разлагавшиеся трупы в бушевавший снаружи поток. Здесь она преобразилась в
женщину-воина, связав себя с народом... и Пауком.
мной женщину, - его глаза сузились. - Может ты и Бог, Паук, но почему ты
мучаешь меня? Неужели наши цели всегда будут противоположными? Неужели я
всегда должен проклинать то, что ты делаешь? Неужели ты всегда должен
губить тех, кого я люблю?
он отрезал после смерти Дженни, оставив кончик пальца погребенным под
пирамидой из камней высоко в Медвежьих горах. Теперь второй сустав также
лежал захороненным в высоком месте - и вместе с ним боль от смерти Литы.
Обычай оставлять частичку тела облегчал душу, делая горе выносимым и
являясь ощутимым символом скорби и потери.
болью рану плеча, нанесенную ему Большим Человеком.
лагеря Гессали. - Теперь я отправляюсь к звездам, чтобы осуществить твою
мечту. Ты видишь? Народ жив. Мы победили в этот раз, - он взглянул вверх
на закопченную темноту над головой. - Во всяком случае, пока Паук снова не
ополчится на нас.
влажного ненастного воздуха. Отдававший плесенью запах дождя, земли и
свежей растительности заполнил его ноздри. За границей навеса воздух был
плотным и серым, рассекаемый небесными потоками, которые заставляли скалы
ущелья блестеть влагой и уже формировали ручьи.
голову, траву в сумрачном свете утра, собирая ее с сильно заросших склонов
пониже укрытия.
пытаясь вытянуть изгибы ее души из самих скал, облачиться ее памятью.
уставившись на дождь. Его мысли плыли, повинуясь особой атмосфере этого
места, напоминая ему, как Лита стояла перед костром, как прикасалась
руками к его горевшему в лихорадке телу. Он вздрогнул, снова пережив в
воспоминаниях невероятной силы жжение от виски, которое она использовала
для стерилизации раны. Да, она была здесь, заполняя собой все вокруг.
нарастая, заполнил наконец ущелье пронзительным воем.
за привязь кобылу и подтащил ее поближе, успокаивая ее по мере усиления
звука ШТ.
морщась, наблюдал за посадкой ШТ на площадку перед убежищем; он завис
белой стеной за границей навеса над крутым склоном. Отвратительная вонь
выработанного топлива щипала ему нос. Пилот аккуратно выпустил бесколесные
шасси и спустил трап.
пробираясь вверх по скользкому склону под сень скалы.
пытаясь перекричать рев ШТ.
запросто приближаться к воину. В глубинке не все романаны дружественны.
Некоторые могут снять с тебя трофей только в отместку за то, что ШТ
нарушил их мир и покой.
Он бы хотел обсудить Сирианскую операцию. Он просил передать, что
нуждается в вашем участии.
как можно скорее.
нравится - но она хорошая лошадь. Мы можем потратить немного времени,
чтобы забросить ее в мой загон, не правда ли?
энтузиазма молодого человека и занялся сборами. Странные эти звездные
люди. Они могли, не моргнув глазом, летать по воздуху, но стоит дать им в
руки поводья объезженной боевой лошади, и они трясутся от страха!
На мгновение он задержался, оглядываясь, раздраженный монотонным
завыванием ШТ.
принадлежит мне. Я люблю тебя. Хорошенько храни это место, - он в
последний раз поднял глаза на изображение паука, нарисованное на скале, и
бегом рванулся к ШТ.
голову. Раздувая ноздри, она дрожала под рукой пилота, пока тот надежно
привязывал ее.
задаст ему, - давал указания Железный Глаз.
темный зев лагеря Гессали. Через час - и уже без лошади - он наблюдал за
тем, как уносится вниз Мир сквозь бурю и дождь. ШТ пробивался сквозь
облака к солнцу и к постепенно густеющей синеве неба, где звезды вместе с
тремя маленькими лунами Мира, становились все ярче.
боевых корабля Патруля - "Братство" и "Победа". С такого расстояния
повреждения, полученные кораблями в бою, были почти не заметны.
изумляться этому зрелищу. - Заслоненная огромным солнечным парусом, на
котором находилась мачта связи ШТ, "Пуля" со стороны выглядела элегантной.
Отчетливо проступали очертания больших щитовых генераторов с антеннами
датчиков и трансдуктора. Раны "Пули", кое-где чернеющие своими краями,
были частично заделаны серым. По участкам, на которых производился ремонт,
ползали крошечные точки буксиров. Когда ШТ вышел на траекторию сближения,
"Пуля" придвинулась своим зубчатым длинным силуэтом. Над объемистой массой
огромных подвесных реакторов-двигателей по обе стороны космического судна
были расположены узкие причалы для ШТ.
правильной перспективе. Длиной свыше полутора километров, большой корабль,
казалось, заглотил ШТ, когда тот уткнулся в причал.
где до этого стояла кобыла и где теперь осталась только кучка зеленоватого
навоза. Пока раздавались команды по стыковке, подскочил рядовой с
вакуумной чисткой, и даже эта единственная связь с реальностью исчезла.
женщиной по трапу, мимо тяжелого шлюза, в бесконечные сплетения белых
коридоров. Из-за понесенных повреждений корабль никогда не будет прежним.
Здесь и там на переборках были нарисованы корявые изображения паука и
кресты, везде - на люках, устройствах связи и даже на потолке. "Пуля"
изменилась, превратилась в нечто иное. Капрал, за которой он шел, имела на
поясе трофей - явление, которое вызывало поначалу немалую тревогу Дэймена
Ри.
створка отъехала в сторону.
ружье в угол. Он прошел мимо знакомой выставки оружия романанов,
украшавшей стену Ри, и нашел полковника сидящим в плюшевом, принимавшем
форму тела гравитационном кресле. Перед ним вращалось голографическое
изображение Мира, безоблачного, с огнями, сверкавшими на топографически
обрисованных материках.
куда мы собираемся совершить... набег.
изображение пальцем. Голография все еще вызывала у него благоговейный
трепет, подобно многому другому из технических достижений Директората. Это
казалось волшебством, нечто из ничего. Но он все-таки сдержался, ведя себя
как подобало военному вождю романанов.
на вереницу правильной формы сфер.
управления навигацией, контроля за погодой, функционирования планетарной
системы связи, производства изделий в невесомости и тому подобного. Теперь
их оснащают для планетарной обороны. Это не твоя проблема. Нам нужно
поговорить о планете.
Глаз. - Ты не бережешь себя, полковник.
Адамов Григорий
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Андреев Николай
Белов Вольф