Чтение 18–й страницы книги ~Планета, где все можно~

И вот я прибываю на своем новом вегикеле, который подарен мне на день
рождения моим сыном Тимом - это Тим, будьте знакомы, - и обнаруживаю тебя в
том же непонятном и маловменяемом состоянии. Поэтому я решил прибегнуть к
интенсивной терапиии.

Человек в плетеном кресле поднес к губам свой драгоценный бокал, в
который раз отпил из него глоток, по малой величине своей просто недостойный
мужчины (так оценил это сам Анатоль Максимович), выразил еще одно
необычайное наслаждение, отчего сразу все зацвирикало, зашелестело,
забормотало и запело в окружающих рощах, и сказал следующее:

- Врать, уважаемый Анатоль Михайлович, очень нехорошо. А мне так и
просто бессмысленно. Я ведь хорошо знаю, что ты не за тем сюда приехал, и
тряс меня, применяя грубую силу, только из-за того, что, по твоему мнению,
иначе со мной ни о чем нельзя договориться. Ведь так?

- Угу, - мрачно подтвердил Анатоль Максимович, который и сам не любил
врать, а особенно не любил быть пойманным на вранье. - Но ведь я как
думал-то...

- И знаешь ли что, Анатоль Максимович, - продолжал человек в плетеном
кресле, - здесь ты, пожалуй, прав. Я с уважением на тебя гляжу (и
действительно посмотрел с уважением) и истинно говорю тебе - чтобы
достучаться до меня, нужна немалая сила. Я как бы и не очень виноват. Мы,
существа такого ранга, как я, так уж устроены, мы иначе, по-видимому, просто
не можем. Но сейчас хотел бы я услышать от тебя - с какой целью вы меня
посетили, а?

Анатоль Максимович откашлялся в кулачок и соответственно приосанился.

- Ну как же, - сказал он человеку в плетеном кресле. - Мы, это...

Тут он с некоторым подозрением на собеседника своего посмотрел.

- Только прежде уточнить хочется, - сказал он человеку в плетеном
кресле с полным уважением, но настырно. - Мы хоть по адресу-то правильному
попали? Это Планета, Где Все Можно?

- Она самая, - прииветливо улыбаясь, ответил тот.

- Так. И значит, здесь любое желаниие можно загадать и оно исполнится?

Человек в плетеном кресле скучно вздохнул и, чтоб поправить настроение,
отпил еще немножечко из своей баклажки.

- Да, - изобразив бровями блаженство, ответил он Анатоль Максимовичу, -
в общем, ты прав. Только хочу заметить тебе, Анатоль Максимович, что
вообще-то название происходит не от того, что здесь любое желание
исполняется. Совсем не от того. Здесь все можно в том смысле, что здесь
принципиально нет никаких запретов. Я могу здесь делать все, что мне только
заблагорассудится, да и то при условии, что я здесь один. Присутствие
других, к сожалению, налагает на меня обязательства. Но это в принципе.
Так-то оно никаких обязательств не налагает, а то я бы заметил.

- Но насчет исполнения желаний мы правильно попали, я так понимаю?

- Правильно, правильно, - заверил его человек в плетеном кресле и опять
прибегнул к питью.

- И с заявками, стало быть, к тебе следует обращаться?

Человек в плетеном кресле кивнул и в сторону отвернулся.

Анатоль Максимовичу стало ужас как неудобно.

- Нет, ты не подумай, мы все понимаем, загруженность и так далее, а я
тут к тебе со всякими для тебя мелкими вопросами пристаю...

- Это точно, - сказал человек в плетеном кресле в сторону рампы.

- Так что извини, если можешь, за нахальство, но прежде чем к
заявочному процессу приступать, хотелось бы мне знать - ты-то вообще кто
будешь?

От неожиданности человек в плетеном кресле икнул. Одновременно в
окружающих рощах наступила полная тишина.

- То есть... что значит кто? - спросил он, не улыбаясь ни приветливо,
ни неприветливо. - Летели через весь космос, в Черную Дыру, понимаешь,
сунулись и сами не знаете, к кому на прием?

Анатоль Максимович не любил также, когда его выставляют дураком.

- И не знаем, друг дорогой, и откуда бы нам это знать? - с обидой в
голосе произнес он. - Слухи разные ходили, что да, то да, но вообще-то нас
друг другу не представляли. Ты мне прямо скажи - ты Бог или ты не Бог?

- Никаких комментариев, - ответил человек в плетеном кресле и надолго
приник к своему раскрашенному бокалу.

- То есть так-таки никаких? - решил уточнить Анатоль Максимович.

- Так-таки никаких. Этого вам знать не дано.

Тут голос, ко всеобщему удивлению, подала Мария. Причем подала самый
наиядовитейший из всех своих наиядовитейших голосов.

- Если попросту, то слишком много для нас чести знать, кто ты есть?

Человек или, даже так скажем - субстанция в плетеном кресле, которую
такой мелочью, как ядовитый голос Марии, пронять невозможно, самым
благодушным тоном ответила:

- Ну-у, что-то в этом роде.

В общем, граждане, мы не знаем, Бог это был или не Бог. Нам вообще
непонятно, что оно там такое сидело в плетеном кресле. Мы просто-таки с
возмущением констатируем, что если это был Бог, то Анатоль Максимович
обращался с ним слишком по-хамски и мы бы на месте Бога, если это был Бог,
вмазали бы ему как следует какой-нибудь там молнией, метеоритом, заразили бы
его, ну мы не знаем там, какой-нибудь падучкой, трясучкой, превратили бы в
пакостную гадину какую-нибудь, а то ведь это додуматься надо - на самого
Бога руку поднять, если это, конечно, был Бог.

С другой стороны, если это все-таки был не Бог, то вел он себя по
отношению к своим гостям прямо-таки не очень культурно (если это был не Бог)
- с ним люди здороваются, добром его на вопрос просят ответить, а он себе
пойло свое посасывает и вообще как бы никого вокруг него нету. Некоторая
разозленность при таком некультурном поведении с его стороны (если это был
не Бог) нам очень даже понятна.

- Значит, не скажешь? - окончательно решил покончить с этим вопросом
Анатоль Максимович.

- Нет, - ответил человек в плетеном кресле. - Не скажу. И даже не
проси. Приветливо улыбаться - пожалуйста, но на такие вопросы отвечать не
буду.

- Тогда как же нам тебя в разговоре по имени называть?

Этот вопрос тоже почему-то огорчил человека в плетеном кресле, но
огорчение свое он привычно подавил глотком из раскрашенного бокала и
ответил:

- Зови меня просто - О'Ты. С большой буквы.

- С большой, так с большой, - покладисто согласился Анатоль Максимович.
- Но ты-то... а, да, извини... я хотел сказать, О'Ты-то хоть точно все
желания исполняешь?

- Да точно, точно, - с досадой ответил О'Ты. - Только не исполняю, а
обладаю способностями исполнять. Я вам не бюро добрых услуг. Я тут на отдыхе
и приема никому не назначал. Вы сами сюда приехали, добро, конечно,
пожаловать и все такое.

Анатоль Максимович угрожающе посопел, прежде чем задать свой следующий
вопрос.

- Я так понимаю, О'Ты, что ты никаких наших желаний исполнять не
намерен, а просто так здесь сидишь, чтоб поиздеваться над нами. Правильно ли
я тебя понимаю, уважаемый О'Ты?

- Ох, как это скучно! - в качестве ответа ответил О'Ты. - Что ж это
всем так надо, чтобы кто-то их желания за них самих исполнял? Вам мало, что
весь мир соткан из реализованных желаний. Это не только глубоко философская
истина, но и физическая подоплека всего сущего во Вселенной. Истинно говорю
вам - нет желания, достойного того, чтобы его исполнял за вас кто-то другой.
Вот, например, ты, Анатоль Максимович, вот какое ты желание хочешь, чтоб я
исполнил?

Анатоль Максимович был пойман врасплох и в этом расплохе несколько
растерялся.

- Ну это... Ну как же... Чтоб, значит, опять в Глубоком Космосе ходить,
дальние миры познавать, - ответил он недоуменно. - Что еще я могу желать?

- Но ты это уже и делаешь - без всякого моего на то вмешательства. -
Тебе помощь моя не нужна, Анатоль Максимович, а ведь ты, именно ты и был
главным инициатором полета на мою планету. Ты даже на смерть пошел, лишь бы
сюда попасть. Зачем?

Немного поразмышляв, Анатоль Максимович решил на этот вопрос не
обижаться, поскольку издевку он в нем уловил, но не усмотрел. Он решил
ответить честно, однако для этого, так уж оказалось впоследствии, необходимо
было еще немножко поразмышлять. Но О'Ты времени на это ему не отвел.

- Вот видишь, Анатоль Максимович, желаний-то у тебя по-настоящему-то и
нет.

- Ну как так нет, - вяло возмутился Анатоль Максимович. - Есть такие
желания. Я только не знаю...

- Ты до этих своих желаний, Анатоль Максимович, еще не дорос,
-констатировал О'Ты, - и это несмотря на твой уже значительный для твоего
биологического вида возраст. Ты просто хотел еще раз сюда добраться - вот и
все твое желание. Я тебя с этим поздравляю, но больше ничем тебе помочь не
могу. Я тебе не золотая рыбка и в сети еще ни к кому не попадал.

Читателю стоит заострить внимание на том, что в этот самый момент
Проспер Маурисович очень как-то ехидно и исподлобья на О'Ты взглянул.

- Далее, - сказал О'Ты, - мы перейдем к дамам. Вот ты, Мария, что бы ты
хотела у меня попросить?

- Еще чего, - ответила ему Мария. - С чего бы это я кого-то о чем-то
просить стану?

- Уважаю, - с приветливой улыбкой и уважительно ответил ей О'Ты. -
Пойдем дальше. Вот, например...

- Я! - воскликнул Аскольд проявляя все признаки нетерпения. - Спроси
меня, О'Ты!

- Тебя? - удивленно спросил О'Ты, хотя чего тут удивляться, ну совсем
непонятно. - Ну что ж, заявляй свое желание.

Аскольд несколько так немного засуетился, стал быстро в разные стороны