можно будет наскоро развести огонь и бросить в него Анитину монетку. И Анита
поможет -- если, конечно, на небе в этот момент будет солнце или хотя бы
луна...
воткнулась в ствол в полупальце от его уха; не успев ни о чем подумать, он
упал в неглубокий осенний снег и покатился вниз по склону оврага. Под слоем
снега лежали сухие дубовые листья, можно было бы зарыться в них и переждать
погоню -- если бы не далекий лай собак, охотничьих бестий, от которых
прятаться бесполезно...
изготовку -- и понял, что сейчас придется впервые в жизни стрелять в
человека.
подобного. И, безусловно, в охоте на человека они были куда опытнее Юстина
-- стоило ему неосторожно приподнять голову над укрытием, как шляпу с него
сдернули, будто шутя. Оглянувшись, он увидел ее на земле -- нанизанную на
стрелу с красивым черно-белым оперением.
играючи, перебегали от укрытия к укрытию, спускались все ниже в овраг. Юстин
лежа натянул тетиву -- и, внезапно поднявшись над поваленным стволом,
выстрелил в первого из бегущих. И сразу же увидел, что стрела его идет мимо
и что навстречу ей сверху, из чужого укрытия, движется другая стрела. Юстин
скорее почувствовал ее, нежели увидел -- и, как в дурном сне, понял, что не
успевает убраться с ее пути, увернуться, упасть...
вниз, а там, на склоне оврага, кто-то кричал, и в крике этом была смерть.
отступить под градом стрел. Стрелы приходили из-за Юстиновой спины,
доставали бегущих, те падали и барахтались в снегу и в листве. Собачий лай
приблизился, потом отдалился; Юстин оглянулся. В десятке шагов за его спиной
стоял тощий, по глаза заросший седой бородой старикашка.
братушка, а то ведь пристрелят, неровен час...
было жителям соседних местечек. Жили не очень-то сладко; каждый за плечами
имел печальную историю, подлинную либо выдуманную. Первые трое -- бывшие
каторжники (один из них сделался атаманом), четвертый и пятый --
солдаты-дезертиры, шестой -- сирота без роду без племени, седьмой -- младший
сын богатого купца, лишенный наследства и разобиженный на весь мир. Восьмой
был поэт и бард, на все лады повторяющий, что мир -- коровья лепешка и
потому всем должно быть на все плевать. Девятый был пастушок, сбежавший в
лес от скуки. Десятый был дурачок, одержимый духами.
землянке -- за исключением того, что среди тряпок, служащих постелью, иногда
попадались остатки по-настоящему дорогих вещей: полы бархатных кафтанов,
обрывки шелковых плащей, клочки не то покрывал, не то портьер. Юстин
догадывался, откуда взялись эти вещи, но не хотел думать, что стало с их
прежними владельцами.
белели приколоченные гвоздями кости человеческой руки; каждый костяной палец
выполнял свою работу: мизинец оберегал от лесовиков, безымянный -- от собак,
средний -- от стражников, указательный -- от княжьего гнева и большой -- от
крестьян с дубьем. Широко вокруг разбойничьего укрытия расставлены были
колья с надетыми на них кукушечьими черепами -- когда рядом появлялся кто-то
чужой, в лагере слышно было леденящее душу "ку-ку". Кроме того, перед
избушкой денно и нощно горел костер, на закате в него бросали кусочки мелко
нарезанного кабаньего хвоста -- испытанное средство от непрошеных гостей.
домохранцев, и никто не обращал на них внимания. Юстин ночевал под открытым
небом, сам вызывался сторожить костер. Сперва ему не доверяли, думали, что
хочет бежать, а потом, раскусив его брезгливость, взялись потешаться:
подбрасывать многоногую мелочь ему за шиворот. Первым, кто проделал этот
фокус, был старый каторжник; тогда Юстин сдержался и пригрозил, однако никто
не принял его слова всерьез. Вторым шутником оказался плечистый дезертир;
дрались долго и жестоко, пока наконец Юстин не повалил соперника на землю и
не засунул дохлого уже домохранца ему в зубы.
приносили в мешках, что-то уносили; порой разбойники отлучались, оставив
поэта сторожить хибару и присматривать за Юстином. Поэт заводил свои
однообразные песни, а Юстин смотрел, как открывается его рот, и думал о
своем.
монетку.
Колодцев, определяя Юстинову судьбу? Орел -- смерть. Решка -- жизнь...
ясное, хрусткое зимнее утро тоска его была особенно черной.
верхушку сожгла, а прочие ветки так сильно напугала, что теперь они росли
как придется, вкривь и вкось. Издалека казалось, что в развилке дуба сидит
человек.
обряде?"
флажок, чтобы быть тебе верным".
спрашивала.
Звору... А другое дело -- на верность жене... Ведь и у меня будет такой же
флажок! Ведь я тебя люблю, в отличие от Звора! Я не потребую от тебя злого!"
злом потому только, что людей сжигают на площадях".
похожая на обманутого ребенка, вытащит откуда-то круглую прозрачную льдинку,
взглянет на солнце...
Разбойники отощали и обносились. Среди добычи, перекочевывающей в мешки
ночных визитеров, больше не было ни золотых украшений, ни парчи -- только
грубое крестьянское полотно, оловянная утварь и стеклянные бусы. Юстин
понимал, откуда они взялись.
единого флажка в душе. Даже тот флажок, что вырастает сам по себе в душе
каждого человека и не велит убивать себе подобных -- даже этот флажок у них
втоптан в грязь.
достанет князь Арунас, станет жить совсем один и, может быть, сумеет
все-таки принять решение...
соперник ему. Что он никогда не заявит права на трон -- а хочет спокойно
жить в своем доме и помогать деду.
всегда поступал правильно. А в душе Арунаса цвел красный шелковый флажок, и
никогда в жизни ему не отступить от мудрой правды Звора -- потому что
Арунасу кажется, что это его собственная правда.
себе на шею.
отправился за хворостом, однако собирать его не стал. Откопал заранее
припрятанную сумку с едой и флягой, закинул за плечо -- и пошел прочь. Туда,
откуда явился поздней осенью.
призраки". Шел и шел; с каждым днем становилось теплее, и однажды вечером
Юстин услышал в чаще тоненькую песню эльфушей.
Мережковский Дмитрий
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Лондон Джек