надежные друзья, которые помогли бы проникнуть туда незаметно?
Нужно, чтоб они были в карауле.
На севере наверняка есть и другие.
время на это. Пока слишком много работы, а рук не хватает.
усилий, никто не стремился к цели так, как мы. Я спросила:
Лебедь и Махер в самом деле так преданы Радише?
ее, если только она не предаст их первая.
раскроется, это может обернуться против меня.
надежное укрытие в моем лагере. Еще пятьдесят человек просто сбежали и
скрылись. В тот же день, когда шадариты влились в наши ряды, несколько сотен
беженцев из других мест добровольно вступили в отряд. У меня сложилось
впечатление, что Радишу это не порадовало.
на том берегу реки меня осыпали проклятиями.
я прошла мимо. Интересно, Радише его будет сильно не хватать?
которых он до сих пор и не подозревал. Это случилось и со мной, когда мы с
Нарайяном и Зиндху крались к месту расположения шадаритской конной гвардии.
убедить, что делаю это потому, что вынуждена пойти на этот шаг, а не потому,
что хотела этого. Радости я не испытывала. Джа сам был виноват. Его злоба
привлекла нашу месть.
представить все так, будто я похитила ее. Как он собирался это проделать, я
не знаю. Думаю, по его плану я должна была убить Радишу. Это выбило бы почву
из-под ног ее брата. А затем сама, как хорошая жена, совершила бы
самосожжение. С чьей-нибудь помощью.
притворились, что не видят нас, когда мы прошли мимо. Лагерь напоминал
свинарник. Как правило, шадариты придают чистоте огромное значение. Так что
дух, царивший в войске Джа, боевым назвать было нельзя.
незаметно, как и мои товарищи. А они удивлялись тому, что женщина способна
на такой беззвучный шаг. Мы приблизились к шатру Джа. Он был огромным и
хорошо охранялся. Джа понимал, что у многих есть причины ненавидеть его. У
каждой из четырех сторон шатра горел огонь и стоял стражник.
Нарайян шепнул:
кому он доверяет. К тому же они знают нас.
какой-то миг ослепить человека так, что он того и не заметит. Сейчас это
будет кстати, если, конечно, у меня получится. Целый век я его не
использовала. Произнеси я его неправильно, дозорный наверняка увидел бы меда
и поднял тревогу.
дьявольских сил, который я когда-либо совершала. Я проговорила его трижды,
на всякий случай, но и тогда не была уверена, получилось ли. По виду
часового определить это было трудно.
Кроме дозорного, никого поблизости не было.
остановила их. Стражник не мог видеть меня.
дала знак Нарайяну и Зиндху, чтобы они оставались вне поля зрения часового.
Потом он может вспомнить тех, кого видел. А его непременно подвергнут
допросу. Нарайян и Зиндху проскользнули, как псы, им все еще не верилось,
что они невидимы. Им отчаянно хотелось узнать, что это такое я сделала и
как. И наверняка они не прочь научиться этому трюку. Но мои спутники не
произнесли вслух ни слова.
внутри разделяли небольшие перегородки. Я проскользнула в ту часть, которая,
видимо, служила приемной. Достаточно просторная, она была великолепно
обставлена - еще одно доказательство того, что Джа ценил собственный комфорт
выше благополучия своих солдат и безопасности родины.
завоевать, если разделяешь с ними общие трудности.
указал мне на "спальню", о которой он узнал от своих шпионов. Я кивнула.
Было очень поздно, и Джа наверняка спал. Кинжалом я отодвинула перегородку,
а Нарайян и Зиндху достали свои румели.
двигались столь же тихо. Но, когда мы вошли, Джа вскочил со своих подушек и
бросился между Нарайяном и Зиндху, раскидывая их в разные стороны. Затем он
кинулся на меня. В спальне горела лампа, так что он видел нас достаточно
хорошо, чтобы узнать.
Все, что он сделал, - так это попытался улизнуть.
взметнулась вверх и сделала бросок. Словно живой, мой румель змеей обвил его
шею. Я схватила свободный конец и, туго затянув петлю, обмотала тканью
запястья, ни на минуту не выпуская ее из рук.
судьба. Джа обладал огромной силой, он вполне мог бы вытащить меня наружу.
Или стряхнуть.
бычья сила Зиндху, а Нарайян помогал ему заломить жрецу руки.
дышать.
опытного душителя обычно столь быстры, что смерть наступает почти мгновенно.
Но мне пришлось держать румель довольно долго, пока Джа мучился. У меня
затекли плечи и руки, прежде чем он дернулся последний раз.
тому, что испытываешь после оргазма. Ничего подобного тому, что я только что
совершила, мне до сих пор делать не приходилось. Я сделала это собственными
руками, без всякого волшебства, без обычного оружия. Нарайян усмехнулся. Ему
это чувство было знакомо. И он, и Зиндху выглядели неестественно спокойными.
Зиндху прислушивался, пытаясь определить, не вызвали ли мы переполох. Мне
казалось, мы здорово шумели, особенно когда боролись, но, судя по всему,
волновалась я напрасно. Никто не явился. Никому не было до нас дела.
посмотрел на меня и снова ухмыльнулся. Кивнул головой.
у Джа. Очистив небольшое пространство, он еще раз осмотрел все вокруг. Пока
я наблюдала за Зиндху, пытаясь понять, что он такое затеял, Нарайян извлек
из-под темного облачения, которое он надел специально, странный предмет. На
конце этого инструмента было что-то вроде молотка и одновременно кайла, и
весило оно по меньшей мере фунта два. А может, и больше, если оно было
вылито из серебра и золота; очевидно, так и было. По крайней мере
складывалось такое впечатление. В его рукоятку из черного дерева, отделанную
слоновой костью, были вкраплены рубины. Отражая свет лампы, они сверкали,
словно капли свежей крови. Тихо и не очень методично Нарайян стал
постукивать им по земле.
инструмент от предмета культа, даже если он мне незнаком.
высыпал ее на ковер, который он предусмотрительно перевернул, стараясь не
сорить вокруг. Я никак не могла взять в толк, что у них на уме. А они были
слишком заняты своим делом, чтобы тратить время на объяснения. И все время
они напевали что-то вроде литании. Что-то насчет предзнаменований и
пророчества ворон, то и дело упоминая Дщерь Ночи и еще кого-то.
стражники обменялись лишь парой слов, и новый караул не заглянул в шатер.
Услышав глухой удар и сдавленный хруст, я повернулась посмотреть, чем заняты
мои товарищи.
не могла понять.
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Панов Вадим
Лукин Евгений
Свержин Владимир