Чтение 18–й страницы книги ~Хозяева Острога~

- Вот ведь как получается, - молвил он назидательным тоном. - Не рой яму другому, стеклышком станешь.

Темняка, безнадежно заблудившегося в лабиринте, через который его провел Цвира и планировку которого он не удосужился запомнить по причине похмельного состояния, уже под вечер отыскала Зурка.

- А я уже и не надеялась тебя живым застать, - деловито молвила она. - Как узнала, что этот выродок тебя с собой увёл, так и кинулась на поиски... А где же он сам?

- Вот, - Темняк подал ей кристалл "хозяйской слезы". - Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, это его селезенка.

- Селезёнку я, так и быть, возьму, - сказала Зурка, пробуя подарок на остроту. - В хозяйстве пригодится. А что-нибудь другое брать не стала бы. Все его другие органы, начиная от рук и кончая сам знаешь чем, меня изрядно помучили... Кстати, тебя один человек дожидается.

- Кто такой? - насторожился Темняк, которому на сегодня приключений уже с лихвой хватило.

- Как тебе сказать... - Зурка почему-то надулась. - Я девушка простая и неприятностей себе не хочу. А есть люди, которые без них жить не могут. Дай им волю, они всё с ног на голову поставят и белое чёрным назовут. Я с такими хмырями даже связываться боюсь... Да и тебе не советую.

- Человек, который ожидает меня, из их числа?

- Похоже, - вздохнула Зурка.

- К слугам Стервозы он никакого отношения не имеет?

- Никакого. Я его вообще первый раз вижу.

- Неужели люди здесь могут ходить друг к другу в гости без ведома Хозяев?

- Ясное дело, что не могут. Но этим-то на всё наплевать. Для них законов нет.

- Опиши этого человека, - попросил Темняк.

- А чего его описывать! На себя в зеркало глянь, и увидишь. Рожа синяя, глаза красные, губы как пузыри. Наверное, вы вчера гуляли вместе.

- Может быть... Где он сейчас?

- Я его в самом глухом закутке спрятала, подальше от чужих глаз. Поговори с ним, но только покороче. Иначе всё равно не отвяжется... Что-то у меня сердце не на месте, - она приложила руку к своей груди, которая тоже была не на месте, в том смысле, что так и пёрла наружу из тесной кофточки.

Оказалось, что Темняка дожидается тот самый сухопарый боец, которого он накануне чуть не задушил.

- А ты ловко дерёшься, - сказал гость после того, как они обменялись условными знаками. - Тебя бы на Бойло отправить.

- Был я уже там, - сдержанно ответил Темняк.

- Это понятно. Иначе как бы ты сюда попал. Про Бойло я просто для красного словца сказанул... А со Свистом где познакомился? Ты ведь сам вроде не из Свечей.

- На Бойле и познакомился, - проронил Темняк, понимая, что такой ответ может вызвать немало проблем.

- Подожди, - сухопарый сразу подобрался. - Ничего не понимаю. Как Свист мог на Бойле оказаться?

- Как и все другие.

- Ты что-то путаешь, приятель. Сам ведь говорил, что он расшибся, пытаясь взобраться на верхотуру.

- Это было уже потом... Сейчас я тебе всё объясню! - Темняк придержал сухопарого, уже собравшегося дать задний ход. - Мы вместе попали на Бойло и провели там пять или шесть схваток, точно не помню, а потом сбежали, одолев Смотрителя. Об этом все острожане знают.

- Острожане, может, и знают, но до нас такие вести пока не дошли, - сказал сухопарый, не скрывавший своих подозрений. - Да и верится с трудом. Никому ещё не удалось одолеть Смотрителя.

- Никому из вас! - уточнил Темняк. - Тем более что вы и не пробовали. А я здесь чужак. Пришел в Острог издалека. Мне и не с такими чудовищами приходилось встречаться.

- Ну допустим. Вы сбежали с Бойла. А сюда ты как попал? Неужели сам, без посредства Смотрителя?

- Посредством, - от воспоминаний о пережитом ужасе Темняка даже передернуло. Но это случилось позже, когда я уже почти добрался до крыши Острога.

- Так значит, ты тот самый герой, который спас Хозяйку, устроившую вчерашнюю вечеринку? Так бы сразу и сказал. И я, дурак, не догадался... Наверное, ты единственный человек, который преодолел стену Острога, пусть и не до конца. Стало быть, лестница в небо существует. А мы-то считали подобные слухи легендой.

- Это не лестница, а гладкий желоб. Он предназначен для спуска, а не для подъема. Человеку его не одолеть. Тем более что жёлоб совершенно незаметен для наших глаз.

- И всё равно это очень важно! Ведь прежде считалось, что для тех, кто попал на верхотуру, обратного пути уже нет.

- Путь-то есть... Но я не завидую тому, кто попытается им воспользоваться. Хотя...

- Что "хотя"?

- Об этом поговорим позже.

- Согласен. Ты имеешь какое-нибудь задание от Свиста?

- Главное мое задание - установить связь с вами, - вновь соврал Темняк. - А иначе все наши усилия, как здесь, на верхотуре, так и внизу, окажутся бессмысленными.

- Мы много раз пытались послать вниз весточку. Неужели ни одно сообщение так и не дошло?

- Как вы это делали?

- Выбрасывали послание наружу, через систему вентиляции. Или просто совали в отходы, предназначенные для мусоропровода.

- Всё это пустая трата времени. Мусор, прежде чем попасть на улицу, перерабатывается до такой степени, что целиком меняет структуру. А предмет, сброшенный с верхотуры вниз, до земли никогда не долетит. Где-то на середине пути он обязательно попадет в один из энергетических потоков, которыми постоянно обмениваются местные производства. От него даже пепла не останется.

- Но теперь, когда ты с нами, все проблемы со связью отпадут, - сказал сухопарый, испытующе глядя на собеседника. - Надеюсь, у тебя есть для этого какой-нибудь надёжный способ?

- Есть, - Темняк чувствовал, что утопает во лжи, как муха в сиропе. - Но пусть это пока останется тайной.

- Я понимаю, - кивнул сухопарый. - Существуют вещи, о которых позволено знать только одному человеку.

- Вот именно... Какими силами вы располагаете? - Темняк поспешил уйти от слишком деликатной темы.

- Лично я знаю около полусотни человек.

- Маловато.

- То, что мы попали сюда, это вообще чудо. Пройти через все испытания Бойла дано далеко не каждому. Здесь только победители. Побеждённых ждет участь простых работяг.

- Скажи, пожалуйста, как понимать твои слова о том, что Хозяева не главные наши враги?

- Сейчас объясню. Говоря откровенно, мы вообще не считаем Хозяев врагами. Они живут так, как привыкли. Это мы вторглись в их жизнь, а не они в нашу. Нас разделяет только непонимание. По крайней мере мы на это надеемся. Нашими истинными врагами являются люди, имеющие совсем другие взгляды на взаимопонимание людей и Хозяев.

- Будет лучше, если ты сначала уточнишь свои взгляды, - перебил его Темняк. - Дабы у нас впоследствии не возникли отдельные противоречия.

- Мы полагаем, что Хозяева обязаны пойти на некоторые уступки. Причём добиваться этого намерены самыми жёсткими мерами. Недаром нас иногда называют беспределыциками. Вот вкратце и всё.

- А чего хотят ваши... наши противники?

- В том-то и дело, что они ничего не хотят. Нынешнее положение вещей их вполне устраивает. Более того, они полагают, что любые действия, направленные против Хозяев, а равно и на сближение с ними, принесут острожанам один только вред. Мы называем таких людей лизоблюдами или тихонями. Но на самом деле они никакие не тихони. Главная их цель - пресекать все наши попытки воздействия на Хозяев, даже если это делается с благими намерениями. На верхотуре их достаточно много, но сюда они попадают совсем другими путями.

- Но ведь путь только один - через Бойло.

- Да, но они не утруждают себя долгой борьбой. Гибнут в первой же схватке и оказываются среди работяг. А уж потом, словно клопы, проникают повсюду.

- Неужели это возможно? - пришло время засомневаться и Темняку. - Я сам провёл среди работяг достаточно много времени, но все мои попытки выбраться оттуда оказались безуспешными.

- Ты действовал в одиночку. А они рыщут целыми стаями. День за днем. Кому-то обязательно повезёт. А затеряться среди свиты какого-нибудь Хозяина - плёвое дело. Те ведь людей в лицо почти не различают. Для них существует только несколько любимчиков, а остальные - безликая толпа. Между прочим, сторонники лизоблюдов имеются и в окружении твоей Хозяйки. Одного мы знаем наверняка. Этого пренеприятнейшего типа зовут, кажется, Цвирой. Остерегайся его.

- Благодарю за добрый совет. Но тот, о ком ты говоришь, уже никому не сможет навредить, - сказано это было таким скорбным тоном, что сухопарый не стал вдаваться в подробности, а только прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, как это всегда делают острожане, поминая усопших.

- Меня вот что ещё интересует, - после некоторой паузы продолжил Темняк. - Какими успехами вы можете похвастаться? Возможно, вы вошли в доверие к кому-либо из Хозяев? Или проникли на крышу Острога?

- Хвастаться пока, прямо скажем, нечем, - вздохнул сухопарый. - И во многом причиной тому условия нашего существования. Свобода, которой здесь пользуются некоторые люди, обманчива. Стоит только перешагнуть некую грань, известную одним лишь Хозяевам, и счастливая жизнь сразу закончится. Провинившегося отправят к работягам. А там особо не разгуляешься. Не забывай, что мы у Хозяев как на ладони. К счастью, им не дано проникнуть в нашу душу и вызнать истинный смысл наших поступков. То, что для них кажется преступлением, иногда лишь невинное баловство. И, наоборот, вполне ясные враждебные действия они воспринимают как нечто изначально присущее человеческой природе. Вот этими упущениями Хозяев, вызванными отнюдь не их ограниченностью, а пренебрежением к людям, нам и приходится пользоваться. Поверь, это очень узкая щелка. Реальных успехов мы так и не добились, но уже успели потерять нескольких чересчур неосторожных собратьев.

- Что с ними случилось?

- Они просто исчезли.

- И ты полагаешь, что виной тому Хозяева?

- Скорее всего.

- А если к исчезновению ваших собратьев причастны эти... как их... лизоблюды?

- Не исключено. Но это ещё надо доказать.

- Лизоблюды могут пойти на сотрудничество с Хозяевами?

- Вряд ли. Даже если бы они этого и хотели, Хозяева просто не поймут суть противоречий, разделяющих нас... Кстати, а почему ты упомянул о крыше Острога?

- Разве? - Темняк уже и сам понял, что брякнул лишнее.

- Да, да. Ты спросил, сумели ли мы проникнуть на крышу Острога.

Пришлось выкручиваться.

- Крышу я упомянул только как символ устюха, - сказал Темняк. - В моей родной стране победители всегда устанавливают на крышах покоренных городов символы своей власти. Да и вообще... Я бы, например, с удовольствием побывал на крыше Острога. Представляю, какие горизонты оттуда открываются.

- Мы как-то об этом не подумали, - растерялся сухопарый, не имевший никакого представления о горизонтах. - Но если ты настаиваешь...

- Нет, нет! - запротестовал Темняк. - Крыша у меня просто к слову пришлась. Не будем отвлекаться. У меня времени в обрез.

- У меня, кстати, тоже. Давай быстренько разработаем план на ближайшее время. Свист, наверное, дал тебе какие-то указания?

- Конечно, конечно... Но если говорить начистоту, - Темняк понизил голос до интимного шепотка, - на Свиста надежд мало. Где он, а где мы! Надо полагаться только на собственные силы. Лично я вижу три первоочередные задачи. Первая - поиск уязвимых мест, которые обязательно должны иметься у Хозяев. Привожу пример. Уязвимое место почти каждого человека - его дети. Под угрозой расправы над ребёнком родители пойдут на любые уступки. Вторая задача - изыскание средств, подтверждающих реальность наших намерений. В случае с похищением ребёнка это какое-нибудь вполне обычное оружие - спираль, ножик или простая дубина... Но вот чем можно запугать Хозяев, я пока даже и не знаю. Третья задача - установление контакта хотя бы с одним из Хозяев. Если вернуться к нашему примеру, это означает, что похититель должен знать язык родителей ребёнка, пусть даже и в ограниченном объёме. Отсутствие возможностей для переговоров заранее обрекает нас на неудачу... Что ты можешь сказать по поводу моих предложений?

- На словах всё как будто бы правильно, - сухопарый кашлянул в кулак.

- А теперь перейдём к делу. Вы должны разделиться на три группы. Пусть каждая разрабатывает только одну конкретную задачу... Хотя нет. Хватит и двух групп. Ищите слабые места Хозяев и средства для их устрашения. А установлением контактов я сам займусь.

- Это верно. Никто из людей не состоит в более тесных отношениях с Хозяевами, чем ты.

- Держите меня в курсе всех своих дел и без моего ведома не предпринимайте никаких важных шагов. Помните, что мы находимся в весьма деликатном положении. Если по нашей вине пострадает хотя бы один Хозяин - делу конец. Людям этого никогда не простят. Наша цель - не столько запугать, сколько убедить Хозяев... И вот что ещё! Создайте дополнительную группу. Для противодействия лизоблюдам. Надо научиться упреждать каждую их вылазку. Но опять же, по возможности, без насилия.

- А как же быть при самообороне? - поинтересовался сухопарый.

- Самооборона дело другое, - вспомнив о Цвире, Темняк помрачнел. - Самооборона без насилия невозможна. Это ты верно подметил...

- А что означало твоё "хотя"? - Сухопарый демонстрировал завидную память, что для человека, постоянно подставлявшего свою голову под удары, было в общем-то не характерно.

- Какое "хотя"? - А вот у Темняка порядка в голове как раз и не было.

- Ты сказал, что не завидуешь тому, кто попытается воспользоваться жёлобом, раньше считавшимся лестницей в небо, - напомнил сухопарый. - А потом добавил "хотя".

- Да, да... Что-то я хотел сказать. Вот только что... Вспомнил! У меня есть подозрение, что лизоблюды пользуются этим жёлобом для поддержания контактов со своими сторонниками внизу. Детали мне пока неизвестны. Постарайтесь отыскать человека по имени Тыр Свеча. Он должен быть где-то здесь. Это один из вождей лизоблюдов. Вот пока и всё. До встречи!

- Наша встреча может и не состояться. В следующий раз к тебе придёт совершенно другой человек. Но на всякий случай давай познакомимся. Меня зовут Бахмур.

- А дальше?

- Дальше не надо. Здесь нет деления на улицы. Но вообще-то я из Иголок.

- Ну а меня прозвали в Остроге Темняком. Не за цвет кожи, а за неясное прошлое.

- Тогда сообщи свое настоящее имя. Если теперь тебя назовут им, можешь быть уверен, что имеешь дело с надёжным человеком.

- Пусть будет Артём. Честно сказать, я уже отвык от этого имени, но как раз его мне и дали при рождении.

Про себя он подумал: "Кажется, я влип в историю. И влип по крупному".

Едва только Темняк расстался с сухопарым Бахмуром, как перед ним возникла Зурка, всё это время находившаяся где-то поблизости.

- Ты что, подслушивала? - поинтересовался Темняк, не очень-то обеспокоенный этим фактом: вряд ли девица могла понять и половину сказанного.

- Очень надо! - Зурка опять надулась, что в общем-то было её обычным делом. - Я потому тебя здесь поджидаю, что накормить хочу. Специально приготовила твою любимую еду.

- Благодарю за заботу, но я уже немного привык к хозяйской пище. На поверку она оказалась довольно сносной.

Тем не менее он заглянул в закуток, где обитала Зурка, и умял добрую порцию салата, на этот раз приготовленного из овощных очисток. Затем она подала ему что-то вроде серебряного ушата, наполненного зеленой жижей, запах и вкус которой были хорошо знакомы Темняку по вчерашней вечеринке.

- Помянем Цвиру, - сказала она, сделав первый глоток. - Хоть и подлец был, но всё же человеческого рода.

Напиток пришелся весьма кстати, поскольку остатки вчерашнего хмеля ещё давали о себе знать легким дрожанием рук и слезой, время от времени туманившей взор. Темняк даже попытался вызвать в себе жалость к Цвире, но не получилось. Трудно жалеть человека с такой злодейской рожей.

- Что пригорюнился? - Зурка толкнула его коленом. - Помянули и забыли. Не вернёшь уже человека. Зато нам теперь никто мешать не будет.

- Нам? - вяло удивился Темняк. - Ты что имеешь в виду?

- А ты как будто и не догадываешься! - Она слегка наклонилась вперед, выставив на обозрение свои груди, крепкие, как кулаки Бахмура, но куда более притягательные на вид.

- Поговаривают, что Хозяева не приветствуют любовные связи между слугами, - осторожно промолвил Темняк, которому после всех злоключений нынешнего дня больше тянуло ко сну, чем к женским прелестям.

- Ты думаешь, они понимают, когда мы занимаемся любовью, а когда просто деремся? Им всё это глубоко безразлично. Главное, чтобы не появилось потомство. Вот уж этого они терпеть не могут... Но ты ничего не бойся. Предохраняться я умею.

Разговор перешел на темы, от которых краснеют даже многоопытные матроны, а Зурка только довольно похохатывала. Темняку подумалось, что сегодня он целый день делает что-то через силу. Сначала утомительная прогулка с Цвирой, потом тягостный разговор с Бахмуром... а теперь ещё предстоит лезть на Зурку. Как-то всё не вовремя.

- Не думаю, что у нас получится, - сдавшись в душе, он ещё продолжал отговариваться на словах. - Я ведь похож на острожанина только внешне, а на самом деле принадлежу к совершенно другой расе. У меня даже зубов меньше вашего. Тридцать два, а не тридцать шесть.

- При чем здесь зубы? Мы ведь не кусаться собираемся, - вполне резонно заметила Зурка. - А всё остальное у тебя на месте и даже в боевой готовности. Я ведь видела, когда тебя брила.

- Ну коли так, давай попробуем. Только потом не обижайся, я предупреждал.

- Подожди... - внезапно её миленькое личико, на котором мысли не оставили не то что росчерка, а даже запятой, исказилось чем-то, похожим на раздумье. - Ты не хочешь меня?

- Ну как сказать... Не то, чтобы совсем не хочу... Но сегодня предпочел бы воздержаться.

- Вот и славно! - похоже, что это известие её весьма обрадовало. - А уж как я не хочу! А уж как я бы воздержалась! После того, что вытворял со мной этот вурдалак, меня от вашей любви просто тошнит.

- Зачем же ты тогда трясла передо мной своими снастями? - Темняк осторожно тронул её за грудь.

- Завлекала. Боялась, что ты обидишься, если я опять откажу, - призналась Зурка. - Нам ведь теперь ладить надо.

- Глупости. Можно ладить и без этого, - он вновь тронул её за грудь, но уже посильнее.

- Ловлю тебя на слове. Будем жить как брат с сестрой. И впредь о подобных мерзостях даже не заикайся, - она прикрыла грудь руками.

- Ты знаешь, мне что-то приспичило, - с Темняком случилось то, что называется эффектом запретного плода. - Ну-ка быстренько сбрасывай свои тряпки!

- А фигушки! - Зурка отпрыгнула от него козой. - Первое слово сильнее второго! Если сразу отказался от меня, теперь кусай локти. И нечего здесь рассиживаться. Выметайся вон! Сегодня будем ладить через стенку.

Ночью, то и дело отпихивая Стервозу, наваливавшуюся ледяной глыбой, Темняк усиленно размышлял над событиями минувшего дня.

Вообще-то фраза типа: "Он глубоко задумался" или "Мысли омрачали его высокое чело" - всегда казалась Темняку если и не абсурдом, то дурной литературщиной. Человек может заставить себя говорить, но заставить себя думать - никогда. Это такой же нонсенс, как заставлять почки очищать кровь или желудок - переваривать пищу. Мысли по определению присущи любой, даже самой тупой башке. Иногда они роятся безо всякого смысла и толка, словно мошкара над болотом, а иногда, даже вне зависимости от воли своего формального владельца, начинают вдруг упорядочиваться, кристаллизироваться и в итоге порождают шедевр, называемый истиной.

Вряд ли Сократ или Спиноза тужились, как при запоре, выдавливая из себя великие откровения, впоследствии сделавшие их имена бессмертными. Нет! Под воздействием великого множества разнообразнейших факторов, не последним из которых было живое слово оппонента, мысли сами собой созревали в их сознании.

Человек - просто грядка для мыслей: А грядки бывают разные - плодородные и скудные. Но всегда на них что-то растёт.

Недаром, когда Эрнста Резерфорда спросили о том, как родилась идея планетарной модели строения атома, он скромно ответил: "Я знал это всегда, но раньше стеснялся сказать".

Короче говоря, этой ночью мысли Темняка не разбегались, словно пугливые тараканы, по разным закоулкам сознания, а раз за разом сбивались в плотный ком, который с известной натяжкой можно было назвать версией. Такой версией. Сякой версией. Разэтакой версией.

Стены Острога, а равно и его недра, не выпускали Темняка на волю. Всё говорило за то, что проклятый город можно было покинуть, лишь выбравшись на его крышу. Вопрос другой, как с этой крыши потом спуститься, но для его решения будет своё время и своё место.

Темняк уже преодолел большую часть расстояния, отделявшего его от заветной цели (особенно если считать от уровня подземелий). Крыша была почти рядом, и вполне возможно, что вчера, во время пирушки, он видел настоящее небо. Знать бы ещё, что означает эта мистерия с фальшивым деревом и выгибавшимися на нем Хозяевами. Впрочем, это не главное.

Главное сейчас - небо. А вернее, раскинувшаяся под ним крыша.

Но как до неё добраться? У Хозяев не спросишь - способа такого нет. У людей, подобно Бахмуру, обуянных фанатичной идеей, - тоже. Ещё и подозрение вызовешь. Да и не знают они ничего.

Зурка как-то заикнулась, что была с Хозяйкой на крыше. Но на неё надежды мало. Она, наверное, даже сон свой толково не перескажет. Что можно ожидать от жертвы сексуальных домогательств?

Вполне вероятно, что информацией по этому поводу владел Цвира, пронырливый, как крыса. Но его уже тем более не спросишь. Как говорится, сам себе судьбу наворожил.

А поскольку уповать на чужую помощь не приходится, надо действовать на свой страх и риск, не откладывая это мероприятие в долгий ящик. Причем действовать так, чтобы не переступить ту запретную грань, о которой говорил Бахмур. А иначе и близкие отношения со Стервозой не спасут. У Хозяев совсем иные представления о милосердии, чем у людей.

Дождавшись, когда Стервоза, вдоволь набарахтавшись в кормушке, улизнет из спальни, Темняк без промедления взялся за осуществление своего плана. Конечно, в беспощадном свете дня всё выглядело несколько иначе, чем в обманчивых объятиях ночи, но отступать от намеченного было не в планах Темняка.

Его главным и единственным помощником должен был стать пресловутый "букет", уже целые сутки пребывавший без дела. Темняк, конечно, понимал, что все его действия в самом ближайшем времени станут известны Хозяйке. Оставалось надеяться только на её рассеянность или снисходительность. Ведь любимой собачонке прощают многое - и изгрызенную обувь, и исцарапанный паркет, и лужи на ковре. Любовь зла, если, конечно, это истинная любовь.

"Букет" для приличия немного поогрызался, но вскоре затих, экономя силы. Избрав кормушку как ориентир, Темняк первым делом двинулся влево от неё и, миновав полдюжины ничем не примечательных комнат, упёрся в глухую стену.

Путешествие направо привело его в покои Зурки, что несказанно испугало девушку, нагишом валявшуюся на мягком ложе и задумчиво почесывавшую свои интимные места (а чем ещё заниматься на досуге в отсутствие средств массовой информации?).

Вежливо извинившись, Темняк проследовал дальше, едва не ошпарился на денно и нощно работавшей кухне, поспешно вернулся назад, ещё больше напугав бедную Зурку, как раз в этот момент натягивавшую штанишки, изменил курс на сорок пять градусов, преодолел несколько тёмных подсобных помещений и опять расшиб лоб о капитальную стенку, которую, наверное, и тараном нельзя было одолеть.

Времени на всё это ушло немало, и, вернувшись к кормушке, на короткий срок ставшей как бы пупом земли, Темняк позволил себе немного расслабиться и перекусить. Разрешено было отдохнуть и "букету".

Следующий маршрут лежал прямо вперед. Он оказался куда длиннее предыдущих и в конечном итоге привёл Темняка в тот самый пиршественный зал, о котором у него осталось немало воспоминаний, как приятственных, так и не очень.

Куполообразный потолок выглядел сейчас вполне обыденно, и даже не верилось, что сутки назад сквозь него голубело небо, кое-где тронутое дымкой облаков.

Никаких потайных отверстий в полу, через которые могло появиться загадочное дерево, он тоже не обнаружил. Везде царила неестественная, прямо-таки стерильная чистота, а внутренняя поверхность кормушек, хранившихся в небольшом смежном помещении, от прикосновения пальца даже скрипела.

Совсем рядом оказалась и глухая стена, отделявшая обитель Стервозы от всего остального Острога.

Темняк, разочарованный на три четверти (ведь в запасе оставалось ещё одно направление), вернулся к кормушке и застал здесь разгневанную Зурку.

- Ты что это себе позволяешь? - Она с ходу набросилась на смелого исследователя. - Даже Цвира не имел права войти ко мне без спроса, а ты как к себе домой врываешься! Имею я право на уединение или нет?

- Имеешь, имеешь, - заверил её Темняк. - У меня это случайно вышло. А кроме того, я извинился. Кажется...

- Какой мне прок от твоих извинений, если ими даже подтереться нельзя! А я от испуга заикаться стала! - не унималась Зурка.

- Что-то не похоже, - Темняк не смог сдержать улыбку.

- Ты ещё и скалишься! Это сейчас не похоже, пока я в запале, а завтра ох как похоже будет. Слова не смогу вымолвить! У меня от душевных потрясений волосы секутся и аппетит пропадает.

Темняк, опрометчиво полагавший, что умеет успокаивать женщин, попытался обнять её за плечи, но этим только спровоцировал новую вспышку истерики.