собой.
Он включил передатчик и взялся за микрофон, чтобы прекратить поток
бессвязных вопросов. Отдаленный оркестр, наигрывавший "Край ты мой
зеленый", простонал и затих.
- Да, "Восток IV", мы слышим вас хорошо. Что-то случилось? Ваше
выступление было прервано. В чем дело? Прием.
Полковник нахмурился и включил микрофон.
- Говорит полковник Нартов. Это последнее сообщение. Я выключаю
передатчик и прекращаю связь.
- Полковник, подождите, пожалуйста. Мы понимаем, что вы сейчас
чувствуете. Вся Россия душой с вами. Но генерал хотел бы...
- Передайте генералу, что я свяжусь с ним позднее. И не по радио. -
Нартов глубоко вздохнул и продолжал, держа палец на кнопке выключателя:
- Я знаю номер его кремлевского телефона. Я позвоню ему из Дании.
Он быстро нажал на кнопку, я вырубил приемник. Может быть, надо было
сказать еще что-нибудь? Но что? Правду? Они решат, что он бредит. Кроме
того, разговор могли слышать и другие страны.
-Черт побери! - набросился он на своих спутников, уставившихся на
него широко раскрытыми глазами. - Майор, соберите бортовые журналы,
пленку, записи, образцы, положите все в ящик. Капитан, закройте
кислородный баллон и открепите, чтобы мы могли забрать его с собой. Будем
дышать кислородом скафандров. Есть вопросы?
Вопросов не было, и полковник опустил лицевое стекло шлема.
- Они идут, - сказал Нильс через несколько минут. - Вот спустился
последний, они закрывают шлюз. Тащат с собой массу всякого барахла, записи
и тому подобное, насколько я понимаю, а у одного в руках фотоаппарат.
Смотрите: он снимает нас на пленку!
- Пускай, - успокоил его Ове. - По этим фотографиям они все равно
ничего не поймут. А знаете, нам тоже не мешало бы взять с собой
какие-нибудь образцы. Прежде чем они поднимутся на борт, попроси
полковника еще раз к телефону. Скажи, чтобы прихватил для нас немного
камней и пыли - надо же что-то привезти домой.
- Образцы, доставленные первой датской лунной экспедицией. Хорошая
идея, тем более что мы сами не можем выйти наружу. Ну как, у вас все
готово?"
- Почти, - ответил Ове, открыв бутылку шнапса и поставив ее рядом с
маленькими стаканчиками на штурманском столике. - Жаль, конечно, что не
догадались захватить водку, но думаю, они оценят этот шнапс. - Он открыл
один из пакетов с едой и начал доставать оттуда бутерброды, приготовленные
с утра корабельным поваром. - Селедка еще свежая, им понравится, а вот и
печеночный паштет.
- Если они не поторопятся, я съем все это сам, - сказал Нильс, глядя
на стол голодными глазами. - Вот они идут.
Он помахал рукой в иллюминатор, приветствуя три нагруженные фигуры, с
трудом пробирающиеся через лунную пустыню.
КОПЕНГАГЕН
Министр иностранных дел порылся в записях, сделанных во время
совещания с премьер-министром, и нашел наконец нужное место.
- Прочитайте еще раз последнее предложение, пожалуйста, - попросил он.
- Премьер-министр с удовольствием ознакомился с вашим крайне
интересным посланием и... - Секретарша перевернула страницу блокнота и
приготовилась стенографировать, держа наготове карандаш.
- ..и попросил меня поблагодарить вас за добрые пожелания. Он находит
весьма благородным ваше предложение открыть нам доступ ко всем достижениям
в области космических и ракетных технологий, а также предоставить нам
право пользования вашей развернутой сетью станций слежения за космическими
объектами. Тем не менее, поскольку мы не можем внести никакого или почти
никакого вклада в космическую программу, мы полагаем, что с нашей стороны
было бы некорректно подписывать какие бы то ни было соглашения. Все.
Закончите обычными приветствиями и запечатайте. А теперь, будьте добры,
прочитайте еще раз все сначала.
Он крутанул кресло и выглянул в окно, слушая чтение секретарши. Улица
была темна и пустынна, толпа, спешившая по ней в час пик, уже рассеялась.
Семь часов вечера. На ужин он опоздал. Ничего, по пути домой можно
забежать куда-нибудь перекусить. Короткими кивками он сопровождал
тяжеловесный ритм дипломатической прозы. Все правильно, все как надо.
"Большое спасибо", но "спасибо, нет". Советы с удовольствием отдали бы
миллиарды рублей, которые они тратят на бесполезное ракетное вооружение,
чтобы хоть одним глазком взглянуть на далет-двигатель. Но им это не
удастся. И американцам тоже, хотя у них на это прав побольше - братские
связи, партнерство по НАТО, обмен секретами обороны. Что-то в этом было:
когда премьер-министр, разгибая пальцы, перечислял один за другим десять
крупных американских оборонных проектов, о которых датчанам ничего не было
известно, посол США все гуще заливался краской. Весь мир надеялся успеть
урвать кусок пирога пожирнее.
- Все отлично, - сказал министр, когда девушка остановилась.
- Напечатать прямо сейчас, сэр?
- Ни в коем случае. Завтра с утра пораньше, чтобы оно лежало на
столе, когда я приду. А сейчас отправляйтесь домой, пока ваша семья не
забыла, как вы выглядите.
- Спасибо, сэр. До свидания, - До свидания.
Стук ее каблучков гулко разнесся в тишине опустевшего здания
министерства. Хлопнула дверь. Он зевнул, потянулся, уложил бумаги в
портфель и закрыл его на замок. Потом, прежде, чем надеть пальто, позвонил
вниз и вызвал машину. Перед самым уходом он проверил, заперты ли дверцы
стеллажей с документами, и на всякий случай крутанул еще раз ручку сейфа.
Все, работа закончена. Он надвинул на голову большую черную шляпу, взял
портфель и вышел. Позади был длинный день, он устал и шел размеренной
тяжелой походкой.
Медленные шаги миновали дверь и стихли вдали. Хорст Шмидт шевельнулся
в темноте. Колени у него онемели, ноги отчаянно горели от долгого стояния
в одной позе. Он слишком постарел для такой работы. Но она хорошо
оплачивалась. А уж за сегодняшнее дельце им придется как следует
раскошелиться "Он поднял руку и посмотрел на светящийся циферблат. 19.15.
По-видимому, в здании больше никого не осталось. За последние полчаса мимо
двери прошли только двое. Наверное, имело смысл подождать еще немного, но
у него слишком устали ноги. Еще бы, больше трех часов простоять в этой
проклятой кладовке! Шмидт взял свой тяжелый портфель, тихонько приоткрыл
дверь и выглянул в коридор, хмурясь от яркого света. Коридор был пуст.
Никакой охраны - ох уж эти датчане! Он закрыл за собой дверь и пошел
к кабинету министра иностранных дел, быстро и беззвучно ступая резиновыми
подошвами. Дверь была не заперта. Они просто напрашиваются, чтобы их
обчистили. Швейцар у входа пропустил его сразу, стоило ему назвать имя,
взятое из телефонной книги, и сослаться на договоренность о встрече. У
него даже не спросили визитной карточки, хотя Шмидт держал ее наготове.
Они вполне удовлетворились фальшивым именем. Датчане!
Личный кабинет министра тоже не был заперт - и на двери не было даже
задвижки. Он открыл портфель, на ощупь отыскал деревянный клин и засунул
его в щель между дверью и дверным проемом. В портфеле у него лежало два
листа тонкого, но совершенно непрозрачного пластика. Он развернул их,
прикрепил к двери и окну липкой лентой и только тогда включил мощный
электрический фонарь. Сначала папки, там должно быть много чего
интересного, в этих папках. Главной целью был, конечно, далет-двигатель,
но тут хранилось немало и других вещей, которые он не прочь был узнать.
Эту информацию он будет скармливать своим хозяевам по кусочку, чтобы
обеспечить себе постоянный доход. Разложив инструменты, Шмидт выбрал
отмычку из хромированной стали с отточенным как бритва концом. Одно
движение - и шкаф с документами был вскрыт, словно банка сардин. Он
перебирал папки быстро, но тщательно; рядом выросла небольшая горка
отложенных документов.
Вскрыть сейф будет потруднее, но ненамного. Антикварная вещь. Шмидт
внимательно изучал его взглядом, расправляя морщины на тонких перчатках и
выбирая самый быстрый способ. Из-за глушителя дрель выглядела несколько
более массивной, но зато она была низкооборотной, мощной, с алмазными
сверлами. Он налепил на замок кусок замазки и немного вдавил ее внутрь,
чтобы сделать свою работу совсем бесшумной. Когда он включил дрель и
приступил к делу, было слышно только легчайшее повизгивание металла.
Понадобилось всего несколько секунд, чтобы просверлить стальной лист.
Следующий этап был более опасным, однако Шмидт накопил немалый опыт и
умел позаботиться о собственной шкуре. С тевтонской аккуратностью он
сложил все инструменты обратно в портфель, после чего снял перчатки и
положил на сейф. Потом бесконечно осторожными движениями вытянул через
раскрытый ворот рубашки тонкий шнурок, висевший на шее. На шнурке болтался
крохотный пузырек. Резиновая пробка была такой тугой, что ее пришлось
вытаскивать зубами. Осторожно, чрезвычайно осторожно, каплю за каплей, он
вылил содержимое пузырька в желобок, проделанный им в замазке, чтобы
жидкость стекала во внутренний механизм замка. Когда пузырек наполовину
опустел, он заткнул его пробкой и отнес в дальний угол комнаты. Затем
вытер отпечатки пальцев носовым платком, скомкал его, приткнул в угол на
полу и осторожно поставил сверху пузырек. Носовой платок Шмидт заранее
купил в автомате.
Он перевел дух и на мгновение расслабился. Поскольку нитроглицерин
приготовил он сам, качество взрывчатки сомнений не вызывало. Но все равно
эта штука крайне ненадежна и лучше держаться от нее подальше. Шмидт снова
Володихин Дмитрий
Махров Алексей
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Апраксина Татьяна