Чтение 18–й страницы книги ~Прошедшее повелительное~

Она не помнила, как начала рассказывать инспектору все об их семье и о
себе самой.

- ...остальные сахибы бежали из города сразу же, как разразилась
холера. Правда, мои родители были врачами... отослали меня, а сами
остались... я совсем не помню их... у матери было два брата. Меня
отправили в Кению на почтовом пароходе, словно посылку. Дядя Камерон, тетя
Рона... как родные отец и мать...

Она рассказывала об Африке, о детстве... с чего это полисмену
интересоваться этим? А он все чиркал что-то в своем блокноте, стараясь
поспевать за ее рассказом.

- И когда вы точно вернулись в Англию?

- В тысяча девятьсот шестом. Эдвард последовал за мной в восьмом, когда
ему исполнилось двенадцать.

- Вы не живете сейчас у своего дяди?

- Я совершеннолетняя, инспектор.

- Но вы уже некоторое время живете одна? - спросил инспектор,
внимательно наблюдая за ней из-под кустистых седых бровей.

Алиса сделала глубокий вдох. Она хорошо знала, что говорят об одинокой
женщине. То, что теперь это соответствовало действительности, не делало
подобные толки более справедливыми. О ней так же бы судачили, не встреть
она Д'Арси. А до Д'Арси никого и не было.

- Дядя Роланд - не самый легкий человек для общения.

- Ваш кузен тоже придерживается этой точки зрения?

Пожалуй, не стоит повторять слова Эдварда о святоше Роли. Хотя
постепенно они начинали казаться ей пугающе точными.

- Их отношения достаточно прохладны с обеих сторон. Поначалу все было в
порядке, но после смерти тети Гризельды мой дядя сделался... ну, скажем
так, тяжелым в общении.

Инспектор задумчиво кивнул и с минуту смотрел в свой блокнот. За окном
цокали копыта и скрипели колеса.

- Экзетер редко оставался у дяди, даже во время каникул?

- Мой дядя часто уезжает. Он... Он не доверяет молодым людям. Он
предпочитал не оставлять нас на попечении слуг. Мне повезло больше. После
смерти моего отца остались две незамужние тетки. Я обычно проводила лето у
них в Борнмуте. - Обе старшие мисс Прескотт без особой охоты принимали у
себя внучатую племянницу. Чего уж говорить о подростке, к тому же не
состоявшем с ними в близком родстве?

- Значит, он жил в Фэллоу круглый год?

- Не совсем. Его часто приглашали к себе на каникулы друзья. Несколько
раз он проводил лето на континенте - во Франции и в Германии: жил в
семьях, чтобы освоить язык. Школа устраивает такие поездки.

Чем больше она расскажет об Эдварде, тем лучше, верно? Так полиция
быстрее увидит, насколько абсурдно подозревать его в чем-то.

- Знаете, инспектор, я не верю, чтобы Эдвард солгал хоть раз в жизни.
Он...

Полицейский улыбнулся своей отеческой улыбкой.

- Ваша семья, похоже, была очень предана империи, мисс Прескотт.
Позвольте мне проверить, все ли я записал правильно. Мистер Камерон
Экзетер, отец Эдварда, служил администратором округа в Британской
Восточной Африке. Доктор Роланд Экзетер был миссионером на островах Тихого
океана, работая на миссионерское общество "Светоч", директором которого в
настоящее время является. Ваша мать, миссис Милдред Прескотт, работала
врачом в Индии?

Алиса рассмеялась - в первый раз за все время.

- Боюсь, это можно назвать по-другому: искупление вины. Мой прадед был
набобом, составившим себе состояние в Индии. Грабеж, как назвал бы это
Эдвард.

Лизердейл сделал еще пометку.

- Значит, в вашей семье еще имеются какие-то деньги?

- Кое-что осталось, инспектор. Нашу семью можно назвать состоятельной.

Правда, в последнее время Алиса все более склонялась к тому, чтобы
согласиться с Эдвардом - святоша Роли перекачал все их деньги в свое
ненаглядное миссионерское общество. Во всяком случае, она до сих пор не
видела ни пенни из положенного ей наследства. Но зачем выносить сор из
избы? Разве это поможет следствию? Да и поможет ли ему вся история их
семьи?

Похоже, полицейский так не считал. Правда ли, что он хочет помочь
Эдварду, или старается заманить ее в западню? Но что она может сказать
такого, что повредит брату? Ничего!

- Ваш дядя, преподобный Роланд Экзетер, пожилой человек?

- Да, ему уже за семьдесят.

- Точнее, семьдесят два, - простодушно поправил ее Лизердейл. - Он
родился в тысяча восемьсот сорок втором. А ваша мать?

- Дайте подумать, - ответила Алиса, ощущая странную неуверенность. - Ей
было тридцать восемь, когда я родилась. Не могу сказать, почему я и это
запомнила.

Лизердейл заскрипел пером.

- Выходит, в пятьдесят пятом или пятьдесят шестом. А Роланд в сорок
втором. А Камерон?

- Не знаю. Поймите, я ни разу не видела их с тех пор, как уехала из
Африки. Но он, должно быть, намного моложе.

Кустистые брови озадаченно приподнялись.

- Если верить "Кто есть кто", ваш дядя Роланд был вторым сыном, то есть
Камерон - старший ребенок в семье.

Алиса улыбнулась и покачала головой.

- Я совершенно уверена в том, что это не так! Я еще помню, как
удивилась, впервые увидев дядю Роланда. Он показался мне таким старым.
Это, должно быть, опечатка.

- Возможно... - Инспектор решил сменить тему. - Вам не кажется странным
то, что ваши приемные родители никогда не приезжали в отпуск в Метрополию?
Администраторам округов обыкновенно предоставляется отпуск каждые два
года, разве не так?

- Не знаю. Да, кажется, так. Но ведь Ньягата так далеко. А в те дни она
казалась еще дальше. Это, впрочем, не самая убедительная причина. Все
колонии далеко.

- Ваш кузен Эдвард. Неделю назад он направлялся на Крит. Когда ему
пришлось поменять планы... когда он вернулся в Англию - почему он поехал в
Грейфрайерз?

- Не могу сказать точно.

- Он не связывался с вами?

Алиса покачала головой.

- Он послал мне открытку проездом через Лондон. Видите ли, я не значусь
в телефонной книге. Он написал только, что поездку пришлось отменить и что
он собирается сюда, пожить у генерала и миссис Боджли.

- Он не хотел останавливаться у дяди, - сказал Лизердейл. - Тогда
почему не у вас?

Алиса почувствовала, что краснеет, но решила не обращать на это
внимания.

- Я не могла бы пустить его к себе!

- Но почему?

Ее щеки запылали еще сильнее.

- Право же, инспектор! Если почтенные дамы, нанимающие меня, услышат,
что кто-то видел молодого человека, выходящего из моей квартиры, они меня
не пустят больше на порог! Они меня к своим пианино не подпустят, не
говоря уже про детей!

Это было истинной правдой, но не настоящей причиной. Что, если Эдвард
наткнулся бы на какую-нибудь вещь Д'Арси? Ночную рубашку, например? Эдвард
ведь романтик - это бы убило его.

- Но вы в хороших отношениях?

- О да! Я ведь говорила вам, я люблю его как брата.

- А каковы его чувства к вам?

Алиса отвернулась и посмотрела на пустой камин.

- Почему бы вам не задать этот вопрос ему, инспектор?

- Убийство не оставляет места для интимных тайн, мисс Прескотт.

Она в ужасе повернулась к инспектору:

- Боже правый! Уж не хотите ли вы сказать, что я окажусь теперь на
растерзании у желтой прессы? "Светские новости"? - Стоит репортерам
унюхать скандал, тем более связанный с убийством, и пристегнуть к нему
Д'Арси, и на его карьере можно будет ставить крест. Его жена - такая
мстительная сучка!

Лизердейл пожал плечами:

- В обычное время я бы ответил утвердительно. Полагаю, что на этот раз
кайзер оказывает вам добрую услугу.

- Ну что ж, спасибо и на этом.

- Так вы ответите на мой вопрос, мэм?

- Мой кузен верит, что влюблен в меня.

- Верит?

Она снова отвернулась к камину.

- Эдвард вел очень строгую жизнь, во многих отношениях - чрезвычайно
замкнутую. В последний раз он видел своих родителей, когда ему было
двенадцать лет. Они погибли при ужасных обстоятельствах четыре года
спустя. Я была единственным человеком, к которому он мог обратиться. Я на
три года старше, а это очень много в таком возрасте. Некоторые его письма
были просто душераздирающими! И как раз тогда, когда боль начала стихать,
комиссия по расследованию трагедии в Ньягате втоптала в грязь репутацию
Камерона. Для Эдварда это было равносильно прогулке по Аду.

Она заставила себя посмотреть полицейскому в глаза.

- Я фактически единственная девушка, которую он знает! Неужели вы не
понимаете? Эдвард унаследовал кельтский романтизм. Он верит, что влюблен в
меня. Но теперь, когда он окончил школу... через несколько месяцев...