Олега... сильные, что ли.
растерянно.
Мрак, ты хоть и изменился, но в тебе по-прежнему энергию дает, как и давала,
печень. Необходимое кровяное давление поддерживает сердце, а кровь разносит
кислород. Словом, у тебя тело все же человека, а ты решился на нечеловечье. Или
зачеловечье! Пойми, это уже не в волка или птеродактиля. Мы именно вот сейчас
делаем шажок за Край!... В волка - это не за Край...
выглядел узником Бухенвальда. Запас сил и энергии в этой волчаре велик, подумал
Олег с облегчением. Пусть переведет дух, большего не потребуется.
почти все... даже песок... над которым так надсмехался...
желудку, вернее. Но все, что имеет органическое происхождение, ты жрешь, верно?
К примеру, вон можешь поглодать веточки, как лось, кору дерева... да и само
дерево, как бобер. Или даже уголь! Нефть пьешь? Еще нет?... Попей, увидишь, что
энергии дает больше, чем твой жареный поросенок.
Правда, запить попробовать можно. Но почему какой-то вонючей нефтью? У меня вон
там зарыта цистерна лучшего авиационного бензина.
на столе препаратора.
удесятерилась, а усотнилась... есть такое слово? Ничего, теперь будет. Слух у
тебя тоже пусть не музыкальный, но песню кузнечика услышишь за сотню
километров. Если захочешь. И что делается в недрах, должен слышать. Ну, будут
ли землетрясения...
заразы! Куда в них столько влазит?... Ну прямо вещие олеги... Так говоришь, я
могу и в ультрафиолете?...
вслепую шарит по воздуху руками, смертельно побледнел, глаза смотрят невидяще.
Потом его ладони метнулись к горлу, он напрягся, удерживая тошноту.
пресса прижали к земле.
жуткий непонятный мир перед глазами струился, вспыхивал всеми красками,
взрывался фейерверками, бил по голове черными пятнами, менялся непрерывно,
ежесекундно, голова кружилась, к горлу подступила тошнота, а мозги затрещали от
тщетных попыток за что-то ухватиться...
бледный, вытирал рот большим клетчатым платком. Олег сказал раздраженно, но в
голосе звучало уважение:
диапазону. Сперва просто раздвигал границы оптики... Разрешил себе увидеть
дальше за фиолет... и то тряхнуло!... Потом за красные цвета, там в
инфракрасном диапазоне такие чудеса, художники полжизни бы не пожалели... Ну, а
когда пробовал гамма-лучи, то вообще сперва по секунде, по две, по три...
рыжей личине, а я не раз подобный кайф ловил в благородной волчьей шкуре. Там
тоже сразу как молотом по черепу: иные цвета, новые звуки... А уж запахи так и
вовсе с ног валят!... Сразу мир не тот, к которому привык. И - ничего. Но
сейчас...
посмотрел на Олега, подмигнул, затем его лицо застыло, стало серым. Олег с
сочувствием понимал, что сейчас на привычный мир наложился еще один,
причудливый, с другими красками и пропорциями. Хорошо, если сперва только
расширил оптический диапазон, и этого достаточно для ощутимого удара по нервам.
сразу дробится на множество миров, от призрачных, едва заметных, до
угольно-черных, непроницаемых. До сих пор голова кружится, тошнит, а он не
Мрак, уже приучил себя, убедил, что это тот же мир. Был бы он, Олег, другим, то
видел бы мир таким вот, а не прежним, привычным.
да, он побил всех гадов-инопланетян и разгромил вражеский флот, но не сумел
преодолеть ужас при переходе на атомарный уровень... Только потому и
скопытился! А раз так, то - трус. Несмотря на побитие супостата.
Коперника долго не принимали даже самые ученые люди, а простые люди, если
честно, не принимают ее и сейчас. Это мы, повидавшие все, все испытавшие на
своей шкуре, можем... да и то с великим трудом!... попытаться заглянуть за
Край... уже за новый Край. Так что нам пока не на кого рассчитывать, кроме как
на самих себя.
черепашьими шажками. Как-то больше привык либо на лихом коне с секирой в руках,
либо в колеснице с копьем или луком, нравилось и на штурмовом танке, и в
стремительном истребителе, а теперь вот как умный сидит и всматривается в себя,
выйгивается, рама-кришна несчастный, контроль ему, видите ли, над своим телом,
да не над мышцами и мускулами, как понимал раньше контроль над собой, а над...
гм... той бездной, что в нем.
рыжий, что нужно всего лишь всмотреться, понять, поверить. Принять. Принять то,
что и так известно, но известно не для себя, а для некоего экзаменатора: так,
мол, и так, мое тело не только из мышц, вот их щупаю, и не только из костей,
что торчат, и даже не из крови, что выступает из царапин, а из атомов,
которые... и вот тут надо все представить, вообразить, поверить и принять этот
жуткий мир...
рвануться в кругосветки и быстро открыть Америку и все дивные острова. Когда
поверили, что все вокруг Солнца, это дало толчок такой дивной дисциплине, как
космонавтика, понастроили космических кораблей, высадились на Луну, сейчас
готовятся к рывку на другие планеты. Если поверить и прочувствовать, твердит
Олег, что в теле не только мышцы, но и атомы, тогда получишь над ними ту же
власть, что получил тот мальчишка над своими задвигавшимися ушами...
говорил неумолимое "Давай-давай", на что Мраку зудело выдать хоть что-то из
пары сот острот на эту избитую тему, но брал себя в кулак и давал-давал,
налегал едва не падал в обмороки, как воспитанница Смольного, сказали бы ему
такое раньше, морду бы разбил, наконец Олег проронил однажды:
очередной трансформации, прохрипел:
бы и хвастался... какой я молодец! А тут ты стоишь над душой, гавкаешь, все
тебе мало...
институтов по всему миру...
научились бы?
даже у меня этот караван шел бы долгие годы.
мать изобретений, открытий, свершений... Так что давай, Мрак, что-то
разотдыхался, лежун ты наш!
его еще больше, поддержав за плечи, но делать этого не стал, куда уж больше, и
так выпрыгивает из шкуры.
Нортон Андрэ
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия