1. Говоривший походил на раздетый магазинный манекен. Он был безволос и
наг, и чертами лица кого-то напоминал человеку. Все в существе казалось
мертвым: плотные руки, кисти и тонкие пальцы без единой морщинки,
мускулистые ноги, мощный торс, застывшее лицо, кожа без царапин и шрамов.
Только глаза в этом организме отличались живостью - не глаза даже, а две
дырки, пробитые в черепе по обеим сторонам носа. Кто-то выглядывал наружу
через эти дырки и внимательно, с легким любопытством рассматривал человека.
Еще одной чертой, отличавшей существо от манекена, были внешние половые
органы, свидетельствующие о мужском поле создания (или, по крайней мере,
настаивающие на подобном факте). Такие же мертвенно-розоватые, как и
остальные части тела, они безжизненно покачивались при каждом движении.
Манекен, похоже, своей обнаженности ничуть не стеснялся, даже не обращал
на нее внимания.
- ...не пытайтесь меня убить, - сказал он. - У вас это вряд ли получится,
а время мы потеряем.
- Кто ты? - спросил человек. - И что тебе нужно? Зачем ты следил за мной?
- Я? - существо, кажется, немного удивилось такому вопросу. - Я не знаю,
кто я.
- Тогда мы найдем с тобой общий язык, - хрипло рассмеялся человек. -
Потому что я тоже...
Он оборвал себя, ужаснувшись сумасшедшинке, которая помимо воли проявилась
в последних словах.
- Ладно, а теперь давай серьезно. Откуда ты такой взялся?
Манекен пожал неживыми плечами:
- А откуда все берутся? Не знаю.
"Одно из двух: либо он меня дурачит, либо...
/Ну-ну, что "либо"?/
Либо не дурачит. И тогда...
/Ну-ну, что.../
Помолчи!"
Он спрятал в ножны меч и сложил руки на груди - для того, чтобы не
держаться за рукоять.
- Ты вообще что-нибудь знаешь?
- Д-да... Последний первый раз я осознал себя, когда был в пустыне...
- Подожди! - от человечьего окрика существо вздрогнуло и отпрянуло на шаг
назад; невидимые наблюдатели по ту сторону глаз тоже отступили. - Подожди!
Что значит этот твой "последний первый раз"?
- Видите ли, дело в том, что когда я был в пустыне - об этом я уже
упоминал - ко мне постепенно приходили воспоминания. И я понял, что начал
существовать не тогда, когда осознал себя в пустыне, что существовал и до
того момента - где-то, когда-то - и просто не могу вспомнить, где и когда.
Отдельные обрывки фраз, картин, чьи-то лица возращались ко мне - но не
более того. И сам я казался себе только частью чего-то, я передвигался, но
у меня не было ног и рук, чтобы передвигаться, и даже головы с глазами,
чтобы видеть то, что у меня нету рук и ног. И все-таки я передвигался...
шел. Да, я шел по пустыне и вспоминал... вернее нет, не вспоминал, а так -
натыкался на отдельные клочки - как в лесу натыкаешься на легкую, рвущуюся
от одного дыхания паутину. Самое же странное то, что некоторые вещи - вот
как, например, паутину - я до сих пор не встречал, даже не знаю точно, что
это такое, и все-таки - помню про них. Выходит, я существовал и раньше.
Поэтому и говорю "последний первый раз".
- Ну ты намудрил, - покачал головой человек. - Ладно, и что было дальше?
- Дальше я пришел в город. Было утро и ворота - открыты, поэтому я вошел.
Но там уже жили другие, и они прогнали меня. Они сказали: ты не похож на
нас, может быть, ты даже лучше нас - значит, тебе не место среди нас. Так
они сказали. И я пошел дальше. Не знаю, сколько времени продолжалось мое
странствие. Везде там, где я шел, была пустыня, настолько безжизненная,
вообще не приемлющая жизнь, что мое присутствие словно взрывало тамошнюю
реальность. Наверное, только из-за того, что и сам я не совсем живой, не
случилось ничего страшного, никакой катастрофы.
Пока странствовал, я видел многие города, самые разные. В некоторые мне
даже удалось войти - (когда хотелось входить; знаете, иногда даже страшно
было слышать звуки, доносящиеся из-за стен, а не то что...). Но всегда я
оказывался чужим и лишним; в какой-то момент мне показалось, я понял,
почему. Это были не мои города. Наверное, просто когда-то давно я вышел из
своего города и потерял его. Теперь вот ищу... искал.
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, когда я в последний первый раз
осознал себя. Не могу сказать, потому что не уверен, как нужно считать
время, по каким признакам. Вот если по городам, в которых я бывал, - тогда
много. Или, скажем, по знаниям, которые я получал... ведь каждая встреча с
Обитателями городов не проходила для меня бесследно, что-то оставалось, я
учился... - здесь создание запнулось на долю секунды, а потом продолжало,
- учился всякому.
- Например, менять внешность? - наугад предположил человек.
- Не только менять, - согласился манекен. - Не только менять, но и вообще
иметь внешность. У меня же ее сначала не было, никакой - помните, я
говорил?
- Помню, помню...
- Ну вот, а теперь я могу при необходимости стать кем угодно. Конечно,
только снаружи - внутри же я остаюсь самим собой. Тем более интересны мне
вы, ведь у вас - я заметил - все наоборот.
- Поэтому ты следил за мной?
Снова запинка, короткая, как вспышка молнии.
- Нет, не только поэтому. Просто мне кажется, что этот город - мой город.
Я должен был выяснить, кто в нем живет. И почему.
- Выяснил?
- Нет. Только запутался.
- Что ж тут такого сложного? - деланно удивился человек.
- Вы. Вы... вы не соответствуете всему остальному. И вместе с тем - без
вас... Я хотел сказать, без вас картина не была бы полной. Понимаете?
"Как же мне мешает то, что у тебя не лицо, а маска. Впрочем, у тебя все
тело - маска. И черта с два угадаешь, какая мысль, какое чувство
скрывается внутри".
- Не понимаю. Объясни, если можешь.
- Кто-то же должен открывать Врата в городе, который ждет своих
обитателей, - сказало создание.
- Значит, только для этого?.. А ты слышал что-нибудь о Строителях?
Создание задумалось (или сделало вид, что задумалось): сидевший по ту
сторону дырявых глаз, видимо, умел немного управлять человеческим телом и
придал лицу соответсвующее выражение.
- Слышал. Один раз слышал.
Существо замолчало. Переступило с ноги на ногу, растерянно дернуло рукой,
оглянулось на стены - высокие, в полнеба, стены, отслаивающиеся, тающие в
ночь пластами тьмы. Потом неуклюже опустилось на землю, скрестив по
турецки ноги и положив руки на колени.
- Садитесь, - сказало существо. - Это долго рассказывать. Но мне кажется,
вам нужно услышать; да и кроме того, вы ведь никуда не спешите, разве не
так?
- Не спешу, - согласился человек, усаживаясь рядом. - Ночь в этом городе
будет длиться ровно столько, сколько нужно, так что рассказывай.
И существо стало рассказывать под утробные едва слышные звуки
Преображения, а стены, любопытные, словно водночасье состарившиеся дети,
старались пододвинуться поближе, чтобы услышать, услышать, услы...
СУЩЕСТВО. РАССКАЗ.
2. - Слышал. Это было... я не помню, за сколько городов отсюда. Понимаете,
дорога от одного города до другого... каждый раз своя. Иногда солнце на
небе успевало не одиножды пройти (или с запада на восток, или - в
отдельных случаях, туда-сюда, как будто за горизонтом, справа и слева,
стояли два теннисиста и пинали оранжевый мячик, стоило только ему
оказаться в пределах досягаемости ракетки); иногда же солнца вообще не
существовало; порой не существовало даже неба. Вот вы, наверное, не
представляете себе, как такое может быть (вернее, не быть) - а ведь не
было, я не вру. Одним словом, время там дезертировало, словно его никогда
и не имелось в наличии. Кто-нибудь другой - вы, например - ни за что не
выжил бы в тех краях. Во-первых, температура. Никогда не поймешь, какая
она. Иногда кажется - холодно, иногда - невыносимо жарко, и хорошо, если б
имелись руки, чтобы утереть пот, - но ведь и их нету. У меня, по крайней
мере, не было.
Во-вторых, освещенность. От солнца, как вы уже могли догадаться, там мало
что зависело. Свет и тьма сменяли друг друга когда хотели, им не было
никакого дела до законов природы (впрочем, сильно сомневаюсь, что в тех
землях вообще существует такая штука, как законы природы). Иногда с каждым
моим шагом (да, у меня не было ног, чтобы шагать, но со временем я стал
называть так определенное расстояние, мною преодоленное), так вот, иногда
с каждым шагом ночь сменяла день, иногда же, хоть проходил я большие
участки земли, свет или тьма не замещались своей противоположностью. Мне,
конечно, это мешало, но не более того. Ведь я не испытывал необходимости
во сне, пище или отдыхе. А других живых существ там не встречалось. (Себя
я, кстати, не считаю вполне живым. Я уже говорил, почему).
3. Так я шел от города к городу, и каждый следующий отличался от
предыдущего, как и дороги, которые к ним вели. Как, впрочем, и обитатели
городов. Внешность? Признаться, я не обращал внимания. Всякий раз я
становился таким же, как и они - снаружи, разумеется. Знаете, так проще.
Не скажу, что правильнее, но - проще.
Со временем я заметил определенные закономерности, которые неизменно
проявлялись в обитателях каждого города: они, обитатели, были очень разные
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Посняков Андрей
Сертаков Виталий