Чтение 18–й страницы книги ~Малайсийский гобелен~

- Добро пожаловать к нам, сэр, хотя сюда не следовало бы приглашать
джентльмена вашего круга.

- О нет, не говорите так, пожалуйста. Я рад узнать, где живет моя
подруга Летиция. Теперь я вижу, Летиция, что ты в самом деле усердно
работаешь.

- Она искусна в своем ремесле, сэр,- сказал старик.- Простите, что
недуг в ногах мешает мне подняться. Но мы все так же приветливы, как и
бедны, в этом доме, если можно так назвать наш чердак, и мы стараемся быть
благодарными за милосердие, которое проявляют к нам.

- Ваше богатство - это ваша мастерство, сэр. Я имел счастье видеть
прекрасную рубашку, изготовленную для Бонихатча.

- Хотя мы и стараемся легче ко всему относиться, но нас эксплуатируют.
Если турки не перебьют нас всех, я сошью еще много рубашек. Но мы,
Златороги, слишком бедны, чтобы представлять интерес для турков.- Тут он
озабоченно посмотрел на Летицию, как бы осознавая, что не только золото
может привлечь внимание турок-мародеров.

Затем он начал знакомить меня с остальными: бледный мальчик и девочка
приходились братом и сестрой Летиции; женщина в черном - их мать. У нее не
было зубов, но говорила она с прирожденной грацией, которая передалась и
Летиции.

- У нас была ферма в горах Триглава,- рассказывала она.- Мой муж утонул
во время весеннего половодья, когда я рожала это милое дитя,- она указала на
скучного мальчика.- И с тех пор о нас заботится мой брат Жозе. Он очень
хороший человек и никогда не жалуется на боли в ногах. По крайней мере нам
удается выжить, и дела в Малайсии идут лучше, чем в нашей собственной
стране.

Она говорила, не переставая работать над камчатой скатертью. Бледные
пальцы порхали над тканью, каждый стежок был точен и выверен.

- Я, конечно, предпочел бы пасти в поле коров, работать среди ульев и
на лугах,- продолжил разговор дядя Летиции,- но с тех пор, как со мной
произошло несчастье, я научился швейному ремеслу и владею им не хуже
женщины. И теперь, когда у нас есть заказчики в богатых домах, дела наши
идут хорошо.

- А эти заказчики грабят и обманывают нас поочередно, и при этом
считают себя благодетелями,- вмешалась Летиция.

- Такова жизнь, моя дорогая,- сказал дядя, повернулся ко мне и добавил:
- Она бунтарь, как и все молодые.

- Мастер де Чироло не бунтовщик,- жестко отрезала Летиция.

- Как я уже сказал, мы живем неплохо,- продолжал дядя.- Следующей зимой
мы сможем позволить себе приобрести небольшую печку, поместим ее под столом,
и она будет согревать нас весь день и каждый день, если нам удастся
раздобыть топлива.

У него были большие широкие руки в шрамах, они казались темными на фоне
безупречной белизны скатерти. Он, как и его овдовевшая сестра, уверенно
действовал руками во время всего нашего разговора. Заметив направление моего
взгляда, Жозе проговорил:

- Я не считаю этот труд унизительным для себя. Если он дает нам пищу,
кормит нас, значит это мужская работа. Я прав? Я могу изготовить любую
одежду. Стоит лишь раз показать. То же самое может сделать и Летиция, не так
ли, малышка? Костюмы, платья, плащи, пальто, безрукавки, рыбацкие костюмы,
парадные мундиры - все это мы можем - никаких вопросов, только плати. Наша
одежда - одна из лучших.

И он одарил меня обаятельной улыбкой.

- Вы настоящий артист в своем деле,- ответил я, поскольку почувствовал,
что Жозе нуждается в комплименте.

Летиция присоединилась к работе, как только мы вошли. Маленькую Розу
усадила рядом с собой. Роза сосала большой палец. Летиция сосредоточилась на
иголке с ниткой. Теперь же она подняла голову и с вызовом взглянула на меня.

- Нет, мы не артисты, Периан. Мы - трудяги. Мы сидим здесь с девяти
утра до девяти вечера каждый день, всю неделю, если есть работа. И все это
за жалкие гроши.

- Кроме того времени, когда вы играете Джемиму в пьесе Бентсона.

- Спектакль приносит мне больше денег за день, чем пошив охотничьей
куртки, которую благородный человек может носить десять лет.

- Мы надеемся увидеть Летицию на слайдах, когда Отто закончит свою
работу,- сказала мать, прервав жалобы своей дочери.- Я уверена, она хорошо
играет.

- О, превосходно,- ответил я,- поскольку вся игра заключается в том,
что надо спокойно стоять. И ни один из нас никогда не путает реплик, так как
реплик нет.

- И все же это прекрасная романтическая история,- сказала Летиция.-
Когда я думаю о ней, мне становится радостно.

- Она пересказывала нам содержание уже несколько раз,- сказала мать.

- Мы стараемся быть бодрыми здесь, не падать духом,- нарушил небольшую
паузу дядя.- И когда мы заработаем достаточно денег, мы вернемся в Триглав,
восстановим здоровье и снова счастливо заживем в горах как свободные
Златороги. А я, хоть и болен, но смогу работать вместе со своим братом,
который держит кузницу.

Он тут же начал напевать песенку из известной оперы Козина:

Там склоны, где долго можно блуждать,

Там стремителен горный ручей,

И каждая тропка рада позвать:

Ну идем же, идем скорей.

Все подхватили припев, даже Роза, которая проглотила последние крохи
булочки и была поглощена свежестью и красотой камчатой ткани, по которой ее
ручонки ползали как маленькие крабы.

Обойдя стол, я сказал на ухо Летиции:

- Я вижу, что ты не расположена со мной беседовать, поэтому ухожу
домой. Будь добра, проводи меня к выходу на нижней площадке.

Дочь взглянула на мать, и та кивнула головой, продолжая петь. Летиция
встала, взяла огарок свечи величиной с ноготь и вышла на верхнюю площадку. Я
со всеми попрощался, взял ее за руку и мы пошли вниз.

- Летиция, такая работа не для тебя,- нежно проговорил я.- Тебе надо
уехать отсюда и найти интересную и более оплачиваемую работу.

- Как я могу оставить собственную семью? Как ты мог сказать подобное?
Ты - эгоист. Правильно сказал о тебе Бони.

- Я купил Розе булочку, не так ли? Не будь все время такой колючей -
это ни к чему не приведет. Твой дядя Жозе прекрасно понимает это простое
правило.

- Я - не он. Я не собираюсь льстить и подлизываться, если это то, на
что ты рассчитываешь. Позволь сказать тебе, что я прогрессистка, как Отто со
своей женой, и я горжусь этим.

Я держал ее за руку.

- Не будь дурой. Тебе что - мало неприятностей? Новых ищешь? Ты
принесешь больше пользы своей семье, найдя лучшую работу.

- Они зависят от меня, а я - от них. Мы все заодно, и я горжусь этим.
Было бы просто позорно оставить их.

- Вы все спите вместе на полу?

Она ответила не сразу, отвела взгляд, чтобы я в темноте не мог видеть
ее лицо.

- Больше негде спать, ты видел. На днях один приятель обещал принести
нам кровать. Обняв ее за талию, я сказал:

- Позволь мне предложить тебе кровать. Я не шучу, Летиция. Я не эгоист,
как ты считаешь. Ты очень энергичная, пылкая девушка и заслуживаешь
большего. Я уступлю тебе свою кровать, а сам буду счастлив лечь на полу,
закутавшись в плед. Не возражай! Пожелай спокойной ночи своему дяде и пойдем
со мной.

Она сопротивлялась, но я крепко держал ее, пока капля воска со свечи не
упала мне на жакет.

- Ты тоже хочешь воспользоваться случаем. Знаю я, чего ты добиваешься.
Я видела, какие взгляды ты бросал на Армиду, да и как ты ускользнул с этой
маленькой сучкой, так что не надо дурить, мастер Чироло!

- Я не могу заставить тебя не говорить плохо об Армиде. Это ты из
ревности. Оставь ее. Я приглашаю тебя вполне должным образом.

- Прекрасно, но ты не получишь от меня того, что так легко получил от
нее, и это мой должный ответ тебе.

Потерев носом о ее волосы, которые издавали не слишком сладкий запах, я
сказал:

- Хорошо, достаточно об этом. Я всего лишь предложил тебе удобную
кровать. Небольшое удовольствие тебе не повредило бы. Тебя ведь не ценят
здесь как следует, им нужна лишь пара рабочих рук. А мы вдвоем могли бы
прекрасно проводить время, не причиняя никому вреда. Идем, не будь такой
застенчивой, я тебя не обижу. Между прочим, дорогая Лети, ты ведь не
девственница, правда?

Она отвернулась, лицо ее снова оказалось в тени.

- Позволь мне уйти.

- Останься со мной хотя бы сегодня. Ты будешь спать одна. Даю слово.
Скажи мне, ты ведь не девственница? Все еще глядя в сторону и краснея, она
ответила:

- Только богатые девушки вроде Армиды могут позволить себе роскошь быть
нетронутой. Разве это не так?

- О, ты считаешь это роскошью? Очевидно, ты не привыкла к роскоши.
Многие девушки считают это наказанием. Она резко высвободилась и отошла в
сторону:

- Иди домой, Периан. Найди себе другую. Уверена, тебе это легко
сделать. Мне надо еще несколько часов поработать.

- Я только хотел оказать тебе услугу. Думаю, малоприятно делить ложе на
полу с матерью и со своим калекой-дядей, хотя они и милые люди. Я не говорю