напротив оранжереи.
солдат, - прибавил он. - Они почти все немцы и поэтому не имеют никакого
отношения к Фронде.
нам придется удвоить охрану, а мы не настолько богаты защитниками, чтобы
позволить себе такую роскошь.
комству, а кроме того, и понаслышке. Я поручил им оказать помощь королю
Карлу. Чтобы спасти его, они совершили чудеса, и только злая судьба по-
мешала дорогому королю очутиться здесь среди нас, в полной безопасности.
лукавой улыбкой, - они мои гости, такие дорогие гости, что я велел сде-
лать решетки на окнах и запоры на дверях из опасения, как бы они не ли-
шили меня своего общества. И хотя они кажутся узниками, я их глубоко
уважаю и в доказательство этого желаю сделать визит господину де Ла Фер
и побеседовать с ним с глазу на глаз, а для того, чтобы пашей беседе не
помешали, вы отведете его, как я уже вам сказал, в оранжерейный па-
вильон. Вы знаете, я там обычно гуляю. Так вот, совершая эту прогулку, я
зайду к нему, и мы побеседуем. Несмотря на то что все считают его моим
врагом, я чувствую к нему расположение, а если он будет благоразумен,
мы, может бить, с ним поладим.
самом деле с тревогой ожидал результата переговоров.
знаю, что значит приказание, но вы можете оказать мне услугу, не нарушая
этого приказания.
кой и какую услугу вы некогда оказали ее величеству. Я знаю, как вам
близок молодой человек, который так храбро вступился за меня в день
ареста старого негодяя Бруселя, и поэтому я всецело предан вам во всем,
- не могу только нарушить полученного приказания.
которая не поставит вас в ложное положение.
ложение, - возразил, улыбаясь, Коменж, - я все-таки окажу вам ее. Я не
больше вашего люблю Мазарини. Я служу королеве, а потому вынужден слу-
жить и кардиналу; но ей я служу с радостью, а ему против воли. Говорите
же, прошу вас; я жду и слушаю.
полагаю, не будет большой беды в том, если он узнает, что я тоже здесь.
почтение и скажите ему, что я его сосед. Передайте ему также и то, что
сейчас сообщили мне, а именно, что Мазарини поместил меня в оранжерейном
павильоне и намеревается навестить меня там, а я собираюсь воспользо-
ваться этой честью и выхлопотать смягчение нашей участи в заключении.
Кардинал сам сказал мне, что здесь не тюрьма.
этом. Но человек низкого происхождения, как этот итальянец-кардинал,
явившийся во Францию искать счастья, не осмелится дойти до подобной
крайности с такими людьми, как мы с вами: это было бы чудовищно. Во вре-
мена его предшественника, прежнего кардинала, который был аристократ и
вельможа, многое было возможно, - но Мазарини! Полноте! Подземные камеры
- королевская месть, и на нее не решится такой проходимец, как он. О ва-
шем аресте уже стало известно, об аресте ваших друзей тоже скоро узнают,
и все французское дворянство потребует у Мазарини отчета в вашем исчез-
новении. Нет, нет, будьте покойны, подземные темницы Рюэя уже лет десять
как обратились в детскую сказку. Не тревожьтесь на этот счет. С своей
стороны, я предупрежу господина д'Артаньяна о вашем прибытии сюда. Кто
знает, не заплатите ли вы мне подобной же услугой через две недели?
коадъютора?
старания, чтобы быть вам полезным.
чер. Благодарю.
непосредственно примыкавшего к оранжерее; в эту оранжерею можно было
проникнуть, только пройдя через двор, наполненный солдатами и придворны-
ми. Двор имел вид подковы. В центре его помещались апартаменты Мазарини;
по одну сторону их находился охотничий павильон, где был заключен д'Ар-
таньян, по другую сторону находилась оранжерея, в которую отвели Атоса.
Позади этих зданий раскинулся парк.
ланное решеткой, какие-то стены и крышу.
ветил Коменж. - К несчастью, все окна в этой стене были заделаны еще во
времена покойного кардинала, так как здание это уже много раз служило
тюрьмой, и Мазарини, заключив вас сюда, только вернул ему его прежнее
назначение. Если бы окна эти не были заделаны, вы могли бы утешаться,
переговариваясь знаками с вашими друзьями.
щением? - спросил Атос.
в чем, даже в решетках. Но я не понимаю одного: что за странная мысль
пришла вам в голову, - вам, с вашим умом, отдать свою храбрость и пре-
данность на службу такому делу, как Фронда! Уверяю вас, граф, если бы
мне пришлось когда-нибудь искать друга среди королевских офицеров, я
прежде всего подумал бы о вас. Вы фрондер! Вы, граф де Ла Фер, в партии
Бруселя, Бланмениля и Виоля! Поразительно!
стать мазаринистом или фрондером. Я долго сопоставлял эти два слова и в
конце концов выбрал второе: по крайней мере, оно французское. И, кроме
того, ведь я не только с Бруселем, Бланменилем и Виолем, но и с Бофором,
с д'Эльбефом, с принцами. Да и что служить кардиналу? Взгляните на эту
стену без окон, Коменж: она красноречиво свидетельствует о благодарности
Мазарини.
повторить все те проклятия, которыми вот уже неделю осыпает ее д'Ар-
таньян.
храбрый, такой добрый и такой грозный для врагов своих друзей. У вас два
очень опасных узника, Коменж, и я жалею вас, если эти два неукротимых
человека вверены вам, под вашу личную ответственность...
первый же день своего заключения д'Артаньян оскорблял всех солдат и всех
офицеров, без сомнения в надежде получить в руки шпагу. Это продолжалось
два дня, а затем он успокоился и стал тих, как ягненок. Теперь он распе-
вает гасконские песни, от которых мы умираем со смеху.
день он выломал плечом все двери, и, право же, я ждал, что он выйдет из
Рюэя, как Самсон из Газы. Но затем настроение его так же изменилось, как
у д'Артаньяна. Теперь он не только привык к своему заточению, но даже
подшучивает над ним.
тавляя слова графа де Ла Фер с тем, что ему говорил Мазарини об этих
двух узниках, начинал испытывать некоторое беспокойство.
друзей была, может быть, вызвана каким-нибудь планом, зародившимся у
д'Артаньяна. Поэтому, боясь им повредить, он ответил спокойно:
быстро воспламеняются и так же быстро остывают. То, что вы мне рассказа-
ли о них, только подтверждает мое мнение.
остался один в просторной комнате, где, согласно приказанию кардинала, с
ним обращались вполне почтительно. Но чтобы составить себе точное поня-
тие о своем положении, он стал терпеливо ждать обещанного посещения Ма-
зарини.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Лондон Джек
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия