демонам, и стремясь их умилостивить, устраивали ритуальное поедание
специально отловленных
и племена каннибалов были во вражде почти со всеми более-менее
цивилизованными туземцами. В душе норби понятие отвратительного злодейства
давно и прочно ассоциировалось со словами "сладкое мясо", и не мудрено,
что Горгол после всего виденного предположил именно такую жертву.
пленник - он с равнин?
этих убийцах.
колонистов. Может, мы и дойдем. Только нельзя ходить в темноте: я не знаю
этой местности, а где-то в холмах бродят Нитра. Эти люди ушли далеко,
пошли быстро... были очень осторожны.
человек с другого мира его намеки.
то же пальцами.
предоставил Горголу самому устраиваться, как ему было удобно, а сам
свернулся в траве рядом с Суррой и спокойно уснул, уверенный, что
феноменальное чутье барханной кошки предупредит его о любой опасности.
насторожилась. Он не шелохнулся, лежал неподвижно, готовый к нападению:
старый трюк, который он использовал сейчас почти инстинктивно. То, что
двигалось в темноте, не вызывало у Сурры враждебности, скорее, просто
заинтересовало ее. Он лежал, вслушиваясь, но улавливал только тяжелое
дыхание раненного Горгола да шорох гравия под копытами Рейна. Наконец он
различил еще один звук: какое-то легкое постукивание, такое тихое, что
если бы не Сурра, он не обратил бы на него внимания.
потянулся за парализатором. Он пристально вгляделся в эту фигуру, и
убедившись, что это не лошадь, прицелился. Этот вздыбленный темный силуэт
мог принадлежать только одному животному из всех, что он видел на Арцоре,
и они вполне могли использовать его для пополнения своих запасов. Через
минуту он уже свежевал молодого фравна, вполне упитанного, видимо хорошо
питавшегося последнее время. Было, конечно, странно, как в этой пустыне
мог очутиться одинокий фравн - они живут на равнинах, ночуют большими
стадами и никогда не лезут в горы в одиночку.
огонь. Норби насадил по куску мяса на импровизированные шампуры, укрепил
их у огня и начал объяснять.
потеряли одного, когда гнали стадо, или стадо перепугалось и разбежалось.
еще стояло за этими постоянными кражами лошадей и фравнов. Везде - и на
Арцоре тоже - у скотокрадов была проблема сбыта добычи. Фравны шли только
на экспорт. Но на планете был только один космопорт, и все животные,
проходящие через него, тщательно проверялись. Сами колонисты пристально
наблюдали за любым новичком, как только он прибывал на Арцор. Так зачем же
воровать это мясо на копытах, если нет надежды продать?
он Горгола, зная, что туземец достаточно сообразителен, чтобы понять его
мысль.
левой рукой. - Они угоняют фравнов, угоняют лошадей и прячут. Норби знают
их тайники... иногда приходят и берут, сколько надо. Харол, старший в
семье Горгола, в прошлый сухой сезон пригнал трех лошадей. Он не только
великий охотник, но и воин.
проясняло. Предположим, с точки зрения норби в угоне скотины нет ничего
предосудительного. Если оставить норби в пустыне - он вполне сможет выйти
оттуда, а вот лишить пришельцев с других миров лошадей и снаряжения -
другое дело. Но все возвращалось к тому же: какая польза самим Мясникам от
этих набегов? Все это наводило на одну единственную мысль - где-то есть
тайный космопорт, обеспечивающий контрабандные перевозки. Тайный
космопорт! Сторм весь подобрался и расширившимися глазами невидяще
уставился в огонь. Почувствовав его скрытое напряжение, глухо заворчала
Сурра. Здесь, в этих долинах, вполне можно оборудовать тайный космопорт.
Конечно, почему бы не спрятать его на планете, где передвигаются, в
основном, пешком! Все в нем напряглось, словно он заслышал знакомый боевой
клич.
Центре, он пытался доказать себе, что она закончилась и для него. Но
предположим, только предположим, что его дикая догадка справедлива. Тогда
есть шанс - еще один шанс сразиться с теми, кто уничтожил его родной мир.
Сторм даже начал тихо напевать себе под нос. Меньше всего думал он о своих
делах с Бредом Квадом - это сейчас было несущественно. Если только он
прав! О, Великие Боги, сделайте так, чтобы фантастическая догадка
обернулась правдой!
напряжением, отражавшимся в сузившихся, как у Сурры, зрачках.
лошадки?
Да и для возвращения они нам пригодятся.
противоречие с правительством и сохранить дружеские отношения с туземцами.
Он, как и собирался, поедет на юг, объявит правительству о вопиющем
нарушении Мясниками всех местных обычаев и потребует права личной мести за
совершенные здесь убийства. Конечно, для тех преступников, которых он
подозревал, вряд ли будет иметь значение, почему он за ними охотится. Но
это, по крайней мере, успокоит тот внутренний голос, который все еще
напоминает ему о Кваде.
9
остаться в лагере, пока он ненадолго сходит на разведку. Горгол тоже
остался в лагере залечивать свою рану. Намечая план этой разведки, Сторм
вдумчиво взвесил свои возможности. Прежде всего он хотел сходить на юг и
уходом он решил кое-что сделать.
мелом, натертым из мягкого белого камня. Полученными красками он
разрисовал лицо и грудь - боевая раскраска его предков или маскировка, а
скорее, и то и другое.
разукрасившие грудь землянина.
незаметно на устрашающей маске, в которую превратилось его лицо.
витого пояса, символизирующего для него наследство предков. Затем он
осмотрел оружие. У него обе руки были здоровы, и он мог стрелять из лука,
чего нельзя было сказать о Горголе. А оставить норби с одним ножом, он
тоже не мог. Задумчиво расстегнул он кобуру парализатора. Сторм знал, что
туземцы верят, будто человек и его оружие связаны магической силой, и
потому почти никогда не пользуются чужим оружием. Правда, если оружие
преподносили в подарок, магия могла перейти на нового владельца. Он не
знал, как следует преподносить такой дар по обычаям норби, и решил
положиться на интуицию.
он в первое утро экспедиции, потом коснулся ею земли и протянул норби,
жестом показывая, что это подарок.
руки и не коснулся парализатора. Это оружие, завезенное с внешних миров, в
свободной торговле стоило немыслимых, по меркам туземцев, денег и очень
редко попадало им в руки. Тем более, что перезарядить его можно было
только в городе, что для туземцев тоже представляло определенные
трудности. Но получить такую вещь в подарок считалось среди туземцев
большой честью.
прекрасно знал, что Горгол, не раз гонявший стада фравнов. Фравны - не
горные козы, по скалам не лазают, так что можно быть уверенным, что там,
где прошли они, пройдет и лошадь.
оставалось только удивляться необыкновенному искусству, с которым Горгол
находил следы даже на голой скале. Так он и нашел узкую щель между двух
утесов, где в засохшей грязи отпечатались копыта фравнов. Трещина была
довольно узка, но вполне проходима. О Баку, плавающем в чистом сегодня
небе, где для него не было никаких препятствий, думать не приходилось.