делать. К тому же я боялся, что если я подплыву к ней ближе...
Мейсон. - К тому же очень медленно соображаете, когда вам выгодно медлить,
и очень быстро - когда вам выгодно действовать быстро. Так, что ли?
через несколько минут выбрались из воды, у вас хватило присутствия духа
задержаться и спрятать этот штатив, прежде чем уйти в лес, а когда надо
было спасать мисс Олден, вы оказались так "ошарашены", что не могли и
пальцем шевельнуть? Как это вы сразу стали таким спокойным и расчетливым,
едва ступили на берег? Что вы на это скажете?"
остается делать.
паники, пережитой в воде, нужна была весьма трезвая голова, чтобы в
подобную минуту задержаться ради такой предосторожности - прятать этот
штатив? Как же это вы сумели так здраво подумать о штативе, а за несколько
минут до того совсем не в силах были подумать о лодке?
выдуманный душевный переворот! Разве не так? - заорал Мейсон. - Это и есть
мрачная, прискорбная истина. Она тонула, а вам только того и надо было, и
вы попросту дали ей утонуть! Разве не так?
со страшной, потрясающей ясностью представились глаза Роберты и ее
предсмертные крики... Он отшатнулся и съежился в кресле: в своем
толковании Мейсон был слишком близок к тому, что произошло на самом деле,
и это ужаснуло Клайда. Ведь ни разу, даже Джефсону и Белнепу, он не
признавался, что, когда Роберта оказалась в воде, он не захотел ее спасти.
Неизменно скрывая истину, он утверждал, будто хотел ее спасти, но все
случилось так быстро, а он был так ошеломлен и так испуган ее криками и
отчаянной борьбой за жизнь, что не в силах был что-либо предпринять,
прежде чем она пошла ко дну.
но... как я сказал, я был оглушен... и... и...
Клайда; он поднял свои сильные руки, обезображенное лицо его пылало
гневом, словно уродливая маска мстительной Немезиды или фурии. - Знаете,
что умышленно, с хладнокровным коварством позволили этой несчастной,
измученной девушке умереть, хотя могли бы спасти ее так же легко, как
легко могли проплыть пятьдесят из тех пятисот футов, которые вы проплыли
ради собственного спасения! Так или нет?
Роберту, - что-то в лице и поведении Клайда убедило его в этом, - и он
решил непременно вырвать у обвиняемого это признание. Впрочем, Белнеп уже
вскочил на ноги, заявляя протест: присяжных недопустимым образом
восстанавливают против его подзащитного, а потому он вправе требовать - и
требует - отменить весь этот судебный процесс как неправильный и
недействительный, - заявление, которое Оберуолцер решительно отклонил. Все
же Клайд успел возразить Мейсону, хотя и крайне слабым и жалким тоном:
который и в самом деле лжет, и в самом деле - умом и сердцем трус, каким
его упорно изображал Белнеп, и, что хуже всего, - в самом деле виновен в
смерти Роберты. В конце концов, спрашивал себя каждый присяжный, слушая
Клайда, почему же он не мог ее спасти, если у него хватило сил потом
доплыть до берега? Или, во всяком случае, почему он не поплыл к лодке и не
помог Роберте за нее ухватиться?
продолжал Мейсон.
Мейсон, обращаясь к присяжным, - боится приблизиться к слабой, больной,
маленькой и легонькой девушке, когда она тонет, из страха, как бы она не
уцепилась за него и не затащила под воду! Да еще когда в пятнадцати или
двадцати футах от него - прекрасная лодка, достаточно крепкая, чтобы
выдержать трех или четырех человек! Что это, по-вашему?
слушателей, Мейсон умолк, вытащил из кармана большой белый платок и вытер
шею, лицо и руки, совершенно мокрые от душевного и физического напряжения.
Потом обернулся к Бэртону Бэрлею:
случае, пока она нам больше не нужна.
были волосы Роберты Олден и каковы они были на ощупь, - так? Ведь вы были
достаточно близки с нею, чтобы это знать?
Клайд.
озноб.
вашей большой любви к ней, до появления мисс X, вы, должно быть, нередко
дотрагивались до них?
или тонкие, шелковистые. Это вы знаете, верно?
чтобы измотать Клайда, поиграть на его нервах. Он взял со стола конверт и
извлек из него длинную прядь светло-каштановых волос. - Похоже это на ее
волосы?
словно от чего-то нечистого или опасного, но уже в следующее мгновение
постарался овладеть собой, и все это не ускользнуло от зорких глаз
присяжных.
всего лишь локон вашей покойной возлюбленной.
присяжных, Клайд протянул руку и взял волосы.
Клайду, протягивая ему фотографический аппарат: между крышкой и объективом
аппарата запутались сунутые туда в свое время Бэрлеем два волоска Роберты.
- Держите-ка. Это ваш аппарат, хоть вы и клялись в обратном. Взгляните на
эти два волоска. Видите? - Он так сунул аппарат в лицо Клайду, словно
хотел его ударить. - Они зацепились здесь, надо думать, в ту минуту, когда
вы ударили ее - ударили так легко, что разбили ей лицо. Так вот, не можете
ли вы сказать присяжным, ее это волосы или нет?
трусом! Ее это волосы или нет?
что это прядь волос мисс Олден. А вам известно, что и волосы в аппарате
тоже ее, так? Можете не брезговать ими. Пока она была жива, вы достаточно
часто их касались. Теперь она мертва. Они вас не укусят. Что же, эти два
волоска отличаются чем-нибудь от этой пряди - заведомо ее пряди - на
ощупь, по цвету, по всему или ничем не отличаются? Смотрите! Отвечайте!
Одни и те же это волосы или нет?
осмотреть волоски и даже потрогать их. Но ответил он осторожно:
наверно сказать не могу.
жестокий, злодейский удар, эти два волоска запутались в аппарате?
взгляд Джефсона, - и не могу сказать, что это за волосы.
все же испытывал болезненную слабость и тошноту. А торжествующий Мейсон,
довольный уже и этим психологическим эффектом, вновь положил аппарат и
волосы на стол и заметил:
были в аппарате, когда его вытащили из воды, а перед тем как упасть в
воду, он, по вашим же собственным словам, был у вас в руках.
Клайда, потом снова заговорил:
Бухты Третьей мили?
ваше слишком раннее появление не показалось странным, так?
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Белогорский Евгений
Соломатина Татьяна