которая, однако, такова лишь как абсолютная отрицательность внутри себя. Это
понятие абсолютного различия, поскольку его отрицательность растворена в
простоте и равна самой себе, дано созерцанию в виде чувствительности.
Чувствительность есть внутри-себя-бытие не как абстрактная простота, а как
бесконечная определимая восприимчивость, которая в своей определенности не
становится чем-то многообразным и внешним, а всецело рефлектирована в себя.
Определенность выступает в этой всеобщности как простой принцип; единичная
внешняя определенность, так называемое впечатление, возвращается из своего
внешнего и многообразного определения в эту простоту самоощущения.
Чувствительность можно тем самым рассматривать как наличное бытие внутри
себя сущей души, так как она принимает в себя любую внешность, но приводит
ее обратно к совершенной простоте равной себе всеобщности.
различия, раскрытие отрицательности, которая заключена в простом
самоощущении, иначе говоря, есть в нем идеальная, еще не реальная
определенность, - раздражимость. Ввиду абстрактности своей отрицательности
чувство есть импульс;
или превращение его в конечное, сообразно чему оно соотносится с внешним как
с объективностью, выступающей в качестве предпосылки, и находится с ней во
взаимодействии. - Как такая особенность живое есть, с одной стороны, вид
наряду с другими видами живого; формальная рефлексия в себя этой
безразличной разности есть формальный род и его систематизирование;
индивидуальная же рефлексия состоит в том, что особенность, отрицательность
ее определенности как направленности вовне есть соотносящаяся с собой
отрицательность понятия.
рефлексия-в-себя определяется так, что в раздражимости живое есть внешность
самому себе, той объективности, которую оно имеет непосредственно в самом
себе как свое средство и орудие, и которая внешне определима.
Рефлексия-в-себя снимает эту непосредственность, с одной стороны, как
теоретическая рефлексия, а именно поскольку отрицательность выступает как
простой момент чувствительности, который был рассмотрен в ней и который
составляет чувство; с другой же стороны, она снимает ее как реальная
рефлексия, поскольку единство понятия полагает себя в своей внешней
объективности как отрицательное единство - воспроизведение. - Два первых
момента, чувствительность и раздражимость, суть абстрактные определения; в
воспроизведении же жизнь есть конкретное и жизненность; лишь в нем как в
своей истине жизнь обладает также чувством и силой сопротивления.
Воспроизведение есть отрицательность как простой момент чувствительности, а
раздражимость есть живая сила сопротивления только потому, что отношение к
внешнему есть воспроизведение и индивидуальное тождество с собой. Каждый из
отдельных моментов есть по существу своему тотальность всех; их различие
составляет идеальная определенность формы, положенная в воспроизведении как
конкретная тотальность целого. Вот почему это целое, с одной стороны, как
нечто третье, а именно как реальная тотальность, противоположно указанным
выше определенным тотальностям, но, с другой стороны, оно их в-себе-сущая
существенность и в то же время то, в чем они объединены как моменты и в чем
они имеют свой субъект и свое устойчивое наличие.
как действительную индивидуальность, как соотносящееся с собой
для-себя-бытие, но в то же время оно реальное соотношение, направленное
вовне, рефлексия особенности или раздражимости по отношению к чему-то иному,
по отношению к объективному миру. Процесс жизни, замкнутый внутри индивида,
переходит в отношение к выступающей в качестве предпосылки объективности,
как таковой, в силу того, что индивид, полагая себя как субъективную
тотальность, становится также моментом своей определенности как соотношением
с внешностью - становится тотальностью.
напряженные отношения к своей первоначальной предпосылке и противопоставляет
себя как в себе и для себя сущего субъекта объективному миру, выступающему в
качестве предпосылки. Субъект есть самоцель, понятие, имеющее в подчиненной
ему объективности свое средство и свою субъективную реальность;
что по существу своему самостоятельно, по сравнению с чем выступающий в
качестве предпосылки внешний мир имеет лишь значение чего-то отрицательного
и несамостоятельного. В своем самоощущении живое существо обладает этой
уверенностью во в себе сущей ничтожности противостоящего ему инобытия. Его
импульс есть потребность снять это инобытие и сообщить себе истину указанной
уверенности. Индивид как субъект есть прежде всего лишь понятие идеи жизни;
его субъективный процесс внутри себя, в котором он живет за счет самого
себя, и непосредственная объективность, которую он полагает как естественное
средство соответственно своему понятию, опосредствованы тем процессом,
который соотносится с целиком положенной внешностью, с безразлично
находящейся рядом с ним объективной тотальностью.
во-первых, определяет себя, тем самым полагает себя как подвергшееся
отрицанию и этим соотносится с другой по отношению к нему, безразличной
объективностью, но что оно, во-вторых, так же не утрачено в этой утрате
самого себя, сохраняет себя в ней и остается тождеством равного самому себе
понятия;
отношению к нему мира как равного понятию, к снятию этого мира и к
объективированию себя. Вследствие этого самоопределение живого имеет форму
объективной внешности, а ввиду того, что оно в то же время тождественно с
собой, оно абсолютное противоречие. Непосредственное формирование
(Gestaltung) есть идея в ее простом понятии, сообразная с понятием
объективность;
реализует себя в виде объективной особенности, т. е. так как каждый из
существенных моментов его единства сам по себе реализован в виде
тотальности, то понятие раздвоилось, придя к абсолютному своему неравенству
самому себе, а так как понятие есть в равной мере абсолютное тождество в
этом раздвоении, то живое есть для самого себя это раздвоение и обладает
чувством этого противоречия, каковое чувство есть боль. Вот почему боль есть
преимущество живых существ; так как они суть существующее понятие, то они
действительность, обладающая такой бесконечной силой, что внутри себя они
отрицательность самих себя, что эта их отрицательность имеет бытие для них и
что они сохраняют себя в своем инобытии. - Если говорят, что противоречие
немыслимо, то [нужно сказать], что скорее в боли, испытываемой живым
[существом], противоречие есть даже действительное существование.
понятия, в чувствительность, есть чувство. С боли начинаются потребность и
импульс, составляющие переход к тому, чтобы индивид, будучи для себя своим
отрицанием, в такой же мере становился для себя также тождеством, -
тождеством, данным только как отрицание указанного отрицания. - Тождество,
имеющееся в импульсе, как таковом, есть субъективная достоверность самого
себя, на основе которой индивид относится к внешнему себе, безразлично
существующему миру как к явлению как к действительности, лишенной в себе
понятия и несущественной. Этот мир должен получить в самом себе понятие
только через субъект, который есть имманентная цель. Безразличие
объективного мира к определенности И тем самым к цели составляет его внешнюю
способность быть соответствующим субъекту какие бы еще спецификации
объективный мир ни имел в самом себе, его механическая определимость,
недостаток свободы имманентного понятия составляют его бессилие сохранить
себя перед лицом живого. - Поскольку объект выступает по отношению к живому
прежде всего как безразлично внешнее, он может механически воздействовать на
него, но тогда он действует на него не как на живое; поскольку же он
находится в отношении к живому, он не действует как причина, а [лишь]
возбуждает его. Так как живое есть импульс, то внешность доходит до него и
входит в него, лишь поскольку она уже сама по себе есть в нем' поэтому
воздействие на субъект состоит лишь в том, что субъект соответствующим
образом находит представившуюся ему внешность; если она и не соответствует
его тотальности, она должна соответствовать по крайней мере некоторой
особенной стороне в субъекте, а возможность этого заключена в том, что
субъект именно как действующий внешним образом есть особенИтак, поскольку
субъект как определенный в своей потребности соотносится с внешним и потому
сам есть нечто внешнее или орудие, - он совершает насилие над объектом. Его
особенный характер, его конечность вообще причастны к более определенному
проявлению этого отношения. - Внешняя сторона этого отношения есть процесс
объективности вообще, механизм и химизм. Но этот процесс непосредственно
прерывается, и внешность превращается во внутренность (Innerlichkeit).
Внешняя целесообразность, порождаемая прежде всего деятельностью субъекта в
безразличном объекте, снимается в силу того, что объект не есть субстанция
по отношению к понятию и поэтому понятие не только может стать его внешней
формой, но сообразно своему первоначальному тождеству должно полагать себя
как его сущность и имманентное определение, проникающее [его].
процесс, через который индивид так усваивает себе объект, что лишает его
специфичности, делает его своим средством и сообщает ему в качестве
субстанции свою субъективность. Эта ассимиляция тем самым совпадает с
рассмотренным выше процессом воспроизведения индивида; в этом процессе
индивид живет прежде всего за счет себя, делая себе объектом свою
собственную объективность; механический и химический конфликт его членов с
внешними вещами есть один из его объективных моментов. Механическое и
химическое в этом процессе есть начало разложения живого. Так как жизнь есть
истина этих процессов и тем самым в качестве живого она существование этой
истины и ее мощь, то она перехлестывает за их пределы, проникает их как их
всеобщность, и их продукт полностью определен жизнью. Это их превращение в
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Перумов Ник
Корнев Павел