замерло, на возвышении сгустился смерч, и там, где только что был
прозрачный воздух, возник ареантроп. Он приблизился к цилиндру и слился с
его тенью. Или опять улетучился? Теперь гул звучал как бы во мне самом,
настырный, громкий, требовательный. Мне казалось, что надо считать удары
пульса. Не знаю почему. На двадцать шестом я почувствовал легкий толчок.
Вздрогнул - цилиндра не было. Осталась вздутая пустая площадка и два шара,
как бы немного уменьшившиеся в размерах. Над макушками конусов вздымался
дым, а может, разреженный туман... потом я уже не видел ничего. Какое-то
мгновение я чувствовал, что падаю. В абсолютной темноте ощущал, что
нахожусь внутри вертикальной трубы, в которой опускаюсь медленно, словно
капля масла в алкоголе. Я оказался в зале с низкими сводами и наклонным
полом. Свет померк. Какая-то сила принудила меня поднять глаза: над
головой распахнулось красное отверстие. В глубине заискрилось море звезд
Млечного Пути. На его фоне мчался длинный темный снаряд с закругленным
носом, оставляющий позади себя хвост белого пламени. Снаряд падал. На него
надвигался вращающийся диск планеты, увеличивающейся на глазах. Вот диск
занял уже все поле зрения. Чудовищно огромная, черно-серая планета
раскинулась на половину горизонта, обрамленного звездами, и мчалась
навстречу мутным, бездонным водоворотом.
услышал хруст и грохот. Меня охватил сильный жар, и я потерял сознание.
- кабель. Монтажный зал? Но как я попал сюда?
Был эксперимент, потом конус вырвался, ах да, правда... А потом? Сон? Это
был сон? И где все остальные? Я пошевелился. Приподнялся на колени, встал,
провел рукой по стене. Ужасная слабость.
шагах, выключатели освещения. Было совершенно темно, я усиленно моргал, но
не видел даже собственной руки. Ага. Вот выключатели, я повернул их -
тишина и тьма. Ну, конечно же, полетели предохранители, тока нет. Но где
все? Я принялся шарить по карманам. Вот зажигалка, скрипнул кремень -
слабый огонек осветил небольшое пространство. Зал был, кажется, пуст.
Пламя зажигалки трепетало - огромные уродливые тени бегали по стенам.
Рядом с ним, повернувшись лицами друг к другу, лежали Фрэйзер и Линдсей. У
Фрэйзера предплечье было прижато к лицу, словно он хотел заслониться от
удара. Я дернул Джедевани за лацкан пиджака. Он слабо застонал.
догорая.
противоположной опоры, там, где упал. Да, конечно, он ведь стоял у экрана.
темноте еще несколько мгновений светила красная искра, и опустился мрак.
казалось, что он теплый. Сердце? Да, сердце билось. Очень слабо и
замедленно, но билось.
преграду. В глазах вспыхнули искры - дьявольщина! - я вылетел в коридор.
где доктор? Может, Финк уже пришел в себя?
рукой стены, почти бежал. Вот дверь монтажного зала. Я отворил ее и
остолбенел. Посередине зала размещалась площадка, на которой стоял
ареантроп, касаясь щупальцами большого металлического шара, блестевшего в
свете рефлекторов. Но не это меня изумило, нет. Рядом с марсианином стоял
Финк в пижаме, бледный, с забинтованной левой рукой и, казалось, помогал
ареантропу прикреплять стальную полосу к чему-то большому и черному, что
лежало позади площадки.
Инженер!
какой-то винт.
обнаружил мое присутствие, Финк заметил тоже. Он глядел на меня, но лицо
инженера было совершенно чужим. Чужим и безразличным. Финк наклонился и,
не обращая на меня внимания, продолжал закручивать винт.
Что вы делаете с этим проклятым железным болваном? Вы спятили?
принялся лихорадочно собирать кусочки целлулоида, бумаги, зажег все это от
зажигалки и в слабом свете "костра" нашел аккумулятор. Он дал мне ток для
запасного рефлектора. Наконец-то у меня был свет. Я занялся людьми,
лежавшими неподвижно. Меня охватил страх. Неужто и они спятили, как Финк?
Или он сошел с ума еще от того удара током?
Джедевани лежал без сознания еще долго. Тем временем раскрыл глаза
Линдсей. Больше всего меня беспокоил профессор. Я делал ему искусственное
дыхание осторожно, чтобы не поломать медвежьей услугой хрупкие ребра, и
проклинал отсутствие доктора. К тому же я боялся оставить их одних, так
как не знал, что делают на третьем этаже проклятый конус с Финком.
встретились с горящим темным взглядом старого ученого. Какое-то мгновение
он глядел, потом прикрыл глаза, так что я испугался и потормошил его,
может быть, слишком сильно.
слабый шепот. И бледная тень улыбки скользнула по лицу старика.
Первое, что он сказал, было:
добавил:
если вам так больше нравится - вам ничего не снилось?
это была галлюцинация...
рассказов будет время в другой раз, как говорит синьор Джедевани. Кстати,
как он, как остальные?
еще, хе-хе, кудахтаем. Я перестану заботиться о нем, наверное, лишь после
смерти, - добавил он, слабо улыбнувшись.
Джедевани попытался встать на ноги.
Финк.
обезвредить? - быстро спросил профессор.
ареантропа. Я окликнул его, но инженер не отвечал.
верите?
- добавил он, не поднимая головы, когда я удивленно взглянул на него. - Вы
- единственный из нас, кто сохранил трезвость ума и недоверчивость, а нам,
видите ли, захотелось поэкспериментировать, этак, знаете ли, связать
барашка - и на операционный стол. И вот, извольте получить барашка, -
закончил он, ударив кулачком по подъемнику, около которого мы стояли. -
Теперь надо крепко подумать, что делать. Есть тут хоть что-нибудь, на что
можно седеть?
них.
чувствовал себя скверно. - Надо отыскать Бэрка, пусть готовит автомобиль.
том, как сбежать, а о том, что делать с ним дальше. Да, вот что - где