Стыки герметичны, фильтрация отсутствует, работа практически сделана, первая
часть туннеля, в сущности, завершена. Единственным препятствием на их пути
оставалось теперь только восемь футов замороженного грунта, образовавшего
гигантскую пробку, которая затыкала конец туннеля и соединяла его с другой
его частью. Все землекопы несли с собой лопаты, и теперь пришла пора пустить
их в дело, поскольку, когда в просвет между частями туннеля накачивали
жидкий грунт, частично он растекся по низу трубы и избежал замораживания.
Землекопы яростно принялись за работу; руки двигались, как поршни, не
произносилось ни слова - перед решительной атакой им пришлось буквально
прогрызать себе путь в мокрой грязи, откидывая ее в сторону, и так до конца.
На ледяной, покрытой инеем поверхности пробки лопаты не могли и следа
оставить, но, когда они добрались до нее, уже слышался непрерывный скрежет;
а затем - взрыв, фонтан осколков, и острие сверкающего, крутящегося бура
толчком вылезло из твердой поверхности.
клич, который подхватили остальные.
нее, уже видя свет с той стороны; прижав ухо к отверстию, он смог расслышать
ответные голоса.
засветились.
тем временем машина и люди на той стороне уже расширяли отверстие с
нескольких дюймов сначала до фута, потом до двух...
грунте. - Теперь давайте трос.
завязали жесткой петлей. Вашингтон опустил ее на плечи, как следует закрепил
под мышками и, наклонившись, сунул голову в отверстие. Люди с той стороны,
увидев его, вновь разразились приветственными криками; еще продолжая
кричать, они плавно и сильно потянули за веревку, и Гас заскользил вперед,
ушибаясь о неровности, цепляясь одеждой, царапая кожу, пока не очутился на
той стороне - весь багровый, едва дыша, но - на той. Множество рук ухватило
его и буквально подняло в дожидавшийся электрокар, который немедленно
рванулся вперед. Гас с трудом успел освободиться от веревки, а они уже
остановились; он прыгнул в подъемник. Тот, едва приняв пассажира, с лязгом
пошел по шахте вверх - и очутился под дневным небом Грэнд-бэнкс, еще полным
солнечного света, но мутным и обещавшим дождь. Окончательно запыхавшись, как
и сопровождавшие его служащие, на ходу счищающие с него грязь, он побежал к
странному механизму, ждавшему его прибытия.
обманывать себя, будто можно иметь представление о предмете, никогда не
видев его воочию, и совсем другое - увидеть этот предмет во всей его полноте
и осознать, что между первым и вторым - пропасть. Гас читал достаточно,
чтобы пребывать в убеждении, будто знает, что такое геликоптер; внезапное
осознание своей ошибки заставило его вздрогнуть и почти потерять равновесие
на бегу. Тогда он перешел на быстрый шаг - и приблизился к громадной машине
с видом, выражавшим нечто большее, чем просто благоговение.
двухэтажный лондонский омнибус, поставленный на попа. Яйцевидный или,
точнее, столь же овальный, сколь любое произведение куриной натуры,
установленный широким концом вниз, в то время как узкий возносился высоко
вверх, он, казалось, на корточках сидел на своих трех искривленных лапах,
высунутых сейчас из туловища, но в полете способных убираться в хитроумно
придуманные ниши по сторонам корпуса. Верхняя треть яйца была прозрачной, а
на самой макушке стеклянного купола высовывалась вверх метропическая ось,
несущая два широких четырехлопастных винта, расположенных один над другим и
разделенных вздутием на оси. У Гаса было лишь мгновение, чтобы впитать все
эти детали, - дверца в куполе резко открылась, и веревочная лестница,
раскачиваясь, шлепнулась к его ногам; в отверстие просунулась голова
человека, который ободряюще произнес:
которое сразу наводило на мысль о Марионете или Кэрнарвоне . И поэтому, когда
Гас поднялся на уровень дверцы, он вовсе не удивился, увидев темные волосы и
светлую форму офицера Королевских ВВС; пилот представился как лейтенант
Джонс.
того даже, как Гас успел усесться во второе кресло этой небольшой кабины,
Джонс запорхал пальцами над пультом, запуская громадный летательный аппарат.
Где-то под ногами возник свистящий рокот; быстро нарастая, он превратился в
басовитый глухой рев, и тогда длиннолопастные винты очнулись и завращались в
противоположных направлениях. Вскоре они стали не более чем двумя тускло
мерцающими дисками, и, по мере того как они все стремительнее молотили
воздух, геликоптер начал подрагивать, потом затрясся, как просыпающийся
зверь, а затем прыгнул вверх. Нажатием кнопки Джонс убрал опорные лапы, а
крохотный искусственный островок тем временем проваливался вниз, таял - и
вскоре, куда ни падал взгляд, был один только океан.
такую машину, как эта. Наша турбина развивает мощность в две тысячи
лошадиных сил, и все идет на эти два противонаправленных ротора, так что мы
можем давать скорость до двухсот семнадцати миль в час. Ориентируемся по
радиомаякам. Как раз сейчас мы зацепились за сигнал из Гандера, и теперь
все, что от меня требуется, - это держать вот эту стрелку вот в этом
положении, тогда мы прямо попадем на место.
Сент-Джонс плавно проплыл под ними. Их путь лежал вдоль берега, над бахромой
бесчисленных заливов. Джонс взглянул на открывавшийся внизу вид, затем снова
на пульт, и его рука потянулась к переключателю.
Но вы не беспокойтесь. Я могу переключиться на бак три.
дотянуть до берега.
оказались первым правильным предсказанием, сделанным им за последнее время;
стоило ему переключиться на первый бак, турбина сразу оживленно взревела и
геликоптер упруго пошел вверх. Изменив курс на кратчайший до берега, Джонс
легонько пощелкал по циферблатам над переключателями, потом покачал головой.
нашем положении?
Экспериментальный аппарат, знаете ли. Но вон там, по ту сторону поля,
уверен, - ферма, наверное, там есть телефон. Мы установим связь.
поступательный полет сменился плавным снижением. Джонс проворно выпустил
опорные лапы, и едва они успели выйти из пазов, аппарат коснулся земли
посреди вспаханного поля. Пилот, не мешкая, открыл люк в полу кабины и
нырнул в лабиринт механизмов нижнего отсека.
цилиндрическим бакам под собой. - Они пустые. Все.
обнаружу на ферме телефон.
веревочную лестницу и начал спускаться по ней едва ли не раньше, чем нижний
конец ее коснулся земли. Быстрым шагом Гас пошел поперек поля, срезая угол в
направлении группы деревьев, за которыми пряталась ферма, потом побежал по
жнивью изо всех сил, но мысли его бежали еще быстрее - мысли о тех немногих
часах, остающихся до лондонского поезда, о том, что часы эти тают, и
темнеющее небо было страшным тому подтверждением. В десять пополуночи поезд
уйдет, а он бегает здесь, на другой стороне Атлантики, вечером накануне,
хотя бег - не лучший способ, чтобы пересекать океаны. Впервые он ясно
почувствовал, что может не успеть, что все усилия могут оказаться
напрасными, но все равно бежал. "Оставить борьбу" - таких слов он не знал.
расступились, открыв взору деревянный фермерский домик. Дверь закрыта, ни
души, ставни опущены. Брошена? Не может быть! Он громко молотил в дверь
кулаком, снова и снова, и уже совсем было потерял надежду, когда внутри
лязгнул засов и приоткрылась щель, в которой показался недоверчивый глаз на
еще более недоверчивом лице, упакованном в окладистую, поседелую и, если
можно назвать бороду недоверчивой, чрезвычайно недоверчивую бороду.
на вашем поле вынужденную посадку, и мне крайне необходимо воспользоваться
вашим телефоном. Вы получите компенсацию.
во второй раз.
Шилова Юлия
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия