Чтение 18–й страницы книги ~Завтрак для чемпионов~

называется dйjа vu - "я это уже видел". Шофер напомнил ему о книге, которую
он сам не вспоминал годами. На туалетной бумаге в тюрьме Либертивилля, штат
Джорджия, был напечатан рассказ "Стоп-Крутила из Баньяльто, или Шедевр этого
года". Автор - Килгор Траут.

Планета, на которой происходили описанные в книге события, называлась
Баньяльто, а Стоп-Крутилой называлось официальное лицо, которое один раз в
году раскручивало "колесо удачи". Граждане сдавали правительству
произведения искусства, и каждому произведению присваивался порядковый
номер, а затем Стоп-Крутила крутил колесо - и оно выбрасывало номер и цену
данного произведения искусства.

Но главным персонажем книги был не Стоп-Крутила, а скромный сапожник по
имени Гуз. Гуз жил в одиночестве, и он нарисовал свою кошку. Это была
единственная картина, которую он нарисовал. Он отнес ее Стоп-Крутиле, а тот
повесил на нее номерок и сдал на склад, забитый произведениями искусства.

Картине Гуза в лотерее сказочно повезло: ее оценили в восемнадцать тысяч
ламбо, примерно миллиард долларов на наши деньги, правда, львиную долю этой
суммы тут же забрал налоговый инспектор. Рисунок был вывешен на самом
почетном месте в Национальной галерее, и люди становились в многомильные
хвосты, чтобы взглянуть на рисунок ценой в миллиард долларов.

Был также устроен огромный костер из тех произведений искусства, которые,
по мнению рулетки, ничего не стоили. А потом обнаружили, что рулетку кто-то
нарочно испортил, так что она сдала, и тогда Стоп-Крутила покончил с собой.

Поразительное это было совпадение - водитель грузовика, оказывается,
читал книгу Килгора Траута. Траут никогда в жизни не встречал ни одного
своего читателя и теперь отреагировал на это очень занятным образом: он не
признался, что книга - его детище.

Водитель обратил внимание Траута на то, что на всех почтовых ящиках по
дороге - одна и та же фамилия.

- Вот еще один, - сказал он, указывая на почтовый ящик, который выглядел
так:

Грузовик проезжал по тем местам, откуда были родом приемные родители
Двейна Гувера. Они добрели до Западной Виргинии, до Мидлэнд-Сити времен
первой мировой войны в надежде нажить состояние на Автомобильной компании
Кицлера, которая выпускала самолеты и грузовики. Попав в Мидлэнд-Сити, они
официально переменили фамилию Гублер на Гувер, потому что в Мидлэнд-Сити
было полно чернокожих, которых звали Гублерами.

Однажды приемный отец Двейна Гувера дал ему такое объяснение:

- Просто податься было некуда. Здесь все давно привыкли, что Гублер -
фамилия черномазых.

Глава пятнадцатая

В этот день Двейн Гувер хорошо позавтракал. Теперь он вспомнил про
"Гавайскую неделю". И укулеле, и все декорации уже не казались ему чем-то
непонятным. Тротуар между его конторой по продаже автомобилей и новой
гостиницей "Отдых туриста" больше не был трамплином.

Он поехал завтракать один, в синем с кремовой обивкой "понтиаке" модели
"Леманс" - образцовой машине с кондиционированной установкой. Радио было
включено. Он несколько раз прослушал свою собственную рекламу по радио где
внушалась одна и та же мысль: "Спроси любого - Двейну можно верить!"

Хотя его умственное состояние заметно улучшилось после завтрака, все же
появились новые симптомы психического заболевания. У него начиналась
эхолалия. Двейн заметил, что ему хочется повторять вслух то, что он только
что услыхал. И когда радио сказало "Спроси любого - Двейну можно верить",
он, как эхо, повторил последнее слово. "Верить " - сказал он.

Когда по радио сообщили, что прошел ураган в Техасе, Двейн вслух сказал:
"В Техасе".

Потом он услышал, что мужья тех женщин, которые подверглись насилию во
время войны Индии с Пакистаном, не желали больше иметь дело со своими
женами. Эти женщины в глазах своих мужей стали нечистыми, сообщило радио.

- ...Нечистыми, - сказал Двейн.

Что же касается Вейна Гублера, негра, бывшего арестанта, чьей
единственной мечтой было - работать на Двейна Гувера, то он научился играть
в прятки со служащими Двейна. Он не хотел, чтобы его прогнали с участка, где
стояли подержанные машины, и стоило кому-нибудь из служащих пройти
поблизости, Вейн сразу отходил к помойке за гостиницей "Отдых туриста" и с
серьезным видом, словно санитарный инспектор, осматривал остатки сандвичей,
пустые пачки из-под сигарет "Салем" и тому подобное в контейнерах для
мусора.

Как только служащий уходил, Вейн снова шел к подержанным машинам и,
выкатив глаза, похожие на облупленные вареные яйца, ждал появления
настоящего Двейна Гувера.

Конечно, именно настоящий Двейн Гувер и сказал ему, что он не Двейн
Гувер. Поэтому, когда этот настоящий Двейн вышел из гостиницы в обеденное
время, Вейн, которому не с кем было разговаривать, сказал сам себе: "Значит,
это не мистер Гувер. А похож-то как на мистера Гувера. Может, сам мистер
Гувер захворал, что ли". И так далее.

Двейн съел бифштекс с жареной картошкой и выпил кока-колы в новой своей
закусочной на Крествью-авеню, где через дорогу строили новую школу имени
Джона Ф. Кеннеди. Джон Ф Кеннеди никогда не бывал в Мидлэнд-Сити, но он был
президентом США, которого застрелили. Президентов этой страны часто убивали.
Скверные вещества, вроде тех, которые затемняли сознание Двейна, сбивали с
толку и этих убийц.

Да и вообще не один Двейн страдал от того, что в нем образовались вредные
вещества. В историческом прошлом у него было сколько угодно товарищей по
несчастью. Например, в те времена, когда он жил, жители целой страны под
названием Германия некоторое время были настолько отравлены вредными
веществами, что понастроили фабрики, служившие единственной цели - убивать
миллионы людей. Подвозили этих людей железнодорожные составы.

Пока немцев отравляли дурные вещества, флаг у них был такой:

А когда они выздоровели, флаг у них стал такой:

После того как они выздоровели, они стали выпускать дешевые и прочные
автомобили, которые пользовались большим успехом, особенно среди молодежи.
Выглядели эти машины так:

Машинам дали прозвище "жуки". Настоящий жук выглядел так:

Механического жука - автомобиль - создали немцы. Настоящего жука сотворил
Создатель вселенной.

Официантку, подававшую Двейну завтрак в закусочной "Бургер-Шеф",
семнадцатилетнюю белую девушку, звали Патти Кин. Волосы у нее были
соломенного цвета. Глаза голубые. В семнадцать лет другие млекопитающие уже
считались очень старыми. По большей части, млекопитающие к этому возрасту
становились дряхлыми или умирали. Но Патти принадлежала к тем млекопитающим,
которые развивались очень медленно, так что тело, в котором она находилась,
только к этому возрасту вполне созрело.

Она была новехонькой взрослой особью, и работала она, чтобы оплачивать
огромные счета докторов и больниц, которые накопились, пока ее отец медленно
умирал от рака прямой кишки, а потом и от рака во всем теле.

Все это происходило в стране, где каждый должен был сам оплачивать свои
счета и где чуть ли не самым разорительным для человека оказывались его
болезни. Болезнь отца стоила Патти Кин в десять раз дороже, чем путешествие
на Гавайские острова, которое Двейн собирался кому-то подарить в конце
"Гавайской недели".

Двейн оценил новехонькую Патти Кин, хотя его и не привлекали такие
молодые женщины. Она была похожа на новый автомобиль, в котором даже не
успели установить радиоприемник, и Двейн вспомнил песенку, которую любил
спьяну напевать его приемный отец:

Розы расцветают,

Скоро их сорвут.

Тебе уже шестнадцать,

Скоро тебя... отдадут в колледж.

Патти Кин нарочно вела себя как дурочка, подобно многим другим женщинам в
Мидлэнд-Сити. У всех женщин был большой мозг, потому что они были крупными
животными, но они не пользовались этим мозгом в полном объеме вот по какой
причине: всякие необычные мысли могли встретить враждебное отношение, а
женщинам, для того чтобы создать себе хорошую, спокойную жизнь, нужно было
иметь много-много друзей.

И вот для того, чтобы выжить, женщины так натренировались, что