Монсоро, - назовите его, монсеньер, или я
ни за что не отвечаю.

Герцог провел рукою по лбу, и на губах его мелькнуло что-то вроде
улыбки.

- Господин граф, - сказал он, - даю честное слово принца крови,
клянусь господом моим и моей душой, через восемь дней я укажу вам
человека, который обладает вашей женой.

- Вы клянетесь? - воскликнул Монсоро.

- Клянусь.

- Что ж, монсеньер, через восемь дней, - сказал граф и похлопал рукой
по тому месту на груди, где лежала подписанная принцем бумага, - через
восемь дней, или.., вы понимаете?..

- Приходите через восемь дней, вот все, что я могу вам сказать.

- Хорошо, так даже лучше, - согласился Монсоро. - Через восемь дней
ко мне вернутся все мои силы, а когда человек собирается мстить, ему
нужны все силы.

Он отвесил герцогу прощальный поклон, в котором нетрудно было
прочесть угрозу, и вышел.

Глава 43

ПРОГУЛКА К БАСТИЛИИ

Тем временем анжуйские дворяне, один за другим, возвратились в Париж.

Если бы мы сказали, что они приехали исполненные доверия, вы
усомнились бы в этом. Слишком хорошо знали они короля, его брата и мать,
чтобы думать, будто все может обойтись родственными объятиями.

У анжуйцев еще свежа была в памяти охота, которую устроили на них
друзья короля, и после той мало приятной процедуры они не могли тешить
себя надеждой на триумфальную встречу.

Поэтому они возвращались с опаской, пробирались в город незаметно,
вооруженные до зубов, готовые стрелять при первом подозрительном
движении; и по пути к Анжуйскому дворцу с полсотни раз обнажали шпагу
против горожан, единственное преступление которых состояло лишь в том,
что те позволяли себе глазеть на проезжающих мимо анжуйцев. Особенно
лютовал Антрагэ, он винил во всех своих невзгодах господ королевских
миньонов и дал себе клятву сказать им при случае пару теплых слов.

Антрагэ поделился своим планом с Рибейраком, человеком очень
разумным, и тот заявил ему, что, прежде чем доставить себе подобное
удовольствие, надо иметь поблизости границу, а то и все две.

- Это можно устроить, - ответил Антрагэ.

Герцог принял их очень хорошо.

Они были его людьми так же, как господа де Можирон, де Келюс, де
Шомберг и д'Эпернон были людьми короля.

Для начала он сказал им:

- Друзья мои, здесь, кажется, собираются вас прикончить. Все идет к
тому. Будьте очень осторожны.

- Мы уже осторожны, монсеньер, - ответил Антра-гэ. - Но не подобает
ли нам отправиться в Лувр засвидетельствовать его величеству наше
нижайшее почтение? Ведь в конце концов, если мы будем прятаться, это не
сделает чести Анжу. Как вы полагаете?

- Вы правы, - сказал герцог. - Отправляйтесь, и, если хотите, я
составлю вам компанию.

Молодые люди обменялись вопросительными взглядами. В эту минуту в зал
вошел Бюсси и принялся обнимать друзей.

- Э! - сказал он. - Долго же вы добирались! Но что я слышу? Монсеньер
хочет отправиться в Лувр, чтобы его там закололи, как Цезаря в римском
сенате? Подумайте о том, что каждый из миньонов охотно унес бы кусочек
вашего высочества под полой своего плаща.

- Но, дорогой друг, мы хотим слегка приласкать этих господ.

Бюсси расхохотался.

- Э! - сказал он. - Там будет видно, там будет видно.

Герцог пристально посмотрел на него.

- Пойдемте в Лувр, - заявил Бюсси, - но только одни; монсеньер
останется у себя в саду срубать головы макам.

Франсуа засмеялся с притворной веселостью. По правде говоря, в
глубине души он был рад, что избавился от неприятной обязанности.

Анжуйцы нарядились в великолепные одежды.

Все они были знатными вельможами и охотно проматывали на шелках,
бархате и позументах доходы от родовых земель.

Они шли, сверкая золотом, драгоценными камнями, парчой, встречаемые
приветственными возгласами простонародья, чей безошибочный нюх угадывал
за пышными нарядами сердца, пылающие ненавистью к королевским миньонам.

По Генрих III не пожелал принять господ из Анжу, и они напрасно
прождали в галерее.

И не кто иные, как господа де Келюс, де Можирон, де Шомберг и
д'Эпернон, с вежливыми поклонами и с изъявлениями глубочайшего
сожаления, явились сообщить анжуйцам решение короля.

- Ах, господа, - сказал Антрагэ, потому что Бюсси старался держаться
как можно незаметней, - это печальное известие, по в ваших устах оно
становится значительно менее неприятным.

- Господа, - ответствовал Шомберг, - вы сама обходительность, сама
любезность. Не угодно ли вам, чтобы мы заменили неудавшийся прием
небольшой прогулкой?

- О! Господа, мы собирались вас просить об этом, - с живостью ответил
Антрагэ, но Бюсси незаметно тронул его за руку и шепнул:

- Помолчи, пусть они сами.

- Куда бы нам пойти? - сказал Келюс в раздумии.

- Я знаю чудесный уголок возле Бастилии, - откликнулся Шомберг.

- Господа, мы следуем за вами, - сказал Рибейрак. - Идите вперед.

И четверо миньонов, в сопровождении четырех анжуйцев, вышли из Лувра
и зашагали по набережным к бывшему турнельскому загону для скота, а в те
времена - Конскому рынку, подобию ровной площади, где росло несколько
чахлых деревьев и там и сям были расставлены загородки, предназначенные
для того, чтобы отгораживать лошадей или привязывать их, По пути наши
восемь дворян взялись под руки и, обмениваясь бесчисленными
любезностями, болтали о веселых и легкомысленных вещах, к величайшему
удивлению горожан, которые уже сожалели о своих недавних здравицах
анжуйцам и говорили теперь, что те приехали, чтобы заключить сделку с
поросятами Ирода.

Когда пришли на место, Келюс взял слово:

- Посмотрите, что за прекрасный, уединенный уголок и как твердо стоит
нога на этой пропитанной селитрой земле.

- По чести, так, - откликнулся Антрагэ, отбив ногой несколько
вызовов.

- Ну и вот, - продолжал Келюс, - мы и подумали, эти господа и я, что
вы охотно изъявите желание прийти сюда с нами в один из ближайших дней,
чтобы составить компанию вашему другу, господину де Бюсси, который
оказал нам честь вызвать нас всех четверых разом.

- Это верно, - подтвердил Бюсси ошеломленным друзьям.

- Он нам ничего не сказал! - воскликнул Антрагэ.

- О! Господин де Бюсси знает все тонкости дела, - ответил Можирон. -
Ну как? Вы согласны, господа анжуйцы?

- Разумеется, согласны, - ответили трое анжуйцев в один голос, - мы
польщены столь высокой честью.

- Вот и чудесно, - сказал Шомберг, потирая руки. - А теперь, если вам
будет угодно, давайте выберем себе противников.

- Меня это вполне устраивает, - сказал Рибейрак с горящими глазами. -
Ив таком случае...

- Нет, - прервал его Бюсси, - так было бы несправедливо. Мы все
охвачены одним и тем же чувством, значит, нас вдохновляет всевышний.
Мыслями человеческими управляет бог, господа, уверяю вас. Предоставим же
богу разделить нас на пары. К тому же вам известно, как мало это будет
иметь значения, если мы решим, что первый освободившийся приходит на
помощь остальным.

- Обязательно, обязательно, - вскричали миньоны.

- Тогда тем более поступим, как братья Горации: бросим жребий.

- Разве они бросали жребий? - спросил задумчиво Келюс.

- Я в этом совершенно уверен, - ответил Бюсси.

- - Что ж, последуем их примеру...

- Минутку, - сказал Бюсси. - Прежде чем определить наших противников,
договоримся о правилах боя. Не подобает, чтобы об условиях боя
договаривались после выбора противников.

- Все очень просто, - сказал Шомберг. - Мы будем сражаться насмерть,
как сказал господин де Сен-Люк.

- Разумеется, но каким оружием мы будем сражаться?

- Шпагой и кинжалом, - сказал Бюсси. - Мы все владеем этим оружием.