самой, участвовать в управлении. Кому-то давала магдебургское право,
кого-то вознаграждала за понесенные убытки, подтверждала право раздела
имений, установленное еще бабушкой Елизаветой, <кикутой>, наградила
Леливита Яська из Тарнова, Сендомирского каштеляна. Святками, в январе
1385 года, даровала Магдебургское право селу Лисову благородного Спытка из
Мельштына...
делает она лишь то, что задумано и разрешено кем-то иным, а уж о том, что
истинный ход событий даже неизвестен ей, королева Ядвига уведала только
тогда, когда грянула весть о ее бракосочетании с литовским великим князем
Ягайлой.
поисках верных слуг, не разобравшись, приблизила к себе ловкого прохвоста,
Гневоша из Далевиц, угодника и лукавого царедворца, в совершенстве
постигшего искусство наушничанья и клеветы. Он был так приветлив, так мил,
забавен, внимателен и услужлив, что ему первому поведала Ядвига сердечную
зазнобу свою: тоску по Вильгельму, венчанному как-никак супругу своему. И
Гневош, которому неведомы были высокие замыслы о воссоединении Польши с
Литвой, тотчас принялся наводить мосты - отыскивать среди придворных
сторонников Вильгельма и сноситься с австрийским домом... А если бы знал?
Пожалуй, и тогда, из озорства, из того только, чтобы насолить, напакостить
тем, кто выше его, не бросил бы он своднических дел своих. Ядвиге же
предстояло в будущем не раз хлебнуть лиха с этим своим наперсником.
1385-го, пока Ядвига осматривалась и привыкала к заботам царствования,
споры и свары вокруг польского престола отнюдь не стихали. Громко роптали
прежние сторонники Земовита Мазовецкого. Рвался к власти, воспомня о своих
наследственных правах, Владислав Опольский. Но незримая воля, сотворившая
в конце концов унию Польши с Литвой, продолжала неукоснительно
действовать.
был сам Ягайло. Литовские князья не по раз напоминали потом, что-де именно
поляки призвали Ягайлу на королевский престол. И опять церковь! Так,
познанский епископ Доброгост уже лет за двенадцать до того, относя папские
послания к литовскому двору, входил в близкие сношения с Ягайлой. (А еще
был жив Великий Ольгерд, и не забудем о странно затянувшемся безбрачии
литовского князя!) Но было ли ему самому до брака в эти судорожные годы,
когда, вослед за убийством Кейстута, разгорелась стремительная пря Ягайлы
с Витовтом, ежели в конце мая 1383 года Ягайло был готов (во всяком случае
обещал!) принять крещение от орденских рыцарей. Крестоносцы сами не
захотели того, распустив слух, что якобы Ягайло с Ульянией, матерью своей,
готовил убийство великого магистра Ордена.
Литву, берут Троки, подступают к Вильно. Осенью Витовт принимает
католичество с именем Виганда, грамотой отдает Жмудь Ордену и весною 1384
года, в Троицу, идет с рыцарями в большой поход. Рыцари, согнав шестьдесят
тысяч строителей, возводят на месте Ковно крепость Мариенвердер, однако
Ягайло отбивает нашествие и ищет мира с двоюродным братом, обещая вернуть
ему Троки. Братья сговариваются, и Витовт нежданным ударом захватывает
рыцарскую пограничную крепость Юрбург. Его зять Судемунт обманом
схватывает комтура Дитриха Крусте, врывается в открытые ворота, замок
взят, ограблен, уничтожен. Так же взят Байернбург. Затем, объединившись со
вчерашним врагом Скиргайлой, Витовт идет под Мариенвердер. Восемь недель
штурма. Участвуют русские пушкари с русскими осадными машинами. Комтур
Генрих Клей гибнет. Рыцарская помощь застревает на другой стороне Немана.
Следует решительный штурм, замок взят, погибает сто пятьдесят орденских
рыцарей и множество иноземных. Пятьдесят пять меченосцев и двести
пятьдесят рыцарей-гостей с толпами оруженосцев и слуг попадают в плен.
Испуганный новым усилием Литвы Земовит Мазовецкий вступает в сделку с
Орденом. Начинается изматывающая пограничная война... До сватовства ли тут
было?
то во время брачных торжеств. Этого ему было мало. Готовилась новая пря, и
опять с помощью Ордена.
портрет Ягайлы, со всеми особенностями его характера. Среднего роста, с
продолговатой головой и острым подбородком. Длинная шея, тонкие ноги,
высокое чело, черные неспокойные глаза, тонкие усы, резкий и грубый голос.
Ягайло любил отдых в постели до полудня и долгие пиры. Никогда и никуда не
спешил, предпочитая медлить, <уверенный в своей судьбе>. Ратникам
советовал: <Вперед не порывайся и позади не оставайся>. Мать о нем слишком
заботилась, точнее сказать - слишком его баловала и опекала. В результате
Ягайло не умел ни читать, ни писать, а говорил только на русском. По
характеру Ягайло был радражителен и подозрителен безмерно, тиранил своих
супруг, обвиняя в вероломстве. Боялся отравы, почему не пил и избегал есть
фрукты. Ел только сладкие груши, и то когда знал, что они собраны не для
него.
Уже семидесяти пяти лет сломал ногу, гоняясь за медведем в Беловежской
пуще. На охоте он не отличал дня от ночи, мог прорываться сквозь чащи и
сугробы, почему часто награждал ловчих и псарей. Впрочем, и с прочими был
щедр на награды и подарки. Уехав в старости в теплые страны, тосковал о
Литве.
(Пожалуй, только в этом и проявилось воспитание, данное ему Ульянией.)
Ягайло был набожен, но очень суеверен. Вставая с постели, боялся ступить
левою ногою, когда брил бороду - промывал водою снятые волосы, перед
выходом из дому повертывался три раза и трижды бросал за спину
переломанную солому...
конца сватовство к юной польской королеве? Меж тем в первые дни 1385 года
Ягайло посылает дружину и сватов во главе со своим братом Скиргайлой в
Польшу. Послы прибыли в Краков в половине января 1385 года. На
торжественном приеме встречали их епископ Ян Радлица, старый <пан
краковский> Добеслав, молодой воевода Спыток из Мельштына, великий
правитель Сендзивой.
позабавило ее. Она не собиралась отказываться от Вильгельма. И витиеватую
посольскую речь слушала вполуха. Говорил Скиргайло, что, мол, многие
кесари и князья христианского мира жаждали и стремились заключить союз
родства с великим князем литовским Ягайлою Ольгердовичем (под <многими>
разумелся, в первую голову, московский великий князь Дмитрий). Но
достижение брака сего сохранялось для вашего королевского величества!
Благоволите принять в супруги... Далее следовали обещания: крестить всю
Литву, выплатить двести тысяч флоринов заклада австрийскому дому, дабы
расторгнуть давешний детский брак, вернуть захваченное литовцами во время
последнего набега на Польшу добро, освободить польских пленных, а
литовские и русские земли присоединить к короне польского государства.
речи внимательнее, поняла бы, что отнюдь не простоватый литовский князь
составлял этот договор! Не поняла. Ответила, слегка пожимая плечами и
стараясь все ж таки не обидеть послов, что обязана сохранить верность
Вильгельму да к тому же не ведает, как к этому сватовству отнесется ее
мать. (Мать наверняка не должна согласиться! - подумалось Ядвиге, и - зря
подумалось!)
иных женихов для Марии. В Венгрии возобладала антитевтонская партия во
главе с палатином Гара, и сватовство Ягайлы Елизавета и Гара приняли с
восторгом. (Опять же не ведаем, не был ли сей восторг заранее подготовлен
все тою же незримою силой, поскольку будущий виленский епископ Андрей
Васило был личным духовником королевы-матери.) Во всяком случае <для блага
Польши> королева-мать соглашалась на все и даже сама послала дружественное
посольство из духовных лиц к Ягайле.
против (мол - варвар, грабитель польских земель!), кто за Земовита, кто и
за Вильгельма Австрийского (епископы, однако, видимо, уже настроенные,
были против него), говорилось и такое: достойнее Ягайлы, мол, Витовт (или
Витолд, как его называли поляки), сын мужественного Кейстута, достойнее
ему отдать Ядвигу и скипетр. Увы! Витовт был женат и имел уже несколько
детей. В дело шли подкупы и взятки, действовала, точнее, мешала
действовать недальновидная жадность одних, продажность других, но кто-то
незримый и умный продолжал настойчивую обработку умов. Даже и <малый
разум> Ягайлы оборачивали в достоинство: мол, будет более покладист, легко
расширит льготы и права шляхты... Итак, сейм согласился на Ягайлу. В Литву
отправилось посольство с благоприятным ответом. Ягайло в присутствии
братьев повторил свои обещания (это происходит в Креве 14 августа 1385
года).
многолюдный поход на Литву. Нынешний <почестный пир>, на котором избранные
из приглашенных рыцари пируют за отдельным столом, будучи во время
угощения осыпаемы драгоценными подарками, а комтур Ордена и сам Великий
Магистр прислуживают им, - стол, посидеть за которым считали честью для
себя короли и герцоги всей Европы и куда попадали далеко не всегда по
званию, но чаще по боевым заслугам и подвигам, совершенным в путешествиях
и боях, - был особенно блистателен. Пир этот устраивался обычно лишь для
двенадцати персон, - так вот нынче за ним сидели пятнадцать избранных
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман