не помню названия города, которое было написано на карете, но я помню, что
Сьюзен, по ее словам, не собиралась там останавливаться, а хотела ехать
дальше. Но, впрочем, мисс Домби, если вам угодно, чтобы ее отыскали и
доставили сюда, то мы с Петухом привезем ее весьма скоро, чему порукой моя
преданность и удивительная сообразительность Петуха.
бескорыстная и искренняя его преданность казалась столь несомненной, что
было бы жестоко ответить ему отказом. Флоренс с присущей ей деликатностью
постеснялась выдвинуть какое-нибудь возражение, но не преминула осыпать его
изъявлениями благодарности, и мистер Тутс с гордостью взялся исполнить это
поручение безотлагательно.
терзаемый безнадежной любовью, которая пронзала его насквозь и светилась на
его лице, - до свидания! Разрешите вам сказать, что ваши невзгоды делают
меня поистине несчастным и что вы можете доверять мне едва ли не так же, как
самому капитану Джилсу. Мои недостатки, мисс Домби, прекрасно мне известны -
они не имеют ни малейшего значения, благодарю вас, - но на меня можно
всецело положиться, уверяю вас, мисс Домби!
который все это время стоял тут же, держал под мышкой свою шляпу,
приглаживал крючком растрепавшиеся волосы и не без интереса следил за
происходящим. А когда дверь за ними закрылась, свет, озаривший жизнь мистера
Тутса, снова угас.
ступеньке лестницы и оглядываясь, - по правде сказать, сейчас я нахожусь не
в таком расположении духа, чтобы встретить лейтенанта Уолтерса с теми
дружескими чувствами, какие я хотел бы к нему питать. Мы не всегда можем
властвовать над своими чувствами, капитан Джилс, и я сочту за особую
милость, если вы выпустите меня с заднего хода.
бы курс вы ни избрали, он будет честным и достойным моряка, в этом я уверен.
мнение служит мне утешением. Еще одно слово, - добавил мистер Тутс, стоя в
коридоре за приоткрытой дверью, - надеюсь, вы это запомните, капитан Джилс,
и мне бы хотелось, чтобы об этом, было доведено до сведения лейтенанта
Уолтерса. Я теперь, знаете ли, окончательно вступил во владение своим
имуществом, и... и я не знаю, что мне с ним делать. Если бы я мог оказаться
полезным в смысле денежной помощи, я бы сошел я безмолвную могилу спокойно и
безмятежно.
захлопнул ее за собою, чтобы предотвратить возражения капитана.
так честен и добросердечен, что повидать его и убедиться в его преданности
доставило Флоренс невыразимую радость и утешение. Но вместе с тем и по той
же самой причине ей мучительно было думать, что она хотя бы на секунду
сделала его несчастным, или нарушила мирное течение его жизни, и глаза ее
наполнялись слезами, а сердце сжималось от жалости. Капитан Катль в свою
очередь много думал о мистере Тутсе; думал о нем и Уолтер, а когда настал
вечер и они сидели все втроем в новой комнате Флоренс, Уолтер стал с жаром
его расхваливать и сообщил Флоренс, что сказал мистер Тутс перед уходом; при
этом он со свойственным ему великодушием подчеркивал все заслуживающее
похвалы и одобрения.
нескольких дней; тем временем Флоренс, словно тихая птичка в клетке, жила,
никем более не тревожимая, в мансарде дома старого мастера судовых
инструментов. Но по мере того, как шли дни, Флоренс все больше грустила, и
на лице ее, часто обращенном к небу, видневшемуся из высокого окна,
появлялось то самое выражение, какое было на лице умершего мальчика, словно
она искала там его ангела на светлом берегу, о котором он говорил, лежа в
своей кроватке.
потрясение не могло не отразиться на ее здоровье. Но не от телесного недуга
страдала она теперь. Она тосковала, а виновником ее тоски был Уолтер.
услужить и выражал это со свойственным ему энтузиазмом и горячностью, но
Флоренс видела, что он ее избегает. В течение целого дня он редко
приближался к двери ее комнаты. Если она звала его к себе, он приходил, и на
секунду снова становился таким же веселым и оживленным, каким запомнился он
ей, когда она в детстве заблудилась на шумных улицах; но затем им начинало
овладевать смущение и чувство неловкости - ее зоркий любящий взгляд не мог
этого не подметить, - и он спешил уйти. Без зова он никогда не приходил в
течение целого дня. Правда, но вечерам он всегда был тут, рядом, и для нее
это были счастливейшие часы, так как она почти верила, что прежний Уолтер,
которого она знала в детстве, не изменился. Но даже в такие минуты
какое-нибудь ничего не значащее слово или взгляд напоминали ей, что их
разделяет какая-то черта, через которую нельзя переступить.
несмотря на все свои старания. Она полагала, что, руководимый заботой о ней
и нежеланием наносить ей раны своею ласковой рукой, он прибегал к
бесконечным маленьким хитростям и уловкам. Чем живее чувствовала Флоренс
значительность происшедшей с ним перемены, тем чаще оплакивала она
отчуждение между нею и ее братом.
ревностный друг - тоже видит это и сокрушается. Он был не таким радостным и
бодрым, как в первое время, и по вечерам, когда они сидели все вместе,
украдкой печально поглядывал то на нее, то на Уолтера.
знает теперь причину его отчуждения, и она надеялась почувствовать
облегчение сама и успокоить его, сказав ему, что ей все известно, что она с
этим вполне примирилась и не упрекает его.
изумительном воротничке сидел возле нее и, надев очки, читал книгу, когда
она спросила его, где Уолтер.
собираясь идти вниз.
своим долгом читать по воскресеньям только очень громоздкие книги, ибо у них
более солидный вид, и несколько лет тому назад купил в книжной лавке
громадный том, любые пять строк из которого неизменно приводили его в полное
недоумение, так что он до сей поры не мог установить, о чем идет речь в этой
книге. Затем он удалился. Вскоре явился Уолтер.
но, увидев ее лицо, запнулся. - Вам сегодня нездоровится? Вы чем-то
огорчены? Вы плакали?
слезы выступили у нее на глазах.
хочу поговорить с вами.
побледнел, и губы у него задрожали.
Уолтер... О, что я почувствовала в тот вечер, и сколько было надежд!..
Флоренс.
понимаю, что это так. Не сердитесь на меня, Уолтер. Я была слишком
счастлива, чтобы тогда же об этом подумать.
доверчивого, ласкового ребенка, а не любимую женщину, к чьим ногам хотел бы
положить все сокровища мира.
вашим отъездом?
бы на дне моря.
и дня не прошло с тех пор, как она подарила ему этот маленький кошелек.
припоминаете, что в тот самый вечер, когда мы с вами разговаривали, нам
обоим как будто пришла в голову мысль об этой перемене?
видам на будущее. Тогда я боялась так думать, но теперь я это знаю. Если
тогда вы, по великодушию своему, могли скрывать от меня, что вам это тоже
понятно, то теперь вы скрывать не можете, хотя стараетесь так же
великодушно, как и раньше. Да, стараетесь! Я искренне, глубоко благодарна
вам, Уолтер, но ваши старания безуспешны. Вы сами и близкие вам люди слишком
много страдали, чтобы вы могли забыть невольного виновника всех бедствий и
невзгод, обрушившихся на вас. Вы не можете забыть, какую роль я играла, и
больше мы не можем быть братом и сестрой. Но, милый Уолтер, не думайте, что
я вас упрекаю. Мне следовало бы об этом помнить - я должна была помнить, -
но в порыве радости я обо всем позабыла. Теперь у меня одна надежда: быть
может, вы будете думать обо мне с меньшей неприязнью, раз это чувство не
нужно больше скрывать. И об одном я прошу, Уолтер, от имени той бедной
девочки, которая была когда-то вашей сестрой: не старайтесь бороться с самим
Акунин Борис
Каргалов Вадим
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Конан-Дойль Артур