должно быть в несколько километров в ширину - ее противоположный край
терялся в красноватой дымке, сама она была голубоватая, слегка ребристая,
как море под легким ветром. И как раз в это время чей-то властный голос
предупредил:
седьмой дороги! Внеочередная посадка! Внеочередная посадка!
свист встречного ветра, слышались только урчания и перестуки мотора. Оэта
озабоченно спросила:
Что-то другое... - Она как-то по-новому, внимательно оглядела ребят и словно
вспомнила о вопросе Виктора. - Это, Виктор, не река. Это главная космическая
взлетно-посадочная полоса. На нее садятся космические корабли, прилетающие с
той Планеты, с которой прибыли наши предки. С нее уходят на Планету наши
космические корабли. Как видишь, от нее идет дорога. Перед нами - седьмая. А
всего их двадцать пять. Корабль садится на полосу, разворачивается и по
дороге следует туда, куда ему нужно.
корабль. Он мягко поблескивал на солнце - розовато-зеленый, тупоносый и
какой-то очень добрый, домашний.
корабль заметно снизил скорость. Теперь он хорошо был виден пассажирам
вездехода. Земляне смотрели на него с особенным интересом. Они надеялись
увидеть нечто необычайное, а увидели самый обыкновенный космический корабль,
точно такой, какой они видели и на рисунках и в макетах. Он был длинным,
круглым, толстым и, кажется, даже неуклюжим. Вот поэтому он и показался
издалека домашним. Сзади у него торчали суживающиеся двигатели и несколько
рулей.
него, как из тяжелого самолета, медленно, словно нехотя, выползли ряды
маленьких колесиков. Он плюхнулся на посадочную полосу, покачался, убрал
крылья и медленно поплелся к седьмой дороге. В кабине раздался голос
диктора:
состав входят... - Диктор стал перечислять какие-то очень странные, певучие
имена, и чем больше он их перечислял, тем чаще и чаще Оэта, а потом и
водитель посматривали на землян. - Главной задачей комиссии является
знакомство с известными вам нашими гостями и изыскание мер их своевременного
возвращения".
кто и понял, тот не придал его словам никакого значения. Потому что, как
только диктор стал перечислять совершенно незнакомые имена и фамилии, все
ребята смотрели только на корабль, который, словно отфыркиваясь, катился по
голубой полосе, а потом стал разворачиваться, чтобы выйти на дорогу. Это
было совсем неподалеку от вездехода, и только сейчас ребята поняли, что
космический корабль и в самом деле - корабль. Таким огромным он выглядел
вблизи. И он уже не казался добродушным и домашним. Он казался просто
могучим.
знак водителю. Тот щелкнул тумблерочками, и вездеход медленно полетел к
дороге. Он почтительно приблизился к кораблю, облетел его, словно
приветствуя, и двинулся к посадочной полосе. Оэта хлопнула в ладоши:
космическая полоса. Это еще и главное энергетическое кольцо планеты Мемба.
Да-да! Вся полоса покрыта особыми кремниево-титановыми кристалликами. Они
как бы впитывают в себя свет от нашего солнца и тепло от самой Мембы.
Впитывают и перерабатывают их в электрический ток.
охватывает всю Мембу. Ведь круглые сутки какой-нибудь участок всегда
освещает солнце, а тепло и без солнца - тепло. Поэтому наше энергетическое
кольцо работает всегда, и с одной и той же отдачей. Добываемую из ничего
энергию мы используем для своих нужд, а ее избыток отправляем на нашу
главную Планету. Для этого в космосе, между нами и Планетой, установлены
огромные зеркала. На них - в разное время на разные - падает поток энергии с
Мембы. Зеркала отражают этот поток в нужном направлении, и энергия попадает
на Планету. И наоборот. Когда нам на Мембе требуется энергии больше, чем ее
дает энергетическое кольцо, Планета перебрасывает нам часть своей энергии.
Единая космическая энергетическая система.
стартуют грузовые корабли?
хватает энергии... Кстати, ребята, вам никому не показалось странным, что мы
так быстро прилетели к экватору?
своего города на земной экватор. Как люди достаточно образованные и
начитанные, они, конечно, понимали, что экватор расположен посередине как
Земли, так и Мембы и, значит, где-то довольно далеко. Может быть, даже очень
далеко. Но сколько до него нужно лететь, они не знали. То ли в школе не
проходили, то ли самим им пока не требовались такие знания. И Оэта поняла их
и улыбнулась:
знали, далеко ли от экватора стоит то место, из которого вы вылетели.
познакомили гостей со своей родной планетой? Некогда было?
что кое-что я скажу сейчас. Наша Мемба довольно странная планета. Она раз в
десять меньше и нашей старой Планеты, и вашей Земли. Но у нее необыкновенно
тяжелая сердцевина. Наши ученые еще не до конца разгадали ее загадку, но
полагают, что некогда, в какой-то космической катастрофе, ее сердцевина
образовалась только из атомных ядер. А уж потом на них налипли и
обыкновенные, не ободранные в катастрофе атомы. Вот почему...
насчет атомов.
которого вращаются электроны. А между электронами и ядром огромные, по
понятиям микромира конечно, расстояния. Если все частицы, что вращаются
вокруг ядра, удалить, сорвать, то ядра атомов соединятся в чрезвычайно
тяжелый элемент.
почти такая же, как и у нас на старой Планете и как у вас на Земле.
так же, как и нам, значит, у вас на Земле такая же сила притяжения, сила
гравитации, как и у нас. А если бы она была больше, вы бы не ходили, а
ползали и страдали бы от перегрузок. Если бы она была меньше, вы бы у нас
прыгали, как молодые лятуи.
автоматические аппараты. Оэта сказала:
два. И они тоже бесплодны, и мы решили их не осваивать. Мемба же дает все
необходимое. Очень хорошая планета. Ну, да вы еще познакомитесь поподробней
с нею. - Она что-то вспомнила и не очень уверенно добавила: - Надеюсь...
всяких пахнущих морем штук, салат из каких-то кисло-сладко-солено-вкусных
овоще?, первое, второе... И все как-то необычно.
двухэтажный с двумя верандами по бокам и широкими зашторенными окнами, - с
самого обыкновенного дивана поднялся мужчина, отложил в сторону не то
журнал, не то книгу и сказал:
его в щеку. Следовательно, этот мужчина был самым обыкновенным папой Пепы.
Оэта посмотрела на мужа, и тот, кивнув, сообщил:
папа. И именно он ждал маму. На Земле, как известно, чаще всего бывает
наоборот. И тут все стали садиться за стол. Тоже самый обыкновенный - на
четырех ножках, под веселенькой скатертью. И стулья довольно обыкновенные...
стулья вели себя как-то странно - они автоматически и совершенно незаметно
изменялись. Одни становились чуть ниже, и головы всех сидящих за столом как
бы уравнялись, и поэтому все сразу показались как бы одного возраста.
Создалось впечатление равенства. Потом стулья немножко изменили свою форму.
Корнев Павел
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Витковский Евгений