вынул гармонику и, опершись плечом о раму, почти касаясь лбом оконной
решетки, стал играть.
как никогда прежде. Его не пустят к ним... Теперь их осталось мало. Они
уже не так утешают его, их влияние ослабло... Бедные, о них теперь не
заботятся, как раньше... А около них утихла бы боль в голове, стало бы
легко, радостно... Мысль о протоксенусах мешала играть на гармонике.
Многие фразы он повторял по нескольку раз, с невероятным усилием добиваясь
четкости, правильного, нужного сейчас чередования звуков. Когда он
переставал играть, ночная тишина наваливалась пугающе, властно.
Чувствовалось, что этой тишиной он накрепко отгорожен от тех, кто мог бы
помочь.
"Начинается. Вот оно, последнее испытание. Достанет ли сил, мужества? Надо
с достоинством встретить палача. Надо... А что он измыслит?.. Не так
страшны пытки, как ожидание пыток..."
ферментом, или мне придется заставить вас поторопиться с этим делом. И вот
еще что, прекратите эту дурацкую игру на гармонике. Мне начинают не
нравиться ваши штучки.
аппарат, скатилась со стола, болталась на белом шнуре и хохотала. Лейжа
встревожила не только угроза Рбала применить силу, но и разговор, о
гармонике. Не сыграно было еще много. Но что они могли сделать? Ворваться
сюда, отобрать? Смогут, все смогут. Лейж подбежал к окну, заиграл, но
играл нечетко, сбивчиво, нервничая, вновь и вновь повторяя сыгранное и
частенько озираясь на трубку. Казалось она продолжала хохотать,
раскачиваясь на шнуре. Лейж не выдержал, подбежал к столу и рванул
телефонный шнур.
откуда-то сверху.
что каждое его слово улавливалось и даже фиксировалось на пленке, но он не
подозревал о существовании динамиков.
беспомощным, как никогда в жизни. Вот он стоит посреди комнаты, и на него,
несомненно, направлены объективы телевизионных устройств. Каждое движение
контролируется, все прослушивается. Но это еще не все! Сдаваться рано!
Лейж припал губами к гармонике и продолжал играть. Играл уверенней, лучше,
чем до того, играл, пока из всех динамиков не рявкнул Рбал:
фраз, хотел уже перейти к следующим, очень важным, и невольно вскрикнул от
внезапной боли под лопаткой. Первой была мысль: из какой-то щели в него
выпущена стрела. Он даже схватился рукой за спину, стремясь дотянуться до
раненого места, но в этот момент кинжальная боль резанула бедро. Лейж
обернулся, всматриваясь, откуда могли вылетать эти невидимые стрелы, и
вскрикнул от нового болевого удара. Боль становилась острей и острей, тело
начинало зудеть и чесаться. Кабинет наполнился шумом, издаваемым
динамиками, в этом шуме чудились звуки музыки, похоже, играла скрипка...
Ваматр?.. Играет или нет?.. Неуловимая и вместе с тем очень будоражащая
эта музыка мешала больше всего. Казалось, умолкни динамики - и можно будет
понять, откуда враг ведет наступление. Боль в шее вспыхнула с такой силой,
что он не сдержался, закричал, вскинув голову, и увидел...
стене, съежился, присел на корточки, и заиграл на гармонике.
зная, что сигналы не дойдут до сообщников. Сейчас наша аппаратура
улавливает волны, посылаемые вашей чертовой игрушкой.
лимоксенусов. Как ни отбивался от них Лейж, они продолжали жалить его,
находя то одно, то другое доступное им место. Лейжу удалось раздавить
двух-трех особенно нахальных и неосторожных, но с остальными поделать
ничего не удавалось. От укусов горело тело, вспухало лицо, шея. Ногам
доставалось особенно. Огневая боль шла от щиколоток к спине. Раздавленных
им тварей набралось много, но откуда-то, из непонятно где существующих
щелей и отверстий влетали новые и новые посланцы Рбала.
через вентиляционный канал.
секрета...
услышит палач, захотел громче выкрикнуть это "нет", но не нашел в себе
сил. Боль, дикая, нестерпимая, вызываемая отвратительными существами,
парализовала. Мысли путались, хотелось ухватиться за кукую-то одну -
спасительную, но такой не оказалось. Мешали думать возникавшие в памяти
рассказы о пытках. Лейж никогда не мог без содрогания и страха читать
описания пыток, особенно применяемых к людям, которые действительно ничего
не знали и поэтому ничего не могли сказать своим палачам.
еще и еще... А если... если была бы возможность соединиться сейчас с Хуком
и сказать ему: "Я не умею. Не умею!" ...Хук давал двадцать минут...
Поверил бы Хук или нет?.. Сказать Рбалу, попросить его позвонить в город к
Хуку... Нет, надо продолжать сигнализировать друзьям...
прощального привета, призыв не прекращать борьбу.
время принять окончательное решение. Собственно говоря, Крэл принял его
еще в Асперте, узнав о судьбе Аллана Лейжа. Теперь его заботило другое:
как именно осуществить задуманное.
ничем. Нужной была одна-единственная точка, найденная в памятное яркое
утро, а Крэл, словно и не существовало ее, делал новые попытки, умышленно
уходя дальше и дальше от найденного. До совещания у Оверберга, на котором
Крэл не рассказал о полученных результатах, в его работу никто не
вмешивался. Так могло бы продолжаться и дальше - дирекция считала
необходимым предоставлять ему наибольшую самостоятельность, но Крэл начал
сам привлекать вниманием своей работе. Теперь и заведующий отделом, и даже
Оверберг были осведомлены о каждой серии его опытов, знали, что ни один не
дает искомого результата.
такую гору данных, в которой докопаться до набора цифр, составляющих код
излучения, было бы практически невозможно. Оставалось придумать, как
поступить с записью кода, выданной счетно-решающим устройством в ночь
открытия. Запись не должна быть обнаружена. Изъять ее из пачки документов,
подобранных в хронологическом порядке? Нет, пробел будет слишком заметен.
Ясно станет, что выпадает какое-то звено, что не выверена группа цифр.
Опыты могут повторить, ведя поиск в этом направлении, в этом, пропущенном
диапазоне, и, конечно, наткнутся на нужное сочетание.
сейф, вынул Папку, почти не глядя, нашел в ней нужную страницу. Вот
колонки цифр, напечатанные в определенной последовательности. Все выглядит
просто и стройно, но, как в формуле белка, стоит только чуть-чуть изменить
порядок расположения аминокислот - и свойства белка станут совсем иными,
так и здесь, достаточно переставить... Что такое?! Крэл вновь перечитал
столбцы, относящиеся к кульминационному моменту генерации. Почему же после
трех семерок стоит 832? Ведь это абсурд. Найдено было 717. Так похожие,
совсем немного отличающиеся друг от друга трехзначные числа - 777 и 717. И
дальше, почему 618, когда должно быть 648? А затем все сдвигается
непонятно куда.
записанные в протоколе. Зеленого пика в приборе не получилось. Тогда он
запер дверь, выключил телефон и принялся тщательно обследовать сейф. Сейф
личный, обычно никто не открывал его. Что же могло случиться? Похоже, что
не все лежит на своих местах: будто кто-то осторожно, стараясь не нарушить
порядок в чужом хранилище, пытаясь не вызвать подозрений, брал папки,
ставил их на места, но ставил не совсем так, как это делал хозяин сейфа.
Может быть, только показалось? А код? Забыть последовательность групп он
не мог: 777 - 717 - 648...
Андреев Николай
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Корнев Павел
Посняков Андрей