магия, за чьими жалкими отзвуками охотится он, Эгин, и все его коллеги из
Свода Равновесия. Так рождается крамола. Но ему не было дела до нее, пока
свежее дыхание Овель омывало его щеку.
неизвестно зачем спросил Эгин, борясь с подступившим таки сном.
сказала Овель с горькой усмешкой. - Ему это нравилось, а мне - нет.
привычный ко многому рассудок. Он не нашел ничего более правильного, как
закрыть уста Овель поцелуем. У них будет предостаточно времени для того,
чтобы все тайное стало явным, а все недомолвки - подробностями.
пучину сна.
губах и языке. "Второе Сочетание Устами!" - прогремел страшный голос
невидимого и неведомого судьи, который живет внутри каждого офицера Свода
Равновесия.
боль в левом плече. "Спасение через Внутреннюю Секиру!" - тот же голос.
справиться с нахлынувшим на него раскаленной лавой потоком воспоминаний о
событиях минувшей ночи и предшествовавшего ей вечера.
Эгина лихорадочно перестукивали сотни счетных костяшек. Он хочет сохранить
свою жизнь и свое положение. Значит, надо лгать. Лгать, по крайней мере, о
том, что произошло ночью между ним и Овель.
была пуста. И в комнате тоже никого не было.
комнату, оборудованную под зал для упражнений. Голые стены и большой
длинный сундук в углу. Едва ли чиновнику Иноземного Дома следует
афишировать свою необъяснимую любовь к хорошему и разному оружию. Чувствуя
себя круглым идиотом, Эгин сбегал в спальню за ключами и, вернувшись в
зал, открыл сундук. Ну еще бы! Расчлененного тела Овель не было и здесь.
Да оно и не нашло бы себе места среди шестов, алебард, деревянных мечей,
огромного пучка стрел и заклейменного Онни метательного оружия.
которые были этажом ниже, позвал прислугу. Про дивную веревочку,
протянутую раньше через весь двор с чудным колокольцем на конце, он
поначалу забыл. Не докричавшись снятого раза, Эгин наконец вспомнил о ней
и тут наконец заметил, что веревочки больше нет. Точнее, она есть. Она
свисала по стене дома, перерезанная чьей-то доброй рукой.
духотища. Типичное летнее утро в столице Варана. Но посреди варанского
лета рах-саванну Эгину стало холодно. Холодно, словно бы он необратимо
погружался в бездонную могилу - на самое ледяное дно мироздания.
комнату прислуги, Эгин обнаружил самое худшее.
своих постелях. Они спали. Спали глубоким и ровным вечным сном.
похмелья, Эгин не мог себе позволить выпить ни капли. Он сидел на полу
фехтовального зала, на мате, набитом конским волосом, и с пустым взором
вертел в пальцах легкий метательный нож хищного алустральского профиля.
чужих слуг, который Эгин постарался провести в самой что ни на есть
небрежной манере, не дал ничего. Трупы его слуг пока оставались
неубранными. При осмотре Эгин довольно быстро обнаружил на их шеях
крохотные красные пятнышки, и причина их смерти стала ясна для него, как
день. После этого судьба двух соглядатаев, работающих под началом
какого-нибудь эрм-саванна, его совершенно перестала интересовать. Они
начнут пахнуть часов через девять, а к этому моменту сюда уж подоспеют
ряженные могильщиками люди из Опоры Единства.
государства и его новая любовница (Эгин с грустной улыбкой поймал себя на
мысли, что Вербелина как-то сама собой успела приобрести в его глазах
статус "старой"), бесследно исчезла. Бесследно исчезнуть из постели
рах-саванна - дело само по себе непростое. А тем более восемнадцатилетней
девчонке.
ведь вырваться было непросто. "Если она, конечно, не лгала насчет побега",
- заметил Эгин справедливости ради. Эгин сам не понимал почему, но он
верил каждому слову этой прекрасной и необузданной жрицы любви. "Впрочем,
-- не к месту хихикнул над его мыслями славной памяти однорукий Вальх, -
влюбленный мужчина всегда слушает наречие иных уст".
людьми своего дяди. "Как нашли? Как успели? Здесь живет Атен оке Гонаут,
дипломат из Иноземного Дома, а не Эгин, рах-саванн из Свода Равновесия".
И, наконец, Овель могла быть похищена другой силой, не имеющей отношения к
Хорту оке Тамаю. "Какой силой?" Эгину оставалось только мысленно развести
руками.
Сыть Хуммерова! У него не было другого выхода. Он не мог даже и помыслить
о попытке к бегству. Если он не придет в Свод Равновесия, его ждет мрачная
смерть от пробужденной Внутренней Секиры.
ночи с Овель. А потом - будь что будет.
предназначенную для топоров, на ладонь.
именуемой Сводом Равновесия, находилась в самом центре Пиннарина, на
площади Шета оке Лагина, напротив княжеского дворца. Огромное
трехступенчатое здание занимало всю южную сторону площади. Северную
занимал дворец. Площадь Шета оке Лагина, по уверению придворных пиитов,
была самой большой площадью в Круге Земель. И мало кто знал, что Элаево
Поле в Орине и Плац Лана в Реме Великолепном все-таки больше. Эгин,
например, не знал, потому что никогда не задавался праздными вопросами.
пламенел червленым золотом герб тайной службы - двуострая глазастая
секира. Такая же, как та, которая отвратила его ночных обидчиков с псами.
Такая же - но в сорок раз большая.
кроется за фасадом Свода, сложенным из ослепительно белого греоверда. Этот
огромный лабиринт, имеющий девять надземных, три (или четыре - Эгин точно
не знал) купольных и, по меньшей мере, четыре (или пять? или семь? - Эгин
не знал и подавно) подземных яруса, этот спрут, распустивший подо всей
центральной частью Пиннарина сложную сеть туннелей и потайных ходов, этот
рукотворный утес, противостоящий злу вот уже сто девятнадцать лет, был
воистину непостижим, как непостижимы луна и звезды на небесных хрусталях.
По крайней мере, так внушали офицерам Свода их наставники.
престижной улицей Пиннарина, застроенной роскошными четырехэтажными
особняками с фонтанами, башнями, оранжереями и прочей дорогой роскошью,
которая местами уже успела изрядно обветшать. Все дома на Красном Кольце
так или иначе находились под наблюдением Опоры Единства. Среди этих домов
были как личные особняки всяких высокопоставленных вельмож из Совета
Шестидесяти, крупных военных чинов и корабельных магнатов, так и обычные
доходные дома наподобие того, в котором снимал квартиру Эгин. Ну и,
конечно, на Красном Кольце располагались самые разные Дома. Внутренний,
Морской, Иноземный, Почтовый, Недр и Угодий... И все они, все без
исключения, были связаны со зданием Свода Равновесия подземными ходами
разного качества и назначения.
Иноземный Дом.
обычно эрм-саванн - знал в лицо всех, допущенных к проходу через данный
туннель. Эти офицеры были либо сумасшедшими добровольцами, либо
карьеристами (год службы под землей шел за два на поверхности), либо
совершившими служебный проступок. Последних было большинство. Эгин точно
не знал, но ходили слухи, что они уже никогда не возвращаются в большой
мир. Хотя их и кормят соответствующими обещаниями аррумы Опоры Единства.
трубу.
материала (Эгин не знал, что в древности он назывался лунным, или
Хуммеровым стеклом), внутри которого для надежности был частый железный
скелет, расплывался и колебался силуэт человека с мечом наголо. Помимо
того, что Хуммерово стекло было прочно, как сталь, оно имело удивительную
одностороннюю прозрачность. Эгин не мог толком разглядеть собеседника, а
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия