удалось? Почему вообще это произошло? Кто нам помог, ты что-нибудь знаешь
об этом?
Гвельтов свято верил в расчеты, в соответствие энергетических потенциалов
границам поля. В безусловную зависимость этих границ от количества вредных
примесей, попавших в воду. Все это так, конечно. До известного предела, за
которым начинают действовать иные силы... Чтобы в них поверить, нужно,
было самому постоять у той кирпичной стенки в подвале...
порт, но задержался около меня еще минуту.
ты мне можешь объяснить?
неприкосновенности. Пока существует угроза - они будут его соблюдать, во
всяком случае, до восьми вечера.
остановке. Некоторое время, оставшись один, я смотрел вслед ушедшему
автобусу. Потом вышел из машины и свернул на заброшенную дорогу.
почти летним солнцем. Оно словно вознаграждало нас за долгие дни непогоды.
Я шел по дороге не торопясь, вдыхая запах увядшей полыни и морских
водорослей, что-то он мне напоминал, этот запах. Сейчас я не мог
вспомнить, что именно, может быть, мне не хватало дождя.
Заставляет принимать неожиданные решения. Именно дождь привел меня на эту
дорогу. Сегодня дождя не было, и вот я здесь снова. Хотел ли я проститься?
Не знаю... Не знаю даже, с кем именно. С Вестой я уже простился той ночью,
когда морское течение навсегда унесло ее от меня, а с ними... Они были
чем-то слишком сложным, может быть, гораздо более сложным, чем это
казалось, и слишком далеким от нас. Поняли ли они хоть что-нибудь? Зачем
они приходили к нам и почему теперь уходят?
За всем этим, за фактами, доступными анализу и нашим исследованиям,
скрывалась какая-то иная истина. Мне казалось, вот-вот я пойму, что она
собой представляет. Это было похоже на звук прибоя: иногда кажется, в нем
возникают странные звуки, почти слова, верится, что нужно лишь небольшое
усилие, напряжение внимания - и этот шепот, звенящий всхлип, далекое эхо -
все это сольется в какую-то фразу. Но настроение уходит, и снова в звуках
моря не слышно ничего, кроме прибоя.
безбрежную синюю даль. Ветер гнал небольшие барашки волн, срывал с них
солоноватый острый запах морской воды и пены и нес его по степи.
поверхности моря. Волны с шипением ложились у моих ног.
не сказав, оставив нас в неизвестности и непрерывном ожидании. Сейчас
изнутри бухты морские течения каждую секунду уносили в глубины моря
последние миллионы их крошечных уснувших тел. Надолго ли? И что случится,
если они придут к нам снова? Поверили ли они нам? Смогут ли спокойно спать
в своей глубине, оставив в руках человечества нашу прекрасную голубую
планету? Или это всего лишь временное отступление, перегруппировка сил
перед окончательным штурмом...
так, и ничего не видел, кроме привычного морского пейзажа... Я пошел вдоль
берега, все дальше и дальше удаляясь от оврага, по стенке которого не так
давно поднимался навстречу наведенным на меня автоматам. За поворотом был
грот, причудливая пещера с озером морской воды. Я дошел до самого озера,
заглянул в его прозрачную изумрудную глубину. Все было пусто и тихо. Я
повернулся и побрел обратно, наверх.
зависел от нас самих.
Евгений Гуляковский. Шорох прибояОцените этот текст:Не читал10987654321 Прогноз
Евгений Гуляковский. Шорох прибоя
и есть. Очевидно, монотонный шум, холодные, проникающие всюду брызги,
влажный воздух, насыщенный электричеством, подавляют человеческую психику.
Навязывают необычные поступки. Не знаю. Уверен только в одном: затормозив
перед развилкой, я свернул вправо именно из-за дождя. Хотя это
противоречило нормальной логике, поскольку влево тянулась ровная лента
нового шоссе, вправо же уходила разбитая старая дорога, которая в дождь
становилась попросту опасной. И все же я повернул вправо...
в противовес дождю успокаивало, притупляло внимание, почти убаюкивало. Но
тревога, рожденная во мне неведомыми силами, принесенными на землю дождем,
не уходила.
знак, оповещающий о крутом повороте, и все пытался понять, кой черт понес
меня на эту дорогу. Поворот был достаточно коварен. В этом месте дорога,
до сих пор идущая по самой кромке обрыва, спускалась вниз на дно глубокого
оврага. В плохую погоду, когда ветер с моря нагонял волну, здесь вообще
нельзя было проехать. Но сегодня ветер дул с берега. Я осторожно
развернулся у знака и сразу же начал спуск.
колеса на крутом спуске проскальзывали. Обиженный рев перегруженного
мотора наполнил балку, но вопреки моим опасениям машина благополучно
прошла спуск, и я с облегчением перевел дух.
увидел море. Оно лежало под дождем совершенно неподвижно, словно
нарисованное на плохой картине, и казалось ненастоящим. Я переключил
скорость, развернулся и приготовился штурмовать подъем на противоположном
склоне балки. И тут меня что-то остановило. Может быть, чувство
неуверенности? Страх перед скользким и чрезмерно крутым подъемом?
воспользовавшись моим отсутствием, заглох, и сразу же ровный шум дождя
заполнил собой все пространство, а я вместо того, чтобы выяснить, что
случилось с мотором, неподвижно стоял под дождем и слушал его мощный
однообразный гул.
с обеих сторон. И в этот момент сзади меня кто-то прошел по дороге. Я
отчетливо услышал шаги и резко обернулся. Прямо от машины вверх по дороге
шла девушка. Я увидел ее спину. Легкое, не защищенное от дождя платье,
вообще слишком легкое и слишком яркое для этой погоды поздней осени,
промокло насквозь и прилипало к ее ногам при каждом шаге. Она шла не
спеша, не оборачиваясь. В ее походке чувствовалась неуверенность или,
может быть, нерешительность. Я готов был поклясться, что несколько секунд
назад, когда я выходил из машины, в балке никого не было. Здесь нет ни
единого места, где можно было бы затаиться, спрятаться хотя бы от дождя.
Совершенно голые склоны, дорога, идущая сначала вниз, а потом круто вверх.
Больше не было ничего. Поэтому меня так поразило ее появление. Я стоял
неподвижно и смотрел, как она медленно, с трудом поднимается на крутой
обрыв. Отойдя шагов на пять, она остановилась и обернулась. С такого
расстояния было трудно рассмотреть ее лицо. Постояв неподвижно; наверно, с
минуту, она вдруг пошла обратно к машине. Подойдя вплотную, обошла меня
так, словно я был неодушевленным предметом, открыла дверцу и села в
кабину. Поскольку я продолжал неподвижно стоять под дождем, она обернулась
и почти сердито спросила:
словно мы были знакомы много лет, словно она только минуту назад вышла из
моей машины и вот теперь вернулась обратно. Ни обычных в таких случаях
слов благодарности, просьбы подвезти или хотя бы вопроса, куда я еду. Она
просто села, отряхнула свои длинные черные волосы, странно сухие и
пушистые после такого проливного дождя. Точно таким жестом, войдя в
помещение, отряхивается кошка или собака. В кабине сразу же возник тонкий,
едва уловимый аромат, странный тем, что он был чужеродным, неуместным в
тесной металлической коробке машины, в которой сидело теперь два человека,
и в то же время этот запах показался мне знакомым.
Впечатление было такое, словно меня окатила холодная серая волна, такими
огромными, печальными были ее глаза. Я растерялся и от этого разозлился.
Не хватало только, чтобы мною командовали в моей собственной машине.
взялись?! - Я не смог скрыть невольной резкости тона.
мучительно раздумывает.
я сейчас уйду.
Никитин Юрий
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Емилина Ника
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк