Чтение 168–й страницы книги ~Имаджика~

Как часто бывало в полдень, вокруг Площади образовалась гигантская
пробка. Ветерок, час назад покрывший ее гусиной кожей, оказался слишком
робким, чтобы разогнать бесчисленные выхлопы и сигаретные дымы множества
раздраженных водителей. Да и воздух в церкви был не менее затхлым, хотя он и
казался чистым озоном по сравнению с запахом страха, исходившим от человека,
который сидел рядом с алтарем, так прочно сцепив свои толстые пальцы, что
сквозь слой жира проступили костяшки.

- Мне казалось, что ты не собирался выходить из дома, - напомнила она
ему.

- Кто-то приходил за мной, - сказал Оскар. Глаза его были широко раскрыты
от ужаса. - Посреди ночи. Он пытался попасть в дом, но не смог. А потом этим
утром - было уже совсем светло - я услышал, как попугаи подняли шум внизу, и
заднюю дверь вышибли с петель.

- Ты видел, кто это был?

- Как ты думаешь, сидел бы я тогда здесь с тобой? Нет, я подготовился,
еще с первого раза. Как только я услышал птичек, я ринулся к парадной двери.
А потом этот ужасный шум, и электричество отключилось...

Он расплел свои пальцы и схватился за ее руку.

- Что мне делать? - сказал он. - Он найдет меня, рано или поздно. Он уже
убил всех остальных.

- Кого?

- Ты что, не видела заголовков? Все мертвы. Лайонел, МакГанн, Блоксхэм.
Даже женщины. Шейлс был дома в своей собственной кровати. Его нашли
разрезанным на куски. Скажи... какая тварь способна на это?

- Хладнокровная.

- Как ты можешь шутить?

- Я шучу, ты потеешь. У каждого из нас свое отношение к жизни. - Она
вздохнула. - Ты способен на большее, Оскар. Ты не должен прятаться. Есть
дело, которое ждет нас.

- Только не говори мне о своей проклятой Богине, Юдит. Это дохлый номер.
Башня наверняка уже стерта с лица земли.

- Если что-то и может нам помочь, - сказала она, - то помощь может придти
только оттуда. Я знаю это. Пошли со мной, вместе, пойдешь? Я видела тебя
храбрым. Что с тобой случилось?

- Я не знаю, - ответил он. - Хотел бы я знать. Все эти годы я мотался в
Изорддеррекс, совал свой нос куда не попадя и никогда не обращал внимания на
опасность, лишь бы была возможность увидеть что-то новенькое. Но это был
другой мир. И может быть, другой я.

- А здесь?

Он озадаченно посмотрел на нее. - Это Англия, - сказал он. - Старая,
добрая, дождливая, скучная Англия, где плохо играют в крикет и подают теплое
пиво. Это место не может быть опасным.

- Но оно стало опасным, Оскар, нравится нам это или нет. Темнота
сгустилась здесь куда сильнее, чем над Изорддеррексом. И она учуяла тебя. От
нее не убежишь. Она идет по твоему следу. И по моему, насколько я знаю.

- Но почему?

- Может быть, она думает, что ты можешь причинить ей вред.

- Да что я могу? Я ни черта не знаю.

- Но мы можем научиться, - сказала она. - Тогда, если уж нам придется
умереть, мы, по крайней мере, не умрем в невежестве.

Глава 48

Несмотря на предсказание Оскара, Башня Tabula Rasa по-прежнему стояла на
месте, и те немногие отличительные особенности, которые она имела, были
затоплены солнцем, которое в четвертом часу дня палило с полуденным жаром.
Его ярость отразилась и на деревьях, которые заслоняли Башню от дороги: их
листья свисали с веток, словно маленькие посудные полотенца. Если где-то
поблизости и прятались птицы, то они были слишком изнурены, чтобы петь.

- Когда ты была здесь в последний раз? - спросил Оскар у Юдит, когда они
въехали на пустынную площадку.

Она рассказала ему о своей встрече с Блоксхэмом, надеясь, что ее смешные
подробности отвлекут Оскара от его тревог.

- Я никогда не любил Блоксхэма, - сказал Оскар. - Он всегда был так
чертовски набит собой. По правде говоря, это относится ко всем нам... - Он
стих и со всем энтузиазмом человека, приближающегося к виселице, вылез из
машины и повел ее к главному входу.

- Сигнализация не звенит, - сказал он. - Если внутри кто-то есть, то он
проник с помощью ключа.

Он вынул из кармана связку своих ключей и выбрал один из них.

- Ты уверена, что это благоразумно? - спросил он ее.

- Да.

Смирившись со своей долей, он открыл дверь и после моментного колебания
двинулся внутрь. В вестибюле было холодно и сумрачно, но прохлада только
придала Юдит новой энергии.

- Как нам попасть в подвал? - спросила она.

- Ты хочешь сразу отправиться туда? - спросил он. - А не лучше ли нам
сначала проверить верхний этаж? Там может кто-то быть.

- Там кто-то есть, Оскар, а она лежит в подвале. Конечно, если хочешь,
можешь пойти и проверить верхний этаж. Но я иду вниз. Чем меньше мы будем
терять время, тем скорее мы отсюда выберемся.

Этот аргумент оказался убедительным, и он выразил свое согласие легким
кивком. Он послушно принялся перебирать связку ключей во второй раз и,
выбрав один, направился к самой дальней и самой маленькой из трех закрытых
дверей в противоположной стене. Поиски ключа продолжались долго, но еще
больше времени ему потребовалось, чтобы вставить его в замок и суметь
повернуть.

- Как часто ты туда спускался? - спросила она, пока он возился с замком.

- Только два раза, - ответил он. - Это чертовски мрачное место.

- Я знаю, - напомнила она ему.

- С другой стороны, мой отец частенько там бывал. У него это вошло чуть
ли не в привычку. Ты же знаешь, существовали правила, запрещающие входить в
библиотеку в одиночку, чтобы ненароком не впасть в искушение. Я уверен, что
он на эти правила плевал. Ага! - Ключ повернулся. Один есть! - Он выбрал еще
один ключ и принялся за второй замок.

- А твой отец разговаривал с тобой о подвале? - спросила она.

- Один или два раза. Он знал о Доминионах больше, чем ему полагалось.
Думаю, он знал даже несколько заклинаний. Хотя, конечно, Бог его знает. Он
был скрытным человеком. Но перед смертью, когда он начал бредить, он все
повторял разные имена и названия. Паташока - несколько раз повторил.

- Ты думаешь, он когда-нибудь посещал Доминионы?

- Сомневаюсь.

- Так значит, ты сам этому научился?

- Я нашел в подвале несколько книг и тайком вынес их. Не так уж и трудно
было заставить круг заработать снова. Магия не подвержена распаду. Наверное,
это единственная вещь... - Он выдержал паузу, крякнул и изо всех сил надавил
на ключ. - ... о которой так можно сказать. - Ключ повернулся, но не до
конца. - Думаю, папе понравилась бы Паташока, - продолжал он. - Но для него
это было только название, бедный старый хрен.

- После Примирения все будет иначе, - сказала Юдит. - Конечно, для него
уже слишком поздно...

- Напротив, - сказал Оскар, скорчив гримасу в очередной попытке
переупрямить ключ. - Насколько мне известно, мертвые просто заперты - так
же, как и мы. Греховодник утверждает, что духи бродят повсюду.

- Даже здесь?

- Здесь в особенности, - ответил он.

В этот момент замок сдался, и ключ повернулся до конца.

***

- Ну вот, - сказал он, - почти как магия.

- Замечательно. - Она похлопала его по спине. - Ты просто гений.

Он усмехнулся в ответ. Мрачный, сломленный человек, которого она застала
час назад потеющим от страха на церковной скамье, воспрял духом, стоило
найтись занятию, которое отвлекло его от размышлений о своем смертном
приговоре. Он вынул ключ из замка и повернул ручку. Дверь была массивной и
тяжелой, но открылась без особого труда. Он первым двинулся в темноту.

- Если память мне не изменяет, - сказал он, - здесь был свет. Нет? - Он
ощупал рукой стену. - Ага! Подожди!

Выключатель щелкнул, и ряд голых лампочек, подвешенных к кабелю, осветил
комнату. Она была просторной и отличалась аскетическим убранством. Стены
были обиты дубовыми панелями.

- Это единственная сохранившаяся часть старого дома Роксборо, кроме
подвала. - В центре комнаты стоял простой дубовый стол, вокруг которого было
восемь стульев. - Очевидно, здесь они и встречались - первый состав Tabula
Rasa. И они продолжали встречаться здесь из года в год, до тех пор пока дом
не был разрушен.

- А когда это случилось?

- В конце двадцатых.

- Стало быть, в течение ста пятидесяти лет задницы Годольфинов сидели на
одном из этих стульев?

- Точно.

- В том числе и Джошуа.

- Вероятно.

- Интересно, скольких из них я знала?

- А ты не помнишь?

- Хотела бы я помнить. Я все жду, когда воспоминания вернутся ко мне. Но
честно говоря, у меня появились сомнения, что это вообще когда-нибудь
произойдет.

- Может быть, ты подавляешь их по какой-то причине?