мне. - Все чувствовали минутное головокружение, но никто еще не
догадывается о том, что с ним произошло. Каждый будет продолжать
прерванную работу, как Остин взялся снова за свой резиновый шланг и как
игроки в гольф вернулись к своей игре. Ваш редактор, Мелоун, опять
примется за выпуск своей газеты и очень будет удивлен, что недостает
дневного выпуска. Да, юноша, - обратился он в неожиданном приливе хорошего
настроения к американскому репортеру, - вам, пожалуй, небезынтересно будет
узнать, что мир в целости и невредимости прошел через ядовитую зону,
которая, подобно гольфстриму, пронизывает эфирный океан. Вам полезно будет
также освоиться с тою мыслью, что у нас сегодня не пятница, двадцать
седьмого августа, а суббота, двадцать восьмого, и что вы ровно двадцать
восемь часов провели в бессознательном состоянии, сидя в дрожках на
Ротерфилдском холме.
закончить свой рассказ. Как читатель несомненно заметит, он представляет
собою всего лишь более подробное и обстоятельное повторение отчета,
который единогласно признается величайшей газетной сенсацией всех времен и
разошелся не меньше чем в трех с половиною миллионах экземпляров. В моей
комнате красуется в рамке на стене следующий великолепный заголовок:
столбцах, представляющий собою единственное и последнее описание
катастрофы, постигшей планету, насколько мог ее охватить один наблюдатель
в течение одного бесконечного дня. Саммерли и Челленджер описали этот
процесс в чисто научном журнале, между тем как мне на долю выпало
составление популярного очерка. Могу теперь сказать: "Ныне отпущаеши!"
Чего же ждать еще журналисту после таких лавров?
и бахвальством. Позвольте мне лучше привести звучные фразы, которыми наша
самая большая газета заключила свою великолепную передовую статью на эту
тему - статью, которую следует запомнить каждому мыслящему человеку:
беспомощность человека перед лицом бесконечных скрытых сил природы,
окружающих его. Пророки древности и философы нашего времени обращались к
нам часто с этим напоминанием и предостережением. Но истина эта, подобно
всем часто повторяемым аксиомам, с течением времени утратила свою свежесть
и принудительную власть. Понадобился урок, действительный опыт, чтобы
снова привести нам ее на память. Из этого несомненно спасительного, но
страшного испытания мы вышли с душою, еще не оправившейся от внезапного
удара, но просветленной сознанием ограниченности и недостаточности наших
сил. Мир заплатил страшной ценою за этот урок. Мы еще не знаем всех
размеров бедствия, но одно уже полное уничтожение огнем Нью-Йорка, Орлеана
и Брайтона принадлежит к ужаснейшим трагедиям человеческого рода. Только
по получении полных сведений о железнодорожных и морских катастрофах можно
будет обозреть все последствия этого события. Впрочем, есть
доказательства, что в большинстве случаев машинисты успевали останавливать
поезда и судовые машины, прежде чем сами впадали в каталепсию. Не убыль в
человеческих жизнях и материальных ценностях, как бы ни была она
значительна сама по себе, должна прежде всего занимать теперь наши умы. В
потоке времен это все позабудется. Но навеки должно запечатлеться в наших
сердцах сознание неограниченных возможностей во вселенной, разрушившее
наше невежественное самодовольство и открывшее нам глаза на наше
материальное существование, как на бесконечную узкую тропу, с обеих сторон
ограниченную глубокими провалами. Зрелость и торжество человеческой мысли
- эта черта нового нашего душевного состояния - пусть послужит основным
устоем, на котором более серьезное поколение воздвигнет достойный храм
природе!"
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Зыков Виталий
Майер Стефани
Шилова Юлия
Шилова Юлия